Отец Бориса Бабочкина был железнодорожником на станции Красный Кут, а мама – сельской учительницей. Когда она читала вслух трехлетнему Борису стихи Пушкина, мальчик не оставался к поэзии равнодушным, приходил в невероятное волнение, раскачивался и прыгал в своей деревянной кроватке.
Первое выступление Бориса на сцене состоялось благодаря отцу. Путейцы решили устроить большой новогодний праздник с концертом, в котором были задействованы членов семей железнодорожников. Семья Бабочкиных вывела на сцену сразу двух исполнителей: четырехлетнего Бориса и его старшего брата Виталия. Концерты проходили на праздниках новогодней ёлки в Саратове, Покровской слободе и на станции Красный Кут. Братья Бабочкины выступали с декламацией стихов поэта Некрасова: Борис читал «Дядюшку Якова», Виталий – «Генерала Топтыгина». Описывая это время, впоследствии Борис Андреевич писал: «Чувство этого счастья, когда твоему искусству, твоей теме... подчиняются люди чужие, посторонние, взрослые и маленькие... - мое высшее счастье».
Накануне Октябрьской революции Борису Бабочкину исполнилось тринадцать лет, вскоре он вступил в комсомол и в пятнадцатилетнем возрасте служил в политотделе 4-й армии Восточного фронта. Бабочкин участвовал в политической жизни и ходил на митинги, но больше всего его интересовал театр. Однажды, проходя со своим товарищем Сергеем Мышкиным мимо бывшей саратовской гимназии, где шли экзамены в драматическую студию, Борис одолжил у друга хорошо сшитый синий пиджак и направился в зал, где работала приемная комиссия. В качестве экзаменационного отрывка Бабочкин прочел «Фею» Максима Горького, и подростка приняли сразу на старший курс в так называемый сценический класс. Там занимались молодые артисты городского театра, в числе которых был старший брат Бориса Виталий, в то время уже игравший на сцене.
В студии, которой руководил Александр Канин, Борис Бабочкин пробыл недолго. Александр Игнатьевич дал ему рекомендательное письмо к Владимиру Немировичу-Данченко, и Бабочкин направился в Москву. Он приехал в столицу, где никого не знал, когда ему было всего шестнадцать лет - это был август 1920 года, Москва голодала. Попасть к Немировичу-Данченко Бабочкину не удалось, и письмо, написанное Каниным, Борис Андреевич показал Немировичу-Данченко только в 1940 году, когда уже был народным артистом республики, а за свою деятельность художественного руководителя Большого драматического театра в Ленинграде был удостоен ордена Ленина.
Бабочкин проявил в Москве характер, и поступил сразу в две театральные школы - к тогдашнему кумиру столицы Михаилу Чехову и в студию «Молодые мастера» к Иллариону Певцову. Бабочкин выбрал себе в учителя последнего, так как школа Певцова полностью отвечала внутренним устремлениям Бабочкина. С Илларионом Николаевичем он позже много играл в Ленинградском академическом театре драмы имени Пушкина и встретился на съемочной площадке фильма «Чапаев», где Певцов сыграл полковника Бороздина. Именно Певцова Бабочкин считал своим настоящим учителем.
Очень важным для всего последующего творческого пути Бориса Андреевича был его первый профессиональный сезон летом 1921 года. Студенты во главе с Певцовым, а также некоторые приглашенные артисты, играли в Иваново-Вознесенске. Борис Андреевич играл там вместе со своим старшим братом Виталием Бабочкиным. К сожалению, судьба Василия Бабочкина сложилась трагически – вскоре он умер от тифа.
После окончания учебы Борис Бабочкин работал в театрах Москвы, которую сменили сцены Костромы, Воронежа, Могилева и Самарканда. Бабочкин уехал из Москвы, чтобы как можно больше играть, и считал, что каждодневное общение со зрителем выковывает и закаляет его как актера. За пять-шесть лет он сыграл более 200 крупных и эпизодических ролей. Со временем Бабочкин был приглашен в Ленинградский театр сатиры. Во время ленинградского периода своего творческого пути Борис Бабочкин сформировал основные направления своей деятельности. Бабочкин не только стал актером, но и режиссером, много работал в кино, занимался преподавательской работой, публиковал свои работы в печати и занимал активную общественную позицию.
