(Отрывок из романа "Фото на память", в котором главный герой в одиночку расследуют гибель своей семьи в Боинге, сбитом над Донбассом. Роман, который основан на реальных событиях, выходит в Киеве в мае и в Москве в августе)
Не дослушав и не поняв, что говорит этот странный русский, Джейн нажала на рычаг заднего пассажирского окна, и стекло пошло вниз. В окне появилось лицо казака — и тут же перекосилось, когда тот опознал в пассажире есаула Грома.
Казак ничего не успел — ни сказать, ни сделать. Грымов выстрелил ему в лицо в упор.
Шапка отлетела в сторону, как огромный ворон. Голова казака словно раскололась. Прямо из раскроенного выстрелом лица забил фонтан крови. Он дёрнулся, упал и повис на стременах.
Алёхин в свою очередь выстрелил два раза из ПМ в казака у своего окна. Верховой успел увернуться, и обе пули попали в шею лошади. Та раздула ноздри и, заржав, встала на дыбы и рухнула, увлекая всадника за собой.
Джейн, что есть силы нажала, на газ. Один казак успел отпрыгнуть на коне в сторону. Другая лошадь, что стояла чуть подальше, от резкого удала подлетела и перевернулась через капот, вдавив в него всадника, а затем вместе с ним съехала набок и рухнула на обочину, пока «Патриот» быстро набирал скорость.
Последний из казаков успел снять автомата и дал длинную очередь по уходящей машине. Стекло багажника разлетелось вдребезги. Один осколок застрял у Алёхина над верхней бровью. Он выдернул его. Кровь хлынула ему на лицо.
Машина летела уже на ста сорока километрах в час. Дорога была неровная, с глубокими колдобинами и воронками. Джейн понимала, что ехать быстрее смертельно опасно. Машину и так трясло и подбрасывало, как джипы-вездеходы на ралли Дакар — Париж.
Уцелевший казак остался далеко позади. Он палил по «Патриоту» до тех пор, пока тот не скрылся за поворотом. Опустошив магазин, он спешился, положил автомат на дорогу и достал телефон. Две раненные лошади лежали рядом, в агонии били по воздуху ногами. Третья понесла аллюром мёртвого всадника с простреленной головой через капустное поле к водокачке. Сбитые зелёные неспелые кочаны вылетали из-под копыт, как срубленные головы. Два других казака, придавленные ранеными лошадьми, не подавали признаков жизни. Автоматная стрельба и протяжное предсмертное ржание распугало ворон, десятки которых снялись с огромного тополя на обочине и, тревожно каркая, полетели прочь.
