Дело было в 43-м году. В Радиокомитете как-то вечером раздался звонок, звонил Сталин. А спросил он, есть ли в фонотеке комитета пластинка Ля мажорного фортепианного концерта Моцарта (no.23), которую он слушал по радио накануне. "Играла пианистка Юдина," — добавил он.
Сказать Сталину правду о том, что на самом деле пластинки нет, концерт был "живой" и передавался из студии, конечно же, побоялись и бодро отрапортовали, что пластинка есть. Теперь жизни членов Радиокомитета висели на волоске. Потому, что Сталин велел, чтобы пластинку с концертом Моцарта в исполнении Юдиной доставили к нему на дачу.
Что же делать? Единственный выход — срочная ночная запись. Вызывают Юдину, собирают оркестр, высвистывают дирижёра. Оркестр, дирижёр и весь Радиокомитет в полуобморочном состоянии из-за ужаса. Все, кроме Юдиной. Она вообще ничего и никого не боялась. Крещёная еврейка, фанатически религиозная, богобоязненная, она из земных никого и никогда не боялась.
Об этой записи она позднее рассказывала, что первого дирижера пришлось отправить домой, от страха он ничего не соображал и не мог рук поднять. Вызвали другого, но и он в полуобмороке терялся в несложной партитуре. Только с третьим дирижёром получилось довести запись до конца. К утру запись была готова, был тут же изготовлен единственный экземпляр пластинки, который и был отправлен Сталину.
Позднее пластинка была выпущена большим тиражом.
По её же рассказам близким друзьям (это уже после смерти Сталина эта история разошлась как круги по воде и "вышла в народ") Юдина вскоре получила конверт с большой суммой денег. Марии Вениаминовне сообщили, что это сделано по личному указанию Сталина.
В ответ она написала Сталину письмо. Пересказ письма звучал абсолютно невероятно, но она никогда не лгала, не могла грешить ложью.
А написала она следующее:
"Я буду о вас молиться денно и нощно и просить Господа, чтобы он простил Ваши прегрешения перед народом и страной. А деньги я отдала на ремонт церкви".
С Юдиной ничего не сделали. Почему её не тронули — неизвестно...
Может рябой людоед вспомнил юность в семинарии и, зная о неистовой вере Юдиной, посчитал её юродивой и не тронул. Кто знает. Она и была юродивой, гениальной юродивой.
Вся эта история — правда. И запись, и письмо.
Легенда же вот в чем. Ходили слухи, что пластинка с её моцартовским концертом стояла на патефоне, когда эту рябую мразь хватил удар.