В 1928 году.
В 1931 году Бабочкин перешел в Драматический театр Народного дома, переименованный позже в Государственный академический театр драмы, ныне Театр драмы имени Пушкина. Он быстро завоевал любовь ленинградцев. В театре Народного дома Бабочкин сыграл одну из своих лучших ролей советского репертуара - Сысоева в спектакле «Первая Конная» по произведению Всеволода Вишневского. Актеру удалось передать в этом образе всю сумму качеств русского характера. Его Сысоев «…был бойцом и патриотом, бунтарем и революционером по духу, человеком гордого достоинства и государственного кругозора… Это было олицетворение революционного вихря и революционной мудрости, народного гнева и народной же веры в счастье». Бабочкину в этот период исполнилось всего двадцать шесть лет, но его уровень возможностей и таланта был очевиден – в своих работах актер тяготел к героическим и крупным масштабным ролям. Бабочкин стал самым популярным премьером Ленинграда. Алексей Дикий сравнивал масштаб его дарования с талантом Михаила Чехова.
Масштаб создаваемых актером образов складывался из масштаба мысли самого Бабочкина, своей работе актер отдавал себя без остатка, и именно эти качества привели его к фантастическому успеху после выхода на экраны СССР художественного фильма «Чапаев». Но в этой роли он снялся в 1934 году, а его первой работой в кино стала роль комбата Караваева в фильме «Мятеж» по повести Дмитрия Фурманова. Она не принесла актеру никакого удовлетворения: существовавший тогда в немом кинематографе взгляд на актера, как на некое подобие марионетки, управляемой режиссером, был принципиально чужд Бабочкину. В своей работе Бабочкин боролся за актерское творчество. Он категорически не принимал типажный кинематограф, доказывая в своих выступлениях, как письменных, так и устных, что стремление к внешнему правдоподобию ведет кинематограф к иллюстративности и унылому натурализму.
Когда кино стало звуковым, Бабочкин снялся в роли Макара Бобрика в фильме режиссера В.Корша-Саблина «Первый взвод». В этой работе Бабочкин разработал собственный метод создания экранного образа, и в дальнейшем его уже не смущала кинематографическая специфика. Вскоре фильм «Чапаев» с участием Бабочкина стал триумфом нового этапа развития советского кино, принеся всемирную известность исполнителю главной роли. Впервые в советском кино актер, исполнивший главную роль в картине, стал полноправным соавтором фильма. Экранный образ знаменитого красного командира Гражданской войны вытеснил личность реального исторического Чапаева благодаря исключительной яркости и блеску актерского исполнения Бабочкина. Чапаев в его исполнении обрел уникальную индивидуальность, в этой работе Бабочкин запечатлел тип человека революционной эпохи и показал русский национальный характер. Сыгранный Бабочкиным командир Красной армии был одновременно и талантливым военачальником, и мудрецом, и вместе с тем - деспотом, обладавшим причудливым сплавом различных качеств. Живость и обаяние образа, воплощенного Бабочкиным, сделали Чапаева истинно народным героем, фольклорным персонажем, героем притч и анекдотов.
Первоначально Чапаева должен был играть Николай Баталов, но исполнить эту роль ему помешал туберкулез, и тогда режиссерами был приглашен Василий Ванин, ранее игравший Чапаева в театре. Бабочкин тем временем был утвержден на роль Петьки. Но Бабочкин, увлекшись, стал показывать, каким, по его мнению, должен быть Чапаев, и режиссеры фильма Сергей и Георгий Васильевы предложили Бабочкину наложить грим Чапаева - получился вылитый комдив, и Бабочкин был утвержден на роль вместо Ванина. Позже в письмах к жене Екатерине Михайловне Бабочкин признавался, что в какой-то момент едва не отказался от этой роли, так как его смутило то, что приходилось надолго задерживаться в экспедиции под Тверью, где проходили съемки.
