Георгий Бурков родился 31 мая 1933 года в Перми.
Его отец, Иван Григорьевич, был мягким и доброжелательным человеком, работал на заводе, где начинал работу в качестве простого рабочего, но впоследствии стал главным механиком. А мама - Мария Сергеевна, всегда была для сына самым близким человеком и лучшим другом.
"Я рос на опере и балете ленинградского театра имени Кирова. Знал целые спектакли наизусть, видел Чабукиани, Дудинскую, Уланову, слушал Нэлеппа и других знаменитых певцов" - из книги "Хроника сердца", изданной позже по дневникам Георгия Буркова.
В 1952 году Георгий поступил на юридический факультет Пермского университета, а в 1955 году начал учебу в вечерней студии при Пермском драматическом театре. В 1956 году он окончил университет, а в 1958 году – школу при студии. В юности, мечтая о профессии актера, Бурков разработал план самообразования. До ночи пропадал в городской библиотеке. "Это только внешне Жора шалтай-болтай был, а по сути - энциклопедия ходячая. Не имея диплома, он знал больше иного профессора", - утверждали все его близкие.
Он много работал в театрах Березников, Перми и в Кемерово. В Кемерово его увидела московская театральная журналистка и, вернувшись в Москву, рассказала о самобытном актёре своему знакомому — главному режиссёру Театра имени Станиславского Борису Львову-Анохину. Он пригласил Буркова в Москву, в свой театр на худсовет. Так актёр без специального образования приехал покорять Москву 32 лет от роду. При этом у него был дефект речи - он не очень хорошо разговаривал. Это была не шепелявость и не картавость, а своеобразная, не всегда разборчивая речь. Но он очень много работал над собой.
Показывался Бурков художественному совету театра в роли Поприщина из гоголевских "Записок сумасшедшего". Провинциальный артист произвел хорошее впечатление. "Какое у вас театральное образование? — спросил Львов-Анохин. "Никакого, — ответил Бурков. — А разве по игре этого не видно?" Бурков был принят в труппу. Ему дали место в общежитии и роль в новой постановке. Но утром в день премьеры в общежитии неожиданно объявился приятель из Кемерова. Встречу решили обмыть... В результате первую в жизни Буркова столичную премьеру пришлось отменить. Директор театра тут же вывесил приказ об увольнении новичка. Спас его Львов-Анохин, которому было жаль терять талантливого артиста.
Со своей супругой Бурков познакомился в театре имени Станиславского. Татьяна Ухарова там работала и училась на первом курсе Щукинского училища. Коллеги рассказали ей, что в труппу взяли странного артиста - шепелявого, из провинции, но очень забавного, талантливого.
"В одном спектакле я должна была играть дочь, а Бурков - отца, - рассказывала Ухарова. - Стою я у доски объявлений, смотрю - вроде рядом он. Он очень смешной был! Одежду ему шила мама. У них были невероятно нежные отношения, и Жора считал - раз мама одела его, значит, так и нужно ходить. На нем были суконные брюки, красный свитер в белую точечку, а сверху - фиолетовый пиджак в клетку. Очечки, волосы набок, губы эти его... Я говорю: "Вы Бурков?" А он мне: "А вы - Ухарова? Значит, будем вместе играть?" И начались отношения, сначала больше похожие на дружбу. Он был такой наивный! Просто якобинец! А потом он сказал: "Я хочу, чтоб ты вышла за меня замуж". И я сразу ответила "Да". До сих пор считаю, что для меня лучшего мужчины не существует. В театре все посмеялись, многие не понимали моего выбора. А когда он сыграл свою первую роль - тут все схватились за голову. Никто не мог предположить такой степени таланта. Свадьба у нас была потрясающая! На мне - выпускное платье и рваные туфли, я все время палец прятала. Ему тоже еле-еле нашли рубашку. С утра я пошла в парикмахерскую, и мне соорудили кошмарную "корзиночку". Возвращаюсь, а Жора с другом уже немножко навеселе. Вдруг он говорит: "Я не пойду с тобой никуда, если не смоешь свою прическу". Я, плача, пошла мыть голову. В загсе его еще сильнее развезло, настроение у меня - ужасное. Когда сказали: "Жених, можете поцеловать невесту", Жора стал на меня падать! Он же выше меня намного. Я его поддержала, тетка из загса сделала безумные глаза, а он, поняв, что падает, стал меня обнимать, схватил в охапку. Это сейчас я весело рассказываю, а тогда мне не до смеха было. Я же сбежала с собственной свадьбы. Мы приехали домой, он стал очень смешно рассказывать гостям про мою прическу. Я тогда его хорошо не знала, не понимала, что он ерничал над собой. Его рассказы показались мне жутко обидными. В сердцах скомкала свидетельство о браке - оно до сих пор мятое - выкинула в окно и ушла. Сходила в цирк, вечером брела домой и думала: как же я теперь войду? А он открыл дверь и сказал: "О, жена моя вернулась!" Так радостно, будто ничего не было. На следующий день рано утром я пошла на рынок, приготовила ему суп с белыми грибами и так вот двадцать пять лет и готовила. В быту он был беспомощен до безобразия. Однажды я на три дня задержалась на даче, еду на каждый день разложила по полочкам. Когда вернулась, на столе стояли три сковородки из-под яичницы".
