За что умер товарищ телефон? Ну, право слово... Как за что...
Да, конечно, товарищ телефон умер и за пятьсот баксов, которые ему платили «Лайфньюз» за сюжет, и за отжатую у какого-то убитого коммерса машину, за такую же отжатую квартиру, торговлю пленными и погибшими и несколько тысяч или десятков тысяч долларов, которые он эти два года сделал. Ездил в номера, жил бахато но недолго.
Но всё это - вторичный результат.
Он думал, что это он делал деньги на «Лайфньюз».
На самом деле всё ровно наоборот.
На самом деле он умер за миллионы баксов, гигантские рейтинги и господдержку Арам Ашотыча, которые тот сделал на поверившем в то, что он и вправду Наполеон, автомойщике. За кипрский офшор Кургиняна, открытый на заработанные на товарище телефоне патриотические деньги. За любителя вечеринок в резиденции американского посла Спасо-хаусе Коротченко, сумевшего, как говорят, превратить свои патриотические истерики в сто пятьдесят миллионов, которые у него не может выцырапать обратно даже прокурор. За гонорары Захара Прилепина на РЕН-ТВ - посконного русского большевисткого писателя, который рассказывает, что ему на жизнь нужно минимум двести тысяч в месяц. Вот за эти двести тысяч новоявленного Бонч-Бруевича конкретно. Как и еще за одного замечательного писателя земли русской Митю Ольшанского, который скупой слезой пишет теперь, что Моторола - это новый Василий Теркин. Пишет, а потом идет плакать в кабак. Раньше он любил печалиться о судьбах России в Жан-Жак, сейчас не знаю где, но поддержание экзистенциальной писательской тоски выпивкой в гламурных кабаках стоит нынче дорого, и тут дураки-автомойщики приходятся как нельзя кстати. За колонки Эдуарда Лимонова в «Известиях», где он не так давно хвастался, что благодаря своим призывам отправил на Донбасс две тысячи таких вот идиотов. Сам, правда, почему-то не поехал - никто из них не поехал, удивительно, да? - но дураков наотправлял. За Просвирина, насобиравшего тридцать миллионов гуманитарной помощи. За писателя Шаргунова, сумевшего конвертировать автомойщика в кресло депутата Государственной Думы с зарплатой в восемьсот тысяч рублей. За восемьсот тысяч еще одного депутата Виталия Милонова, так удачно пофоткавшегося с автоматом. За мюрида, кассада, юденич и кто там у них еще, вылезших в топовые блогеры на «аналитике» обманутых ими идиотов. За корреспондента РТР Бузаладзе, клепавшего, до того, как шакалить в Вильнюсе, сюжеты про русский мир в Донбассе. Ну и, конечно, за пиздоту рангом повыше - Толстого, Киселева, Соловьева и их уже сотни тысяч и миллионы долларов, которые они, не покладая рук, делают на новых деревянных чехлах для телефонов.
Вот за благосостояние Эрнста разве что, пожалуй, не умер. Константин Львович - это уже такая сияющая недостижимая вершина с такими гигансктими селевыми потоками денег, что с его высоты отдельного автомойщика уже не видно. Там идиотов кладут уже стратегически. Дивизиями.
Нельзя сказать, что они не грустят от этой потери. Грустят, наверное. Все же с автомойщика кое какой пользы поиметь еще можно было. Но грустят - не больше, чем на одну рюмочку. Сам понимаешь, старик - дела, дела, некогда. Про тебя уже послезавтра все забудут, а надо еще и твою смерть успеть конвертировать в рейтинги и пиар, все же это самый неординарный повод в твоей говенной жизни, согласись, дружище?
В общем, всем спасибо, все свободны.
А из всего русского мира там был только лифт Карачаровского механического завода.
Здесь, казалось бы, уж мне-то поставить свои реквизиты сам Бог велел, но, черт возьми, в этот раз рука не поднимается.
Потому что ерничанье ерничаньем, но на этих услужливых обслужливых подонках - тысячи, тысячи смертей. В первую очередь, конечно, украинских.
Но и идиота-автомойщика тоже.
Они ему годами мозги дырявили, дырявили - пока не продырявили окончательно. И за их бабки и рейтинги он в итоге и умер.
Ну... Не могу сказать, чтоб меня это сильно расстроило, конечно.
Но Гаага все же предпочтительней.
Всем вместе. На одной скамейке.
И - в первых рядах.
