1.
Если бы Гитлер не напал на Советский Союз, то сегодня народам России вообще нечем было бы гордиться.
Раньше причин для гордости было много. Но понемногу причины эти как-то потускнели, поблекли, съежились и стерлись.
Раньше мы гордились тем, что являемся строителями коммунизма - самого передового общественно-политического строя в истории человечества. Сегодня ролью первопроходцев не гордимся. Ибо больше не прокладываем человечеству путь в светлое завтра.
Раньше мы гордились космическими достижениями. Больше не гордимся. Нас в космосе давно потеснили не только передовые страны, но даже и частные компании.
Раньше мы гордились техническими чудесами. Например, самолетами Ту-104. С сентября 1956 года по октябрь 1958 года самолеты Ту-104 были единственными в мире гражданскими реактивными лайнерами, которые совершали регулярные рейсы. Но сегодня мы не гордимся смелыми технологическими прорывами. Смирив гордыню, летаем на заморских Аэробусах и Боингах.
Раньше мы гордились бескрайними просторами. Больше не гордимся. Просторы эти ударным темпом осваивают китайцы.
Нам осталось гордиться только войной, которая давным давно отгремела.
Досадно, что и эта гордость какая-то ущербная. Ведь мы трубим о победах во Второй Мировой Войне, но о той войне, о тех победах имеем весьма смутное представление.
Поясняю на примере.
Генерал армии Лобов Владимир Николаевич был последним начальником Генерального штаба Вооруженных сил СССР, членом Совета обороны при Президенте СССР. После развала Советского Союза генерал армии Лобов стал советником Президента Российской Федерации.
После того прошли годы, и вот в редакции «Красной Звезды», а это главная военная газета России, зашел откровенный разговор о начале войны. Ради выяснения исторической правды созвали знатоков, включая столь именитых, как генерал армии Лобов.
Генеральный штаб — мозг армии.
Мнение начальника Генерального штаба, пусть и бывшего, - это мнение высшего военного авторитета России.
Владимир Николаевич Лобов не просто генерал, у которого на шее Маршальская звезда, а на погонах звезды первой величины. Он автор ряда научных трудов, доктор военных наук, кандидат исторических наук, профессор, действительный член Российской Академии естественных наук, председатель общественной комиссии «Память народная».
Жаль, что все свои знания о войне доктор военных и кандидат исторических наук профессор Лобов черпает в мемуарах Маршала Советского Союза Жукова.
Вот что бывший начальник Генерального штаба ВС СССР генерал армии В.Н. Лобов поведал во время откровенного разговора о начале войны, вот что на весь мир разнесла главная газета Министерства обороны России:
«На первоначальном этапе войны в боевых действиях участвовали три фронта... Десять армий участвовали в боях первых месяцев, десять!»
(«Красная Звезда» 6-12 мая 2009)
О каких трех фронтах речь?
21 июня 1941 года решением Политбюро было создано ПЯТЬ фронтов:
Северный - командующий генерал-лейтенант Попов М.М.
Северо-Западный - командующий генерал-полковник Кузнецов Ф.И.
Западный - командующий генерал армии Павлов Д.Г.
Юго-Западный - командующий генерал-полковник Кирпонос М.П.
Южный - командующий генерал армии Тюленев И.В.
О каких десяти армиях толкует сей полководец?
Генерал говорит о первых месяцах войны, то есть — минимум о двух месяцах.
Так вот, ранним утром 22 июня 1941 года в составе пяти фронтов было шестнадцать армий (3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11,12, 13, 14, 18, 23, 26, 27-я).
Не прошло и двух недель войны, и вот 2 июля 1941 года наступающие германские войска внезапно столкнулись с передовыми частями Второго стратегического эшелона, а это еще семь армий (16, 19, 20, 21, 22, 24, 28-я).
13 июля был развернут Фронт резервных армий, еще через неделю - Центральный фронт. Не успел завершится первый месяц войны, а против германской армии и её союзников воевало не три, как рассказывает мудрый генерал, а семь советских фронтов.