Роль ординарца Петьки перешла к Якову Гудкину, но он оказался нефактурным, и Гудкина Васильевы решили его заменить. Кто-то из съемочной группы привел на пробы Леонида Кмита, взглянув на которого, Васильевы сказали: «Идеально». Роль Петьки для Кмита стала звездной, и он потом много снимался в кино.
Позже маршал Ворошилов, посмотрев картину, пришел в такой восторг, что подарил актеру небольшую квартиру в Москве напротив Елисеевского магазина. Можно отметить, что режиссеры фильма «Чапаев» Сергей и Георгий Васильевых не были родственниками. Один из режиссеров - Георгий, снялся в сцене «психической атаки» каппелевцев. Он шел в первой шеренге с папиросой в зубах и стеком в руках. А Сергей Васильев был женат на актрисе Варваре Мясниковой, и предложил ее на роль Анки-пулеметчицы. Другую Анку сейчас просто невозможно представить.
Поздним вечером 4 ноября 1934 года первыми зрителями фильма «Чапаев» стали Сталин, Ворошилов, Молотов, Енукидзе и Шумяцкий, возглавлявший тогда отечественный кинематограф. Когда зажегся свет, Сталин сказал Шумяцкому: «Вас можно поздравить с удачей. Здорово, умно и тактично сделано. Хороши и Чапаев, и Фурманов, и Петька. Фильм будет иметь большое воспитательное значение». Вскоре у кинотеатров начали выстраиваться огромные очереди - так началось триумфальное шествие ленты «Чапаев», позже включенной в сотню лучших фильмов мира.
Роль Чапаева оказалась ролью всей жизни Бориса Бабочкина, хотя сам он так не считал. Однополчане Чапаева и его родной сын говорили о сходстве актера и сыгранного им героя, хотя документальные кадры тех лет утверждают обратное. Это сходство было создано талантом, мастерством и трудом актера. При этом нужно отметить, что в революционные годы Бабочкин служил в той самой армии, в состав которой входила 25-я Чапаевская дивизия, он знал командарма Авксентьева, комиссара штаба армии Макарова, и был прекрасно знаком с жизнью рядовых бойцов. Позже, в статье «30 лет спустя», Бабочкин писал: «То, что я не встречал живого Чапаева, мне кажется чистой случайностью... И если я не знал Чапаева, то скольких таких же или очень похожих на него командиров я знал!.. Я пел те же песни, которые пел Чапаев, я знал тот простой и колоритный язык, на котором тогда говорили, я умел носить папаху так, чтоб она неизвестно на чем держалась. Одним словом, мне не нужна была творческая командировка, перед тем как начать работать над ролью».
Дочь актера Наталья Борисовна Бабочкина рассказывала: «О зрительской любви к «Чапаеву» тут нашему поколению и говорить нечего. А молодежь если и не видела этого фильма, то хотя бы слышала о нем. Но сама роль Чапаева неоднозначно сказалась на творческой судьбе Бориса Андреевича. Как-то в одной из передач радио «Свобода» американские критики отметили «страстность и эмоциональность» героя, считая, что «Чапаев представляет собой лучшее, что было в революции». А мне кажется, что слово «революция» можно заменить другим понятием. Бабочкин воплотил характер истинно народного героя, рожденного защитить людей от бед и несправедливостей, не жалеющего себя ради других. О Бабочкине-Чапаеве Андрей Тарковский говорил так: «Весь он как бриллиант, где каждая грань контрастирует с другой, из чего и вырастает характер, ...герой-человек, и в этом его бессмертие».
В 1935 году Борису Бабочкину было присвоено звание народного артиста республики, и он стал самым молодым народным артистом страны. А в 1941 году ему была присуждена за роль Чапаева Государственная премия. В 1930-е и 1940-е годы Бабочкин продолжил сниматься в кино. Самой заметной довоенной работой Бориса Бабочкина в кино, помимо роли Чапаева, стала роль большевика Андрея в фильме «Подруги», снятом в 1935 году.