Первое время семья жила в страшной бедности. Танины родители не поняли их брака: зачем он ей нужен такой - из провинции, без денег? К тому же ему 32, а ей всего 19. Пришлось молодым скитаться по углам. Татьяна взяла из театра реквизитный матрас, на нем и спали. Бурков только начинал работать и получал за спектакль рубль пятьдесят. Если не находилось пяти копеек на метро, иногда шли на работу пешком от метро "Аэропорт". Рядом с театром была любимая сосисочная, где один друг кормил их сосисками. Таня была худенькая, юная, выглядела как пионерка.
В 1966 году у Бурковых родилась дочь Маша. В том же году Бурков впервые снялся в кино, сыграв эпизодическую роль в советско-польской картине "Зося". Через год состоялась встреча актера с режиссером, который во многом определил его творческий путь в кино, - Эльдар Рязанов пригласил Буркова на небольшую роль симпатичного алкоголика ретушера Пети в комедии "Зигзаг удачи".
В быту Бурков был неприхотлив, его не интересовали вещи. Его одеждой занималась жена - покупала ему галстуки, рубашки. Искала портного, чтоб сшить Жоре приличный костюм. А Жоре было абсолютно все равно, что на нем надето. Он был удивительно домашний и семейный человек. "Я не знаю не то чтобы романа, даже ни одного легкого увлечения, - говорит Виктор Мызников. - Жора был совершенно не ходок. Семья, Таня, дочка - вот что он любил. Ел только дома, терпеть не мог банкеты".
Маша хорошо запомнила один день из детства - как они с папой поехали на юбилей к Сергею Бондарчуку. Он тогда был в опале, от него отвернулись былые соратники, его имя поливали грязью. Георгий Бурков всегда относился к Бондарчуку с теплотой и уважением, и ему было плевать на общее мнение. "Представляете, - вспоминала Маша, - юбилей человека такого масштаба отмечался в каком-то замшелом ДК, по-моему, имени Дзержинского. Маленький зал, тусклый свет, кучка людей - в основном простые граждане, поклонники таланта. Из коллег - один только папа. Больше никто не пришел. Я помню, мне, девчонке, было так жалко Сергея Федоровича - невыносимо!".
С 1970-го по 1971 год Бурков служил в театре "Современник". Об этом периоде вспоминала Татьяна Ухарова: "Познакомившись с Ефремовым, он ушел в "Современник" (на один сезон - Ефремова ждал МХАТ). Вернулся в Станиславского, а там главный - режиссер из Перми: он так и не простил Буркову уход из того театра и играть ничего не давал. Жора не вступал в партию, совершенно не умел разговаривать с официальными людьми. Хотя с ним было интересно всем - коллегам, режиссерам, рабочим сцены. Врожденная интеллигентность не позволяла ему обидеть собеседника. На творческих встречах со зрителями он не читал, не играл - он разговаривал с залом. Встреча с Шукшиным перевернула жизнь всей нашей семьи. Они сразу заговорили на понятном им одним наречии, Жора преобразился, стал много писать. Замечательные два года под названием ВАСЯ ШУКШИН! Театр Станиславского был для Жоры родным домом. Там его любили, но до конца не понимали. Играл, снимался - все нормально, казалось бы. Но жизнь ума, его ума, протекала не так гладко. Он занервничал, остановился - так ему казалось".