В июле 1941 года в дополнение к тем армиям, которые уже вели боевые действия, в сражения вступили еще девять армий: 29, 30, 31, 32, 33, 34, 43, 44-я и Приморская.
В августе к семи действующим фронтам добавились еще два - Брянский и Ленинградский. В августе были сформированы и брошены в огонь войны 37, 38, 40, 42, 48, 49, 50, 51, 52, 54 и 55-я армии.
Но и это не все. 6-я армия погибла в окружении, но в августе 1941 года возникла вновь. Номер тот же, но это совсем другая армия, другой командующий, другой штаб, другой боевой состав, действовала новая 6-я армия на другом направлении в составе другого фронта.
В боях погибли 12-я и 16-я армии, но в августе 1941 года появилась новая 12-я и новая 16-я.
И что такое первые месяцы войны?
Советско-германская война продолжалась без малого четыре года. 46 с половиной месяцев. Что такое первые месяцы?
Не будем мелочными - давайте три года (1942, 1943, 1944) считать серединой войны. Но даже и при такой щедрости период с июня по декабрь 1941 года все равно следует считать первыми месяцами войны.
Так вот: с сентября по декабрь 1941 года дополнительно в состав действующих вошли Карельский, Калининский, Волховский и Закавказский фронты.
В сентябре-декабре в сражения дополнительно вступили 46, 47, 56, 57, 59, 60, 61-я армии. Помимо этого вместо погибших возникли новые 4, 5, и 10-я армии.
А бывший начальник Генерального штаба с маршальской звездой на шее, действительный член Российской Академии естественных наук, председатель общественной комиссии «Память народная» толкует про три фронта и десять армий, черпая знания из великой книги, на обложке которой значится имя Жукова.
2.
Те мудрые люди, которые вспоминали и размышляли вместо маршала Жукова, на карте группировки войск, которая сложилась к рассвету 22 июня 1941 года, показали только три фронта и десять армий в их составе.
Эти беззаботные сочинители забыли показать 27-ю армию в составе Северо- Западного фронта, 13-ю армию в составе Западного фронта, 9 и 18 армии в составе Южного фронта. Они забыли весь Северный фронт и весь Южный. И семь армий Второго стратегического эшелона не вспомнили.
И вот эта карта, составленная какими-то людьми и вшитая в книгу Жукова, который явно не удосужился прочитать собственные воспоминания, является основой знаний генерала армии Лобова.
В биография Жукова и Лобова есть нечто схожее.
Летом 1941 года, когда Советский Союз оказался на краю гибели, Жуков имел звание генерала армии и занимал должность начальникам Генерального штаба.
Ровно через полвека, летом 1991 года, когда Советский Союз оказался на краю гибели, Лобов имел звание генерала армии и занимал должность начальникам Генерального штаба.
Уровень знаний о войне Жукова и Лобова, как видим, одинаковый.
Но оба объявлены знатоками военного дела.
С почетом покинув стены Кремля и Генерального штаба, генерал армии Лобов возглавил общественную комиссию «Память народная».
Вот такая она у нас - «память народная».
Не велика беда, если бы великие полководцы и мудрейшие академики не выносили из избы сор своих исторических изысканий. Но им ужасно хочется ученость показать. И вот заявления больших военных деятелей на весь мир разносит главная военная газета России.
Неужели главный редактор «Красной Звезды» не знал, сколько фронтов и армий приняли на себя удар германских войск летом 1941 года?
Неужели не представлял, как стремительно возрастала эта мощь?
В первые месяцы войны (с июня до декабря) воевали не три, а тринадцать фронтов.
В первые месяцы войны против Германии и её союзников воевали вовсе не десять общевойсковых армий, а пятьдесят шесть.