Начало Великой Отечественной войны застало Бабочкина в Риге, где он вместе с режиссером С.Тимошенко снимал фильм «Мертвая петля» о летчике Сергее Уточкине, чью роль сам исполнял. Съемки этого фильма были прерваны войной, и затем не возобновились. Тем не менее, всю Великую Отечественную войну, не считая поездок в осажденный Ленинград, Борис Андреевич продолжал сниматься. За годы войны он снялся в главных ролях в полнометражных фильмах «Оборона Царицына», «Непобедимые», «Актриса», «Фронт» и «Родные поля». Последняя картина стала режиссерским дебютом Бабочкина в кино. Вместе с А.Босулаевым он поставил картину на «Мосфильме», рассказав в ней о жизни подмосковной деревни в военное время. По словам Юрия Нагибина, эта картина эта стала одной из лучших кинолент о советской деревне. Первый советский боевой агитационный фильм был также снят с участием Бориса Бабочкина. Это был короткометражный фильм «Чапаев с нами». Его съемки шли под Ленинградом, в Озерках, в тот момент, когда над головами членов съемочной группы летали немецкие самолеты.
В 1947 году на экраны СССР вышла поставленная Борисом Андреевичем на студии «Мосфильм» картина «Повесть о «Неистовом», посвященная Великой Отечественной войне. Эта картина показывала на экране героический труд команды эскадренного миноносца «Неистовый», несшего патрульную службу по защите от фашистов транспортных судов союзников на севере СССР.
В 1936 году состоялся режиссерский дебют Бориса Бабочкина в Академическом театре драмы имени Пушкина, где он осуществил постановку «Норы» Ибсена, посвятив ее памяти Иллариона Певцова, а в 1937 году Бабочкин перешел в Большой драматический театр имени Горького, где продолжил работу в качестве режиссера. В 1938 году Бабочкин был назначен художественным руководителем БДТ, и поставил ряд спектаклей, ставших событием в театральной жизни Ленинграда - «Кубанцы» В.Ротко, «Дачники» Горького, «Царь Потап» А.Копкова и «Волк» Л.Леонова. «Царя Потапа» Бабочкин позже считал своим лучшим спектаклем, но художественный совет театра думал иначе. И тогда расстроенный Бабочкин написал на папиросной пачке заявление об уходе, и уехал в Москву. Разрыв с театральным Ленинградом Борис Андреевич позже считал самой большой ошибкой в своей жизни.
Начались переходы Бабочкина из театра в театр, и он писал в своем дневнике: «Моя будущая книга, в сущности, должна быть рассказом о том, как ликвидировалось постепенно все талантливое в театре, как его завоевывала посредственность и бездарность. Эта история началась с того, как в Первой студии МХТ выжили сначала Михаила Чехова, потом Дикого. А что было с Народным домом в Ленинграде? С Театром Пушкина в Москве и со мной в Малом театре... Ведь это звенья одной и той же цепи».
В 1940 году Бабочкин в Москве вступил в труппу Театра имени Евгения Вахтангова. В этом театре он сыграл Огнева в спектакле «Фронт», а его постановкой «Бранденбургских ворот» был открыт в Москве Театр-студия киноактера.
С 1949-го по 1951-й годы Бабочкин был актером и режиссером Государственного академического Малого театра. В то время, когда Бабочкин оказался в Малом театре, никаких дружеских чувств между директором Малого театра Царевым и Бабочкиным не было, хотя ранее долгое время Михаил Царев считался другом Бабочкина, и в Ленинграде они дружили домами. Бабочкин писал в дневнике: «Я знал, что посадил Мейерхольда своей статьей Царев. Но даже после его казни он предпринимал какие-то шаги, чтоб Мейерхольд не был реабилитирован творчески». Именно Царев отодвинул на неопределенный срок «Грозу», которую Бабочкин с увлечением репетировал. Увидев на доске приказов репертуарный план, в котором не оказалось его спектакля, Бабочкин ушел из Малого театра.
