Юрий был единственным ребенком в семье. Его отец – бухгалтер Госбанка Василий Нилович Катин-Ярцев умер от тифа, когда мальчику было восемь лет. Мама, Юния Михайловна, замуж больше не выходила и всю себя посвятила воспитанию сына. Жили Катин-Ярцевы в Спиридоньевском переулке, недалеко от Арбата, и его окружали ребята, как правило, из творческой среды. Когда дед давал мальчику пятак за то, что тот писал за него письма, Юра тут же покупал на этот «гонорар» новую книгу.
Юрий Катин-Ярцев посещал сразу две театральных студии. Первая была при Дворце культуры автозавода имени Сталина (позднее – имени Лихачева). Руководил студией знаменитый режиссер Сергей Львович Штейн. Вторым местом учебы Юрия был Дворец художественной самодеятельности детей Советского района, где его наставником был ученик Мейерхольда, режиссер Иосиф Абрамович Шидло.
В 1939 году Юрий Катин-Ярцев окончил школу и с первой попытки был принят в училище при театре имени Вахтангова, где проучился всего месяц, так как попал в Ворошиловский призыв и был призван в армию.
Великая Отечественная война – огромный и важный этап в биографии Юрия Катина-Ярцева. Он служил в железнодорожных войсках, строил мосты на Дальнем Востоке, затем попал в действующую армию, на Воронежский фронт. Он был участником боев на Курской дуге, воевал на I Украинском фронте и IV Украинском. В конце войны Катин-Ярцев стал кавалером ордена Красной Звезды. Но даже в армии Юрий не оставил свое увлечение театром. Он выступал в клубах, читал сослуживцам классику и современную литературу, постоянно репетировал с друзьями спектакли и концерты. И никогда не забывал о книгах. В одном из его дневников отмечено: «Прочитал: Достоевский, Майн Рид, Данилевский, Бласко Ибаньес, В.Базов (Болгария)».
После демобилизации в 1946 году Юрий Катин-Ярцев вернулся в училище при Вахтанговском театре, которое к тому моменту получило имя Бориса Щукина. Здесь ему довелось застать учеников самого Евгения Вахтангова. Эта школа настолько потрясла начинающего актёра, что расстаться с училищем он не смог.
Катин-Ярцев был старше своих товарищей по возрасту. Юный Михаил Ульянов, приехавший в Москву из Омской области, нашел в его лице и друга, и наставника. «Он был самым честным, самым порядочным, справедливым, мудрым, отзывчивым, – рассказывал Ульянов. – Со своими бедами все шли к нему. Это вышло само собой, он к этому не стремился, но каждый понимал, что он ниже, хуже, «жиже» Юры. Маленькая комната в коммуналке в Спиридоньевском переулке была своеобразным клубом, где можно было поговорить, повеселиться и подкормиться...»
Получив диплом, Юрий Катин-Ярцев остался в училище старшим лаборантом на кафедре актерского мастерства. Одновременно он поступил в Театр на Малой Бронной, а через два года начал вести самостоятельную педагогическую работу.
Много лет Катин-Ярцев считался лучшим преподавателем кафедры актерского мастерства, среди его учеников были Наталья Гундарева, Константин Райкин, Юрий Богатырев, Наталья Варлей, Вениамин Смехов, Юрий Васильев, Галина Беляева, Леонид Ярмольник и многие другие, известные сейчас актеры.
Юрия Васильевича в училище буквально обожали. Когда он шёл по коридору, все вставали, потому что, по воспоминаниям бывших студентов, не поприветствовать его было невозможно. Невысокий, сухой, с вечным пухом седых волос вокруг голой макушки, он вызывал улыбку у зрителей и трепетное поклонение среди учеников.
Константин Райкин рассказывал: «Он для меня - пример высокого уровня мастерства в этом деле, в деле преподавательского искусства. Я считаю, что он - один из выдающихся мастеров в преподавании актерского дела. В свое время попасть на курс Катина-Ярцева считалось большим везением. Я думаю, что его курсы, может, еще наряду с курсами Веры Константиновны Львовой, были самыми удачными выпусками того времени в Щукинском училище. Юрий Васильевич был человеком, который вокруг себя распространял ауру интеллигентности, порядочности. Понятие интеллигентности в русском понимании - это обязательно порядочность, это не просто интеллектуальный человек интеллектуального труда, но еще и особые какие-то качества морали. Мне кажется, он был высочайше порядочный человек. Вообще, тогда Щукинское театральное училище в своем педагогическом составе имело несколько людей уникальных не только по дарованию, но и по своим человеческим качествам. Это были лучшие люди театрального мира, такие аристократы духа. Юрий Васильевич Катин-Ярцев, Ада Владимировна Брискиндова, Татьяна Ивановна Запорожец, Владимир Георгиевич Шлезенгер, Альберт Григорьевич Буров, Борис Евгеньевич Захава - это были особые, высочайше духовные люди от театра, которые не позволяли чему-то быть просто незначительным фактом».