В момент, когда генерал армии Лобов вещал про три фронта и десять армий, министром обороны России был гражданин Сердюков Анатолий Эдуардович. За все, что печатала центральная военная газета, он отвечал лично. Неужели и он не знал, сколько фронтов и армий было у Сталина в 1941 году?
А если знал, почему не осадил великого военного мыслителя Лобова?
3.
Пугает не столько бездонное генеральское невежество.
Больше угнетает железобетонная генеральская уверенность в своей правоте. В ходе конференции в редакции центральной военной газеты России генералу армии Лобову был задан вопрос:
- Можно ли предположить, что при определенных условиях все могло сложиться совершенно иначе?
На это без промедления прозвучал уверенный генеральский ответ:
- С моей точки зрения, предотвратить 22 июня мы никак не могли.
(«Красная звезда» 6-12 мая 2009)
Если бы это произнес человек, который хоть что-то знал о войне, то с ним можно было либо спорить, либо соглашаться.
Но это откровение изрекал носитель высоких титулов, который не знал о войне даже того, что доступно любому школьнику, овладевшему умением читать и получившему доступ к полкам школьной библиотеки.
Чудовищное невежество высшего военного руководства Советского Союза, а ныне России — вот основа заявлений о том, что летом 1941 года Красная Армия была обречена на разгром, что ничего другого от нее ждать не приходилось.
4.
Великий военный мыслитель генерал армии Лобов не одинок в заявлениях о том, что в 1941 году кроме позорного разгрома Красной Армии, никаких иных вариантов развития событий не могло быть даже теоретически.
Кремлевские мудрецы давно запудрили наши головы простой формулой, которая повторяется настойчиво и постоянно:
ИСТОРИЯ НЕ ТЕРПИТ СОСЛАГАТЕЛЬНОГО НАКЛОНЕНИЯ.
Мысль эта нехитрая подается в форме аксиомы, то есть в форме бесспорной истины, которая не требует доказательств.
Сослагательное наклонение, его еще называют условным наклонением, означает, что действие не произошло, но при каком-то условии могло произойти.
В наши головы надежно впечатали тезис о том, что сослагательное наклонение можно использовать во множестве ситуаций, но только не для изучения истории.
И не надо задавать недоуменных вопросов, отчего наша привередливая история не желает чего-то терпеть, надо просто запомнить и громко повторять: не терпит, не терпит, не терпит.
Достаточно интересно, что формулу эту про своенравную историю, которая не желает проявлять терпимость, вспоминают в основном в момент, когда речь заходит о начальном периоде Второй Мировой Войны.
Если смотреть на историю, как на постоянный и непрерывный процесс, то истина про сослагательное наклонение бесспорна: то, что свершилось, вернуть невозможно.
Однако история это не только сам процесс, но еще и наука, которая данный процесс изучает и описывает. Так вот: историческая наука, на мой взгляд, обязана изучать не только то, что было, но и то, чего не было. Но могло быть.
Пример.
За шахматной доской два титана - великий Алехин и несравненный Капабланка. После долгого размышления гроссмейстер занес руку над проходной пешкой, но вдруг в последний момент вновь задумался. Пока великий шахматист не тронул рукой деревянную голову маленькой покорной фигурки, у него есть другие варианты. Но как только коснулся рукой, как только двинул и отнял руку, то все. Этот ход теперь будет записан во все учебники как пример величайшего, но оправданного риска или как образец недопустимого и непростительного просчета.
Совершенного не вернешь.
Однако кто нам мешает обдумать-обмозговать наши удачи и промахи после окончания игры?
Если мы желаем хоть чему-то научиться, то просто обязаны внимательно разобрать каждую сыгранную партию, каждый наш блестящий ход и каждое ошибочное действие.
Наши мудрые предки в незапамятные времена ввели в свой язык сослагательное наклонение. Это сверхмощный инструмент анализа, прежде всего анализа собственной истории.