В 1950 году был закрыт «для ликвидации остатков формализма и эстетства» Камерный театр под руководством Таирова, и на основе его труппы и в том же здании на Тверском бульваре был организован Московский драматический театр имени Пушкина. Театр был доверен старому товарищу Бабочкина Василию Ванину, вскоре умершему от рака легких, и сказавшему перед кончиной: «Единственный человек, кому бы я оставил театр, это – Бабочкин...». Так и случилось. Поставив несколько проходных спектаклей, и коря себя за вынужденную беспринципность, Бабочкин готовился к работе над «Тенями» Салтыкова-Щедрина. Он пригласил в качестве постановщика Алексея Дикого, которого к тому моменту выпустили из лагеря, чтобы он сыграл Сталина в кино. Бабочкин и не предполагал, что из этого выйдет. Грандиозный успех «Теней» с Бабочкиным в роли Клаверова привел к тому, что на театр обрушилась лавина критики. «Я разделал своего героя как кильку, вложив в него всю ненависть к бюрократии и чиновничеству», – писал в дневнике Борис Андреевич. Разгром спектакля в прессе привел Бабочкина к сердечному приступу, и лечению в больнице. Бабочкин был снят с должности главного режиссера, начались бесконечные проработки в парткомах и горкомах. Оставшись без работы, Бабочкин обратился к своему другу с ленинградских времен главному режиссеру Театра имени Леси Украинки Романову. «Бросай все и давай ко мне», – ответил Романов после того, как Бабочкин рассказал ему о своих злоключениях. Без всяких надежд на будущее, после тяжелой болезни Бабочкин приехал в Киев, где его ждал новый удар. Романов дал понять Бабочкину после приезда, что делать Борису Андреевичу в Киеве нечего, и Бабочкин был вынужден вернуться в Москву.
В качестве безработного актера он провел почти три года. Год Бабочкин провел в Болгарии, где поставил на сцене Болгарского народного театра имени Ивана Вазова спектакли «Разлом» Б.Лавренева, «Дачники» Горького и «Лейпциг-33» Л.Компанейца и Л.Кронфельда. Он перебивался случайными заработками, писал статьи и давал концерты. Смирив самолюбие и гордость, он попросился на прием к Фурцевой, и после разговора она распорядилась о возвращении Бабочкина в Малый театр. В 1955 году Бабочкин вернулся в Малый театр, и через год приступил к репетициям «Иванова», понимая, что спектакль удастся поставить только в том случае, если в нем будет лично заинтересован Царев. Бабочкин предложил Цареву играть в спектакле, и тот согласился. После премьеры с директором в главной роли в спектакль ввелся Бабочкин.
В спектакле «Иванов».
«Иванов» шел с небывалым успехом, но начались придирки и срывы репертуарных планов. Бабочкин злился из-за интриг, директорская подпись под приказами о постановках с каждым годом доставалась ему все тяжелее. Он не умел просить, выражал свое мнение резко и недвусмысленно, ходил в высшие инстанции, и в ответ Царев попросил Михаила Жарова, сыгравшего в «Иванове» роль Лебедева, помочь образумить Бабочкина.
Что вышло из попытки «образумить» Бориса Андреевича, видно из дневниковой записи самого Жарова в 1967 году:
Бабочкин: Ты давно мне мешаешь работать, травишь. Хотел ставить «Лес» – не даешь. Всегда находятся мотивы – то Ильинский, то еще что-то. Когда я сделал заявку на «Ревизора» – мне не дали, а подарили тому же Ильинскому, хотя знали, что я мечтал. Так, пожалуйста, времени много – ставь. Я не бегал жаловаться.
Жаров: Меня тогда не было в бюро, я не знал.
Бабочкин: Все ты знал. Я не хочу на эту тему с тобой разговаривать.
Жаров: Но представители партбюро поручили с тобой поговорить как с коммунистом.
Бабочкин: А я не хочу с вами говорить.
Жаров: Ты коммунист и должен подчиняться уставу, а не оскорблять партию, в которой состоишь, непристойными выражениями.