В 1981 году Юрию Васильевичу было присвоено звание профессора.
В кино Юрий Катин-Ярцев начал сниматься в 1954 году. Он сыграл небольшую роль в фильме Владимира Басова «Школа мужества», после чего надолго пропал из поля зрения кинорежиссеров. В течение следующих полутора десятков лет он снялся всего в нескольких фильмах в эпизодических ролях.
Так сложилось, что известность Юрию Катину-Ярцеву принесла роль сказочного героя по имени Джузеппе Сизый Нос из «Приключений Буратино». Когда Юрий Васильевич снимался в этом фильме, он был немолодым актером с солидным театральным багажом за плечами.
Начиная с 1970-х годов актер очень много снимался. Он любил свои маленькие роли, но больше других – Суворова в картине «Багратион». Актер считал, что внешне и внутренне похож на Суворова, и гордился этой работой. Во время съемок Юрий Васильевич тяжело болел, с трудом выдерживал нагрузки в экспедиции, но поддался уговорам режиссера, когда нужно было оседлать коня и проехать по горам.
Среди других известных работ актера: Томас в фильме Марка Захарова «Тот самый Мюнхгаузен», гренадёр в музыкальной комедии Наума Бирмана «Трое в лодке, не считая собаки», Трубицын в детективе Эльдора Уразбаева «Визит к минотавру», Прокопий в историческом фильме Геннадия Васильева «Русь изначальная».
Всего на счету актера более ста ролей в кино и свыше семидесяти на телевидении.
Настоящими вехами не только в кинобиографии Катина-Ярцева, но и в отечественном кино стали его роли в фильмах «Агония» и «Прощание» - депутат Пуришкевич и старик Богодул. Об этих работах с восхищением вспоминал режиссер Элем Климов: «Пуришкевич – фигура весьма непростая, человек бешеного темперамента, крайних взглядов. Именно он был основным убийцей Распутина, и Юрий Васильевич это прекрасно передал. В конце фильма есть долгий крупный план: Пуришкевич среди книг. И там он сыграл... смерть. Без слов. Второй раз мы встретились на съемках «Прощания». Моя жена Лариса Шепитько не успела закончить фильм и оставила мне «в наследство» всю группу. Катин-Ярцев сыграл Богодула – странный персонаж, природный человек. И опять он оказался на месте. В финале была такая картина: вечное дерево, которое все время сбивали бульдозером, жгли, но оно выстояло; рядом – главная героиня (Стефания Станюта), в предсмертном состоянии прижалась к обгоревшему стволу, как бы сливаясь с ним. И к ней подходит Богодул, хлюпая по грязи, становится на колени и смотрит на нее. И вот два крупных плана: она, которая уже ничего не видит, и он, стоя в грязи на коленях, смотрит на нее. Сколько им обоим лет – неизвестно, ведь это люди вне возраста. Но мы должны были понять, что он всю жизнь ее любил... Как он сыграл! К сожалению, этот кусок не вошел в фильм. Но я познакомился с актером, который сыграл и смерть, и любовь. Без единого слова».
Юрий Катин-Ярцев много работал и на телевидении, был постоянным участником «Телетеатра», играл в экранизациях Гоголя, Сименона, Бальзака, Достоевского, Радзинского, Конан-Дойля, Пушкина, Шолом Алейхема, Сергея Михалкова.
Еще одной страстью Катина-Ярцева было художественное слово. Он поставил десятки чтецких композиций, моноспектаклей, работал с признанными мастерами этого жанра – Яковом Смоленским, Юрием Мышкиным, Вадимом Маратовым, Павлом Любимцевым. Многие из них стали известны благодаря его режиссуре. Но главным местом службы Юрия Катина-Ярцева всегда оставалось училище имени Щукина. Когда он говорил, затихали все. Когда выходил на сцену на каком-либо торжественном вечере, ему устраивали овацию. Для руководства он был очень неудобный человек с определенной точкой зрения, которую никогда не боялся высказывать, поэтому многие побаивались его прямоты.
Ольга Яковлева рассказывала: «Он был и папа, и педагог, и мастер, который с нами сделал много дипломных спектаклей. Он разрешал наши конфликты на курсе. Конфликты были и с Андрюшей Мироновым, и, когда отрывки ставились на французском языке, с преподавателем французского языка Брискиндовой Адой Владимировной. В общем, это был такой свет на курсе, со всем проблемами можно было подойти к нему. Это был абсолютно светлый, чистый и творческий человек. В нем была всегда доброта. У него была позиция, что не искусство при нем, а он при искусстве. Это рождало и любовь актеров к нему в труппе, и любовь учеников, которые его просто обожали. На сцене это был такой пример безукоризненного творческого поведения».
У него была уникальная терпеливость к людям. На его курсах была самая плохая дисциплина, много происшествий, но его ученики работали больше всех. Катин-Ярцев обожал талантливое вранье. Если студент пропустил лекцию и начинал выкручиваться, он сразу понимал, в чем дело. По глазам было видно, что он готов расхохотаться, что он уже «колется», но внешне оставался грозен. Хотя был счастлив: «Раз хорошо врет, значит, будет хорошим артистом».