Используя сослагательное наклонение, командир истребительного авиационного полка проводит разбор полетов: если бы капитан Раздолбаев помнил указания командира, если бы старший лейтенант Пришибеев слушал, что ему говорят…
После проигранного матча футбольный тренер в раздевалке кроет матом свою команду, указывает на промахи, требует их больше не повторять. Каждая фраза начинается со слов «если бы», а кончается жуткими угрозами и проклятиями. Проигравшие игроки слушают, понурив головы. Никто не огрызается, не заявляет, что прошлого не вернуть, что история не терпит сослагательного наклонения.
После отбоя учебной тревоги командир мотострелкового взвода собирает своих сержантов, обсуждает действия каждого, ставит в пример тех, кто действовал правильно, направляет на путь истины, тех, кто допустил ошибки, указывает, на что обратить особое внимание в следующий раз.
У гвардии лейтенанта нет власти над прошлым. Но ошибки вчерашнего дня он помнит и требует от подчиненных не допустить их завтра.
И не скупясь он использует сослагательное наклонение: если бы (дальше непечатный текст) во время марша старший сержант Иванов внимательно следили за обстановкой, если бы сержант Петров (непечатный текст) четко команды выполняли, если бы (дальше - только матом)…
Сослагательное наклонение дает не только гвардии лейтенанту, но всем нам возможность мысленно взглянуть на прошлые события со многих точек зрения и лучше те события понять.
Однако, как только мы вспоминаем Вторую Мировую Войну, наши великие полководцы, мудрейшие академики, знаменитые писатели дружным хором заявляют, что сослагательное наклонение можно использовать для анализа любых событий, да только не для изучения истории. Потому, что история сослагательного наклонения якобы почему-то не терпит.
С этим не согласен.
Категорически.
Историк - разведчик прошлого. А разведчик обязан не просто добыть какие-то сведения. Он обязан вникнуть в смысл происходящего, понять ситуацию, оценить её и внятно изложить так, чтобы не только самому, но и тем, кому он докладывает, тоже стало понятно.
5.
Так мы о чем?
Ах, да: партия Гитлер-Сталин.
Кончилась игра, потушены свечи. Кто нам мешает партию разобрать?
Нам мешают выдающиеся полководцы, маршалы Победы, несгибаемые идеологи и мудрейшие академики, которые сами разбор проводить не желают и нам не советуют. Высоколобые заявляют, что задача историка сводится не к осмыслению, а всего лишь к описанию событий прошлого. То есть, былое ворошить незачем, что было, то прошло, история сослагательного наклонения не терпит.
Достаточно интересно, что те же многозвездные генералы и обвешанные орденами академики весьма широко используют сослагательное наклонение в ситуациях, когда это им выгодно. Пример:
"Разве Гитлеру и Муссолини удалось бы захватить власть и ввергнуть Европу в пучину войны, если бы все антифашисты, и прежде всего коммунисты и социалисты западноевропейских стран выступили единым фронтом? Конечно, нет."
(Военно-исторический журнал. 1962. № 5. Передавая статья).
Дабы вину за развязывание Второй Мировой Войны снять с Советского Союза, кремлевские идеологи употребляют сослагательное наклонение, обвиняя кого угодно: ах, если бы коммунисты и социалисты западных стран объединились, то нацисты и фашисты не пришли бы к власти!
При этом ученые товарищи забывают сообщить, что коммунисты западноевропейских стран находились на содержании Москвы, они отказались вступать в союз с социалистами и социал-демократами не по своему хотению, а по приказу московского руководства.
Мало того, товарищи, которые заседали в Кремле, требовал от подчиненных им коммунистических партий западных стран не только не объединяться с социалистами и социал-демократами, но вести против них войну на уничтожение, тем самым открывать Гитлеру путь к власти и к войне.
Товарищ Сталин открыто объявил борьбу с социал-демократией главной задачей коммунистов западных стран:
«Неустанная борьба с социал-демократизмом по всем линиям… включая сюда разоблачение буржуазного пацифизма» (Ленинградская правда. 14 июля 1928).