Бабочкин: Ты еще не партия... Что же вы хотите, когда перестанете меня травить?! Я хочу ставить, я выбрал пьесу, в которой никто из актеров, занятых в других постановках, не участвует. Значит, я могу репетировать!.. Вы хотите мира в театре, так пусть партбюро не лезет не в свои дела – в творчество. Я готовился к «Юлию Цезарю» – не дали, готовился к «Чайке» – не дали, к «Ревизору» – не допустили, к «Грозе» – то же самое, «Тихий Дон» – опять не дали. Теперь «Лес» – тоже против. Мне совершенно ясно: если я принесу еще одну пьесу, тоже не дадите.
Жаров: Я во всем этом – как тебе хорошо известно – не принимал никакого участия, ибо секретарь всего шесть месяцев. А вот то, что за весь твой период работы в Малом со всеми предыдущими секретарями бюро и директорами ты скандалил, ты сам же подтвердил это сегодня.
Бабочкин: Но и за шесть месяцев ты успел многое сделать, а теперь стараешься отнять «Лес». Не выйдет! (показывает фигу)».
Однако «Лес» был объявлен внеплановым спектаклем, и тогда Бабочкин отменил репетиции «Леса», написав заявление: «...Прошу освободить меня от работы в театре». Приказ об освобождении был вывешен на следующий день, и был согласован с министром культуры. Почти одновременно с Бабочкиным заявление об уходе подал Игорь Ильинский. Дневниковая запись Бабочкина 1968 года гласит: «Я решил так: или мое заявление и мой уход после ухода Ильинского приостановят процесс распада в Малом театре, или, если все останется по-старому, тем более - нужно уходить. Вероятно, так же рассуждал и Ильинский, и оба мы ушли». В театр приехала Фурцева и попросила высказать мнение об уходе Бабочкина и Ильинского. Царев сообщил, что театр относится к их уходу положительно.
Бабочкин во второй раз ушел из Малого театра. Он преподавал во ВГИКе, ездил с концертами, снял на телевидении «Скучную историю», и понимал, что не может без театра: «Через три месяца мне будет 66 лет. На что я могу рассчитывать? Очень возможно, что на моем актерстве, на моем режиссерстве нужно ставить крест. В чем-то здесь я виноват, а в чем-то совсем не виноват. Счастливо или несчастливо складывалась моя судьба? Можно сказать и то и другое. Какой итог будет? Но, во всяком случае, я не смог реализовать одной десятой своих возможностей. Я унесу в могилу безотказный, почти исчерпывающий способ расшифровывать пьесу – перевести слова на язык действия. Кто умеет это делать? Я не знаю».
И спустя полгода им было написано: «Прошло меньше двух сезонов с тех пор, как я ушел из театра. А я уже никому не нужен. Никто мне не звонит даже. Я в полном вакууме, в одиночестве... Положение мое более чем грустное. Оно – опасное, и не тем даже, что я на старости лет остался снова без театра. И не потому, сердце мое чует, что не работать мне, по-видимому, и в кино... Беда в том, что я попал в состояние полной и непоправимой – не дай Бог – апатии. Я лежу. Сплю (днем главным образом), молчу, жду телефонных звонков, а их нет, и ничего не могу и не хочу делать».
Бабочкин получал письма, в которых поклонники его спрашивали: что за каникулы устроил себе артист Бабочкин?! А он писал в дневнике: «Ох, если бы хоть кто-нибудь догадался всерьез написать такой протест! Ведь в других странах есть пресса, а у нас и этого нет! Могло бы со мной случиться то, что случилось здесь, если бы я был не народный артист СССР, а просто известный и хороший актер во Франции, в Швеции и т. д.? Нет. Не могло бы...» И еще по поводу Малого театра: «Нужно смотреть в глаза фактам: в театр я не вернусь. Я уже стар, чтобы переделывать себя, и я уже стар, чтобы переделывать театр». И все-таки он вернулся. В свой последний период в Малом театре Бабочкин работал очень азартно. Он поставил спектакли «Достигаев и другие», «Грозу» и труднейшую «Фальшивую монету».