С 1980 года Бурков был в штате МХАТ имени Горького. А с 1984 по 1987 год он был актёром театра имени А.С.Пушкина. Татьяна Ухарова рассказывала: "Никто не понял, почему Жора ушел от Ефремова. Толчком послужила ерунда (этого и Олег Николаевич не знал) - уважаемая актриса погрозила пальчиком: "Веди себя хорошо на гастролях, Жора, мы за тебя поручились в райкоме партии!" А он просто не поехал на эти зарубежные гастроли - и уволился. Мне он объяснил, что не состоялся авторски, личностно, так сказать".
После выхода на экраны фильма "Калина красная", где Георгий Бурков сыграл Губошлепа, ему не давали прохода бывшие зэки - принимали за своего. Когда одна за другой стали выходить картины "Гараж", "Ирония судьбы", "О бедном гусаре замолвите слово", "Жестокий романс" - облик Буркова и его фразы прочно вошли в народный фольклор. Он казался своим парнем, простым и доступным. А в жизни был совсем другим - философом и аскетом, мечтателем и идеалистом.
Бурков с детства был прекрасным рассказчиком. Его всегда слушали. С возрастом он стал меньше балагурить, все чаще предпочитал остаться наедине с книгой. Но иногда на съемках или за кулисами на него находило настроение, и он начинал травить байки. Вот одна из его любимых историй: съемочная группа приехала в маленький городок, лето, жара градусов 40. Вместе с Анатолием Папановым они пошли в местный продмаг. Видят: на лавочке сидит алкаш и пьет из бутылки водку редкого провинциального сорта. Они его спрашивают: "Ну как, мужик, водка-то хорошая?" А она не теплая даже, она горячая... И тут Жора показывал, как лицо алкаша расплывалось в благостной улыбке. И сладко жмурясь, он отвечал: "При-я-ятна-я-я".
Он мог позволить себе выпить, но так, чтобы запойно – никогда. Хотя наедине с собой Бурков был гораздо более откровенен. В 1973 году он написал в дневнике: "Вот уже скоро месяц, как меня лечат от хронического алкоголизма. Лечат все. Начиная от жены и кончая доктором К., общепризнанным авторитетом на алкогольном фронте. С врачами я беседую сдержанно, всячески выгораживая себя и облагораживая свои запои".
Когда на Буркова обрушилась популярность, он не мог поверить, что теперь это - его жизнь. Кураж быстро сменился разочарованием. Он мечтал о Дон Кихоте и Гамлете. А ему предлагали роли недотеп и пьяниц. Были блистательные работы в театре - "Волки и овцы" в театре Станиславского. Одну из крупнейших ролей - Миколу Задорожного - Бурков сыграл в спектакле Романа Виктюка по пьесе Ивана Франко "Украденное счастье". Позже, тоже в спектакле Виктюка по пьесе Радзинского "Старая актриса на роль жены Достоевского", Бурков играл с Дорониной, и это был лучший спектакль МХАТа в то время.
"Играть я имею право только роли масштабные и годные для открытий", - писал Бурков в дневнике. Но открытия ему приходилось делать там, где позволяли режиссеры. И он не мог на них не обижаться.
Бурков ушел от Ефремова, и никто так никогда и не узнает почему. Оба они ни разу не обмолвились о причинах разлада. Не смог простить несправедливости Татьяне Дорониной: из-за инфаркта он не поехал на гастроли на Украину, а она после спектакля сказала: мол, артист Бурков не приехал, потому что испугался радиации. Георгий Иванович был потрясен. Даже на Рязанова копилась обида, особенно в последнее время, в период картины "О бедном гусаре...". Бурков мечтал о роли Афанасия, но ее получил Леонов - у Эльдара Александровича было свое видение. Он очень любил Жору, но не представлял его как главного героя. Артист страшно обижался, что ему дают не те роли. Последняя роль, которую Рязанов предложил Буркову, была та, главная. Сценарий ему принесли уже в больницу, он страшно обрадовался. Но она так и не состоялась - хромого президента нищих в "Небесах обетованных".
О своих обидах Георгий Иванович никогда не говорил вслух. Многое стало ясно лишь из его дневников.
С 1988 по 1990 годы Бурков был художественным руководителем Центра культуры имени Василия Шукшина. Бурков боготворил Василия Макаровича. Именно он открыл творческий центр имени друга.