А после войны коммунистические идеологи сокрушенно вздыхали, не гнушаясь сослагательным наклонением: ах, если бы социал-демократы выступили с коммунистами единым фронтом.
6.
Удивительная вещь: разнообразные маршалы Победы и увенчанные лаврами академики объявляют, что история не терпит сослагательного наклонения, и тут же его используют без всяких ограничений, словно оружие массового поражения.
Сослагательное наклонение — основа всей коммунистической мифологии. Давайте же полистаем тома этих мудрых сочинителей:
Ах, если бы удалось воплотить в жизнь гениальные планы Тухачевского!
Ах, если бы в 1937 году Сталин не перестрелял выдающихся стратегов!
Ах, если бы Сталин не поверил Гитлеру!
Ах, если бы Сталин не уничтожил укрепленные районы на старой границе!
Ах, если бы мы успели построить укрепленные районы на новой границе!
Ах, если бы в Красной Армии было больше новейших танков и самолетов!
Ах, если бы удалось оттянуть войну еще на год и перевооружить Красную Армию!
Ах, если бы Сталин послушал великого Жукова и привел войска в готовность!
7.
Но и этого мало. В новом тысячелетии все чаще и все громче звучит сожаление о том, что Жуков не успел рассказать всю правду о войне: ах, если бы великий полководец прожил еще полтора десятка лет, уж как много новых правдивых историй он бы нам поведал!
Вот пример.
Владимир Познер искренне сожалеет:
«Георгий Константинович умер в 1974 году. До горбачевской гласности было еще двенадцать лет. Ах, как жаль! Сколько бы мы узнали нового, настоящего о Великой Отечественной войне, если бы Жуков дожил до этого времени».
Противостояние. Москва. АСТ. 2015
Ага. Узнали бы.
Давайте же вспомним, что работа над книгой «Воспоминания и размышления» была начата весной 1958 года. Об этом известно из многих источников, например, из откровений полковника Е.Н. Цветаева, одного из ведущих авторов воспоминаний Жукова. (Военно-исторический архив. 2001. № 1. Стр.96)
Работа над рукописью завершена в сентябре 1965 года. Об этом Жуков сообщил Генеральному секретарю Центрального комитета Коммунистической партии товарищу Л.И. Брежневу в письме от 11 декабря 1967 года. (Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы. М.: Международный фонд «Демократия», 2001, С. 547).
То есть, многоголовый коллектив воспоминал и размышлял за Великого Полководца в период, когда Жукову было от 61 до 68 лет.
В те годы Жуков в здравом уме и твердой памяти не удосужился проверить, какую веселые ребята кропают историю от его имени. А соавторы Жукова забывали то, что было, и помнили то, чего не было.
Например, на карте группировки войск, которая сложилась на 21 июня 1941 года они показали три фронта вместо пяти и десять армий вместо двадцати трех.
И Жуков не осознал даже этого. И внимания не обратил.
И нам Познер вещает, что если бы великий Жуков проскочил рубеж девяностолетия, то уж он бы такое вспомнил, уж нам бы такого поведал!
Наши великие полководцы и научные светила ужасно любят использовать сослагательное наклонение в тех случаях, когда это им на руку.
Одновременно с этим они считают недопустимым использование сослагательного наклонения кем-то другим в случаях, когда им это не выгодно.
* * *
А я за то, чтобы при изучении истории мы рассматривали не только те варианты, которые реально осуществились, но и те возможные, которые по каким-то причинам не были осуществлены. Потому завершаю той же фразой, с которой и начинал. Ибо она в сослагательном наклонении:
ЕСЛИ БЫ ГИТЛЕР НЕ НАПАЛ НА СОВЕТСКИЙ СОЮЗ, ТО СЕГОДНЯ НАРОДАМ РОССИИ ВООБЩЕ НЕЧЕМ БЫЛО БЫ ГОРДИТЬСЯ..