Евгения Симонова рассказывала: «Юрий Васильевич Катин-Ярцев - это абсолютная моя судьба, моя биография. Я абсолютно убеждена, что если бы не он в тот момент набирал курс, то меня бы в профессии не было. Он взял меня к себе, хотя он понимал, что это будет непросто, и мне было очень непросто. На первом семестре первого курса, в начале сентября, Юрий Васильевич собрал нас в аудитории и стал говорить какие-то общие вступительные слова. Я смотрела на него и пыталась понять (поскольку я ничего не знала о нем), - какой он. Знала, что он - актер Театра на Малой Бронной. Знала, что у него был легендарный блестящий курс, где были Богатырев, Наталья Гундарева, Костя Райкин, и многие-многие другие изумительные артисты. Курсы Катина-Ярцева всегда отличались именно тем, что каждый был не похож на другой, потому что Юрий Васильевич всегда шел от тебя, от твоей индивидуальности, что тебе выгодно, что тебе интересно. Как он отбирал отрывки! Как он поощрял любую инициативу - самостоятельные отрывки, самостоятельные спектакли! Он всегда нам говорил: «В отрывке существуй ради партнера, чувствуй, как ему удобней, как ему выгодней во всем. Играй партнера - и ты выиграешь во сто крат, чем если ты будешь занят собою и упиваться собою». Он так жил сам - и в жизни, и в профессии. Юрий Васильевич был совершенно лишен какой-то профессиональной зависти, ревности, и поэтому у нас всегда на курсе были очень интересные педагоги, очень интересные личности».
Юрий Васильевич часто плакал. Не на виду, а в углу, на кухне, если узнавал, что у кого-то что-то не так, кто-то ушел из театра, кого-то затерли. Он переживал, потому что помнил всех студентов по именам. К каждому человеку Катин-Ярцев применял свою индивидуальную систему. Он разрушал все схемы.
Леонид Ярмольник рассказывал: «Нет педагогов, которые имеют такое количество «отмычек» к каждому индивидуально: ко мне одна «отмычка», к Жене Симоновой, моей однокурснице, - другая, к покойному Стасу Жданько, уникальному, была третья «отмычка». Мы все очень разные были. Юрий Васильевич - педагог не только по профессии. Я всегда говорю о том, что если из меня и вырос порядочный человек, то это благодаря Юрию Васильевичу. То, что он учил профессии, - может быть, это было самое простое, чему он меня мог научить. Самое важное - он меня научил уважать людей, он научил меня любить жизнь, он научил меня уважать время, ценить и слышать людей. Таким вещам могут научить, наверное, только родители или учителя начальных классов, это то, что закладывается с дыханием, с кровообращением, с генами. Он был человеком, который, если к нему вовремя попасть, может гены подправить, воздух поменять и сделать так, чтобы кровь бегала с другой скоростью».
Последние годы он уже не мог бывать в училище, и ребята приходили к нему домой. За два дня до смерти Юрий Васильевич тоже работал, занимался с двумя студентами художественным словом. Юрий Васильевич говорил: «Давайте будем очень требовательны к себе и снисходительны к окружающим, тогда жизнь будет значительно проще, легче».
Михаил Ульянов рассказывал: «Из всех людей, с которыми жизнь мне дала возможность познакомиться, такого уникального качества человечности я наблюдал только в двух людях - это моя жена и Юра Катин-Ярцев. Юра Катин-Ярцев, Юрий Васильевич - человек уникальный и светлый, почти обожествленный. В нем было что-то от ангелов: лысая голова, огромные детские глаза и влюбленные взгляды на всех, кто его окружает, с кем он работал, дружил. Он был уникальной личностью, потому что, не занимая ведущих ролей ни в кино, ни в театре, он был светлый какой-то, ангельской души. Он первые годы в театре не так уж много работал, не такие уж большие роли играл, но очень был счастлив, когда ему предлагали какой-нибудь эпизод. Великое счастье, что ему встретились на пути и большие, крупные и замечательные работы. Это «Мюнхгаузен» захаровский, это совершенно уникальная работа в «Агонии». Это замечательная роль старика у Ларисы Шепитько в картине «Прощание с Матерой».
Последней работой Катина-Ярцева стала роль Габсбурга-Пузанкова в фильме Геннадия Полоки «Возвращение броненосца», которая вышла на экраны после смерти Юрия Васильевича. Всего на счету актера было более ста ролей в кино, и свыше семидесяти - на телевидении.
Юрий Васильевич Катин-Ярцев ушел из жизни 18 марта 1994 года и был похоронен на Армянском кладбище в Москве (считается частью Ваганьковского кладбища).
Леонид Филатов подготовил о Юрии Катине-Ярцеве передачу из цикла «Чтобы помнили».
Источник