"Трудно описать, что их связывало, - рассказывает Татьяна. - Это как любовь, как выстрел. Однажды он пришел и сказал: "Я встретил Человека". Знакомых было много, но соратников по духу не было. Я видела, как они с Василием Макаровичем общались на пароходе, - это выше всего. Они могли молчать вдвоем, один начинал фразу, а другой уже заканчивал. Шукшин удивительно чутко воспринимал Жору. Он его понял - первый и единственный. Они вместе вынашивали идеи создания нового театра".
Друзья умели и подшучивать друг над другом. Бурков как-то зашел в гости к Василию Шукшину в то время, когда тот сосредоточенно что-то писал. "Погоди немного, не отвлекай меня, — попросил Шукшин. — Сейчас закончу, тогда поговорим…" Бурков от нечего делать подошел к окну, стал смотреть на улицу и увидел, как по оконному стеклу ползет оса. Бурков скатал подвернувшийся под руку журнал и стал охотиться за насекомым. Ударил раз — мимо, еще раз — мимо, в третий раз ударил так неловко, что стекло со звоном разлетелось… "Ну что, убил?" — не отрываясь от письма, спросил Шукшин.
В последние годы жизни Бурков увлекался кинорежиссурой, дебютом в новом качестве был фильм «Байка» по сценарию Нины Семеновой, в которой он сыграл главную роль.
В первый раз он попал в больницу в 1988 году с ишемической болезнью сердца. Тогда он пробивал центр Шукшина, по кабинетам ходить не любил и не умел, страшно нервничал, и это сказалось. У него было несколько микроинфарктов.
Летом 1990 года Эльдар Рязанов приступил к съёмкам своего нового фильма "Небеса обетованные" и предложил Буркову сыграть в нём одну из главных ролей. Актёр очень обрадовался этому событию и стал тщательно готовиться к новой роли. В один из июльских дней Бурков изучал материал своего будущего героя, когда случилась трагедия. Он упал дома в собственной библиотеке, потянувшись за книжкой на верхней полке, но облокотился на журнальный столик на колёсах, не удержался и, упав на подлокотник дивана, сломал бедро. Перелом спровоцировал отрыв тромба. Ему сделали в больнице операцию. "Я не разбираюсь в медицине, не знаю, нужно было делать ту операцию или не нужно", - говорила Татьяна. После операции Бурков пошел на поправку, но потом ему стало хуже. Его перевели в реанимацию. А 19 июля 1990 года тромб попал в легочную артерию...
Врачам больницы объявили выговор и лишили 13-й зарплаты за то, что они не смогли спасти Буркова. Хирург из соседнего корпуса шел к нему шесть часов, чтобы поставить точный диагноз. Хотя, опоздай он еще на шесть часов или приди вовремя, ничего бы не изменилось. В больнице все равно не было нужной аппаратуры. В таких условиях траектория сгустка крови в человеческих сосудах непредсказуема и фатальна.
После похорон в личных бумагах Буркова нашлась программа действий до 2001 года. Он многое хотел успеть. Мечтал снять кинотрилогию: первая часть - "Малая халтура" - о театральной жизни в провинции; вторая часть - "Большая халтура" - уже о театре в Москве; а третья, не связанная ни с чем, - о том, как компартия уходит в подполье и за городом собирает свои съезды.
Когда Георгий Иванович умер, Министерство культуры выделило сорок рублей на венок и - "аминь". А его жена и дочь - две драматические актрисы - сидели без работы. Вместе с мамой Буркова и его внуком, маленьким Жориком, они оказались почти без средств к существованию. Он был человеком невероятно добрым, мягким, порядочным почти до неприличия. К нему тянулись люди. Удивительно, но при этом настоящих друзей у него оказалось катастрофически мало. Один, самый близкий, - Василий Шукшин - опередил, умер первым. Тогда, в 1974 году, на съемках фильма "Они сражались за Родину", Бурков зашел в каюту к другу, группа жила на пароходе, и обнаружил его мертвым. Георгий Иванович долго в оцепенении стоял на палубе, не решаясь никому сказать о смерти Шукшина.
Георгий Бурков похоронен на Ваганьковском кладбище. Гранитный крест на могиле Буркова сделан из того же куска гранита, что и памятник его близкому другу Василию Шукшину.
Леонид Филатов подготовил о Георгии Буркове передачу из цикла "Чтобы помнили".