В роли Достигаева.
Он также снялся в «Плотницких рассказах», ставших классикой телевидения. Также свое мастерство перевоплощения он продемонстрировал зрителям в фильмах-спектаклях «Дачники» и «Бегство мистера Мак-Кинли».
В фильме-спектакле «Бегство мистера Мак-Кинли».
Борис Андреевич много лет жизни отдал воспитанию творческой молодежи. С конца 1930-х годов он преподавал в Ленинграде, в студии при Большом драматическом театре имени Горького, и начиная с 1944 года, преподавая во ВГИКе. Однажды перед встречей с новым курсом будущих киноактеров он записал в дневнике: «Искусство берет всего человека, целиком... Ему нужно отдать всю жизнь». Бабочкин всегда был по-рыцарски предан своему делу и не прощал какого-либо неуважения к своей профессии. Он не переносил несерьезного отношения к делу, не прощал актерам небрежности речи и непродуманности в создании роли. Студенты обожали своего учителя. Вот как о нем отзывалась одна из его учениц актриса Наталья Богунова: «Я боготворила Бориса Андреевича Бабочкина, я его боготворила он творил чудеса, он просто, по-моему, оборотень был. Он играл перед нами спектакль, например «Достигаев и другие», - от Сашеньки, до игуменьи и все роли один в сером костюме, ничего не снимая. Это меня настолько поражало, его перевоплощения дар, и потом я никогда не видела, чтобы человек так перевоплощался, играя один спектакль так мастерски».
Бабочкин в любом возрасте оставался по-юношески увлекающимся, влюбленным в жизнь, быстрым, удивительно пластичным человеком. Он радовался талантливой работе своих товарищей и учеников, умел сочувствовать другому человеку и самозабвенно отдавался своей работе. Вслед за своим учителем Илларионом Певцовым он любил повторять пушкинские слова: «Поверил я алгеброй гармонию». Въедливая логика ума определяла не только его актерскую работу, но и подход к режиссуре – он не любил предвзятость, и всегда сохранял верность тексту и авторской мысли. При всей неожиданности трактовки его режиссерский замысел всегда соответствовал авторскому замыслу. Работая по шестнадцать-восемнадцать часов в сутки, Бабочкин часто оставался недоволен тем, что мало сделал.
В 1975 году Бабочкин начал репетировать «Чайку». Он хотел, чтобы Игорь Ильинский сыграл роль Сорина. Но премьера спектакля не состоялась. 17 июля 1975 года Борис Бабочкин скоропостижно скончался. Это случилось недалеко от Малого театра. Бабочкин вел автомобиль, почувствовал себя плохо, успел затормозить, но не успел принять лекарство. Незадолго до этого он отвез в редакцию газеты «Известия» статью о IX Московском международном кинофестивале, и побывал в Малом театре, где назначил на следующий день встречу с Игорем Ильинским.
После того, как Бабочкин ушел из жизни, режиссер Андрей Гончаров написал о его творчестве: «Он был самым современным актером из всех ныне действующих. Ярость личного, человеческого и художественного присутствия ощущалась в каждой роли. Играл ли он Чапаева, или Суслова, или старого профессора в «Скучной истории», он присваивал себе чувства каждого героя полностью и с такой личной эмоциональной силой, мощью духовности существовал в каждой роли, как может только великий актер. Все... говорили о полноте бабочкинского перевоплощения. А мне было интересно, как Бабочкин присутствует в роли безотносительно к взятой им степени характерности. Именно узнаваемость Бабочкина была поразительна». А Олег Ефремов сказал, что: «С таких людей, как Борис Андреевич, Станиславский писал свою систему».
За исполнение роли Сэма Боулдера в фильме «Бегство мистера Мак-Кинли» Борис Бабочкин был посмертно удостоен Государственной премии СССР.
Борис Бабочкин был похоронен на Новодевичьем кладбище.
О Борисе Бабочкине была подготовлена телевизионная передача из цикла «Чтобы помнили».
