На больших и не очень больших российских дорогах во многих местах теперь можно увидеть унифицированные коричневые (международный цвет-маркер достопримечательностей) указатели, информирующие о близости различных интересных мест. Вот, к примеру, указатель "Музей-заповедник "Горки Ленинские" на Каширском шоссе встречается аж целых два раза, чтобы не пропустили, чтобы знали, где есть эти самые Горки имени бесноватого вождя, практика и теоретика красного ада.
В противоположной стороне от Москвы, недалеко от Твери, на Федеральной трассе М-10 сегодня тоже можно, например, найти красивый коричневый указатель "Музей-усадьба Василево". И действительно, место интересное, как говорится, намоленное, со столетними дубами и липами, окаймляющими дорожку к запущенному каскаду прудов и знаменитому каменному мосту 18-го века работы архитектора Львова, который в усадьбе оной и проживал на радость всем.
А недалеко совсем, поближе к Твери есть съезд на дорогу районного масштаба, которая ведет в город Лихославль, по пути проходя через симпатичный населенный пункт Медное, вольготно раскинувшийся по обоим берегам реки Тверца. И указатель синий на съезде с главной дороги имеется – Медное. И все. А раньше был там еще один указатель "Мемориальный комплекс Медное", но уже несколько лет назад убрали его с федеральной трассы. С глаз долой. А то еще, не дай Бог, проедет главный начальник из Кремля на историческую родину в Питер, увидит такой указатель и опечалится. Зачем портить настроение хорошему человеку? Ведь, приди этот начальник к власти годков так на двадцать пять пораньше, вообще бы никогда никакого указателя про мемориальный комплекс не было бы и в помине, как и самого комплекса, возможно...
Ведь есть же Катынь, и хватит на эту тему, типа. Ну не уследили, не утопили концы в песок в Катыни. Злобные фашисты раскопали захоронение более четырех тысяч человек в 1943 году, ославили на весь мир, чуть-чуть с собой вместе на скамью подсудимых в Нюрнберге не посадили. Но дали слабину тогда союзники. Замылили дело. Да и Советы врать умели не в пример Раша ТВ с их бреднями про распятых мальчиков. Мол, фашисты их и расстреляли, и сказке конец. Пули-то в затылках немецкие.
Так и просуществовал бы этот миф до забвения в путинские времена, если бы страдающий позднекоммунистическим раскаянием совестливый Горбачев и мучимый хроническим демократическим похмельем Ельцин не вскрыли архивы и не открылось бы страшное сталинское злодеяние и преступление против человечности, а именно жестокое убийство чуть менее двадцати двух тысяч польских армейских и полицейских офицеров, а также различного уровня муниципальных администраторов, которые без боя сдались в плен Красной Армии или были арестованы НКВД на оккупированной Советами части Польши в 1939-м (вторую половину в соответствии с секретными протоколами к Пакту Молотова – Риббентропа с боями оттяпала себе гитлеровская Германия).
В Катыни убили и закопали более 4421 из тех 21857 мучеников. Где же остальные? Еще более шести тысяч трехсот оказались погребенными в том самом Медном. Еще несколько тысяч были расстреляны в тюрьмах Западной Украины и Белоруссии, и местоположение тех погребений до сих пор не вполне установлено.
Пистолеты у расстрельной команды раскалялись и клинили, а они все убивали и убивали
Вот и выходит, что самое большое "кладбище" уничтоженной Сталиным польской военной элиты находится в Медном. Позднее поляки установили в тихом сосновом бору огромную мемориальную Стену плача из меди с именем каждой жертвы, выбитым на ней. А вокруг стелы создали, как на армейском плацу, каре из медных плит с именем, датой рождения и годом смерти каждого из лежащих здесь под толстым слоем белого песка. Все они мужчины разных возрастов, но год смерти у них один – 1940. Расстреляли их, кого в апреле, кого в мае того года. Почти полтора месяца расстреливали. От ста до четырехсот человек в день. Пистолеты у расстрельной команды раскалялись и клинили, а они все убивали и убивали. Конвейер смерти работал без перебоев.
Все шесть тысяч триста одиннадцать пленников содержались в бывшем и нынешнем монастыре (Нилова Пустынь) на берегу живописного озера Селигер. Там и провели заключенные холодную предсмертную осень, зиму и весну. А потом их стали "отправлять домой". Партиями по 100-400 человек в день. Остальные радовались за товарищей, писали и передавали письма родным, с каждым днем все с большим энтузиазмом ждали собственного этапа на родину.
Путешествие каждой из таких партий заканчивалось в сырых подвалах тверского отдела НКВД, где каждый из путешественников получал пулю в затылок. Ночью того же дня тела на крытых брезентом грузовиках перевозились к дачному поселку сотрудников НКВД рядом с Медным, где в лесу уже были подготовлены для приема тел глубокие ямы. К утру погребение было закончено. Могильщики могли отдохнуть несколько часов перед очередной ночной сменой. И так каждый день. Без выходных.
Когда тайна открылась, поляки вместе с российскими энтузиастами-правозащитниками стали в 1991 году откапывать тела и идентифицировать их по одному. Почти на всех телах сохранилась одежда и обувь и даже личные документы и письма. Медицинские эксперты, присутствующие на раскопках, в конце концов приняли решение процесс прекратить, так как благодаря свойствам сухого песчаного могильника останки, несмотря за прошедшие годы, не разложились полностью и представляли серьезную опасность для здоровья участников раскопок.
Польская сторона приняла тогда решение раскопки прекратить, обнаруженные тела вновь закопать на этом же месте и с разрешения российских властей превратить массовое захоронение в мемориальное кладбище, что и было сделано. Кроме гигантской стены с колоколом и огромного каре из могильных плит, окаймляющего территорию на месте каждой погребальной ямы, среди мачтовых сосен были медные католические кресты высотой с эти самые сосны.
На месте этом траурном тишина всегда самая звонкая из тех, что случаются в природе, звенящая в ушах, словно закопанный в песок стон тысяч жертв сталинского геноцида.
Каждый раз по дороге домой из моего ежегодного августовского путешествия на отдых в Финляндию я останавливаюсь на часок в этих местах, слушаю тишину сосен, крестов, песка и травы, колокола и медной стены… И ни разу за двадцать с небольшим лет не встретил я там ни одного посетителя. Будто в потайную трещину во времени попадаешь. И, да, на маленькой дороге в Лихославль, на противоположной стороне у поворота к кладбищу стоит-таки невзрачный серенький указатель "Мемориальный комплекс Медное", со скромной, теряющейся на общем фоне, выцветшей стрелочкой внизу. Скромненько так. Незаметно почти. А за метров пятьсот до входа на кладбище дорогу вообще перегораживает железный шлагбаум со знаком "кирпич". Дальше пешком. Без указателя…
Это кошмарное преступление так и остались без приговора и наказания
Если нельзя уже скрывать злодеяние, оставленное без приговора международного трибунал, без наказания, то можно замолчать его, забыть о нем, не напоминать. Словно и не было. Ведь нет указателя. Значит, и ехать некуда. Поляки (родственники и официальные лица) знают дорогу и приезжают иногда, раз в год. А россиянам зачем об этом знать? Зачем теребить их неспособное окрепнуть сознание? Вдруг оно, правда, чудесным образом пробудится, и перестанут они выбирать из года в год коммунистов, энкавэдэшников и черносотенцев... и за войну голосовать. И что тогда?
Это кошмарное преступление, массовое убийство, как и тысячи других подобных злодеяний и массовых убийств коммунистического режима, так и остались без приговора и наказания, без нашего собственного российского нюрнбергского процесса.
А ведь чуть не нарвался Советский Союз на неприятности, когда его представитель в Нюрнберге предложил включить Катынский расстрел в список злодеяний немцев. Но доказательства оказались дутыми. И о деле забыли до 1951 года, когда комиссия Конгресса США провела свое расследование и обвинила советскую сторону. В принципе, все западные союзники с самого начала знали, кто расстрелял польских офицеров, но дело так и замяли.
Потом началась холодная война и стало не до поляков. А случись настоящий международный трибунал по этому делу вовремя, глядишь, и не было бы войн в Чечне, в Карабахе, в Приднестровье, в Грузии, в Украине. Не было бы десятков убийств журналистов и политиков, взрывов домов, террористических актов, подтасовок на выборах, ссоры со всем миром, санкций, позора и мирового страха и презрения... Или все равно были бы? Все равно судьба у России такая? Свой особый русский путь?
А указатель на трассе М-10 в любом случае не мешало бы поставить. Или уже нет смысла? После всего, что пережили… и перед всем тем, что еще предстоит пережить...
Итак, с Медным и Катынью проехали. А вот с Буком в Снежном так же "повезет" ИМ? На этой неделе международные следователи установили, наконец, указатель к новому нюрнбергскому процессу. Проедем ли под КИРПИЧ?
