Глава 21.
1.
Мы с вами подобные картины видели: ходит какой-то неприметный человек в сером, достаточно потертом, потрепанном, давно из моды вышедшем пиджаке.
А потом вдруг становится олигархом.
С этого момента почему-то ни у кого не возникает вопрос о том, как это он ухитрился на те высоты взлететь?
Взлетел и все.
Вот и Леша Зверь взлетел. И потому больше никому дела нет, как это ему удалось.
Он, правда, не олигарх. Но и не бедствует.
У него квартира. Неплохая.
Набережная Малекон в Гаване растянулась на многие километры.
Прямо на набережной новые здания этажей по двадцать и более. Некоторые пока строятся, другие - недавно построены.
Одно из этих зданий внутри краской пахнет. Половина квартир пока не продано. Потому как цены тут какие-то возмутительно и вопиюще высокие.
Строили американские инженеры с расчетом сопротивления любому теоретически возможному и даже невозможному тропическому урагану: стены устоят, стекла не вылетят.
Чем выше этаж, тем выше цена. Зубров себе двадцать первый выбрал. На этой высоте совсем другой климат, тут нет жуткой духоты и дыхания горячего асфальта. Тут ветер океана.
В здании этом квартиры разные: огромные, средние и совсем небольшие.
Про огромные и средние ничего не знаю. Не бывал. А Леша Зубров себе небольшую выбрал. Ему больше и не нужно.
Небольшая квартира это: главная комната, две спальни с туалетами, совсем крошечная кухня с выходом на хозяйственную лоджию. Но главное - огромная лоджия-балкон с видом на бескрайний водный простор.
Лоджия - это то, что за пределы наружных стен не выступает. А балкон - то, что выступает. Лоджия-балкон - такой прекрасный гибрид. Площади жилой тут почти столько же, как во всех трех комнатах взятых вместе. Это лучшая часть квартиры. Есть тут и печка-очаг с встроенной в стену трубой. Жарь шашлыки и не бойся дымом свою лоджию закоптить или довести соседей до истерики.
Все хозяйственные лоджии в этом здании развернуты на юг, а лоджии-балконы - на север, на океан. Мы привыкли к тому, что солнечная сторона лучше теневой. В Гаване - наоборот: теневая - на вес золота.
На тенистых лоджиях-балконах люди в основном и живут. Особенно на верхних этажах.
2.
Здание строили американские инженеры. Строили с понятием. Знали, что в Гаване немало состоятельных граждан, которые не любят темных подъездов, гулких коридоров и пустых лестничных площадок.
У каждого свои причины.
Так вот: в доме этом не надо бояться, опасаться и озираться.
Вестибюль - стеклянный. Замки надежные. Стекло - непробиваемое. Подъезжаете в бронированном лимузине, наблюдаете: никого рядом нет, и в вестибюле никто не притаился. Вот только после того и открывайте дверь своего автомобиля.
Створки лифтов в нормальных зданиях всегда закрыты. А тут они широко распахнуты. Подъезжаете к зданию и видите, что не только в вестибюле, но и в лифтах никто не спрятался.
Есть в здании лестницы. Но это на всякий случай.
Водитель повел машину в гараж, а вы поднимаетесь к себе.
Заходите в лифт и - на свой этаж. Створки растворяются прямо напротив бронированной двери вашей квартиры. Не надо на лестничную клетку выходить.
Но даже не это главное. Главное в том, что жильцы не видят двери других квартир.
В обыкновенном доме вы выходите на лестничную клетку и можете установить, что в квартиру № 39 иногда захаживает какой-то молодой человек, в квартиру № 40 по выходным заваливает шумная кампания, а дверь квартиры № 41 всегда заперта.
А в этом необыкновенном доме все не так: вы не видите дверей чужих квартир, но и соседи не видят ваших потому, что парадные двери выходят не на лестничные клетки, а прямо в шахту лифта.
Есть в каждой квартире запасные выходы на лестницы, но ни эти двери, ни черные лестницы никто никогда не использует.
Тут и лифты не такие. В любом здании лифт плавно пошел вверх, а в вестибюле и на каждом этаже индикаторы показывают, где кабина лифта находится в данный момент, движется или стоит, вверх идет или вниз. В этом здании - ничего подобного: вошел человек в лифт и взлетает на свои высоты. Зачем посторонним знать, на какие именно?
Кого-то из жильцов вы можете встретили в вестибюле. Если он сам не назовет номер своей квартиры, не скажет, на каком этаже живет, то вам не удасться самостоятельно это установить.
Все это удовольствие дорого стоит.
Но у Алексея Зуброва деньги есть.
Однако выбрал он свою квартиру не только ради собственного удобства.
В этом здании из одной квартиры в любую другую, которая находится ниже или выше, можно в лифте ездить. На лестничную площадку не выходя. Если у вас есть ключи от той другой квартиры, то никто и не дознается, что вы там иногда бываете.
Так вот, тремя этажами выше - точно такая же квартира. Куплена кем-то на какое-то имя.
3.
В агентурной разведке вопросы задавать не принято.
Особенно личные.
Все, что положено знать, тебе сообщат и потребуют: зубри Зубров!
А то, что знать не положено, тебе все равно и не расскажут. Лучше не спрашивай.
На первой встрече он не спросил, как же её зовут.
Знать ему велено только её агентурный псевдоним - Янычар. И помнить надо, что у каждого добывающего и обеспечивающего не один псевдоним, а целый букет.
Но не будешь же женщину молодую Янычром называть. Да и не принято в агентурной разведке вслух чьи-то псевдонимы произносить.
Потому он её никак не называет.
Не исключено, что ей это даже нравится: про Зуброва, она знает много, а он о ней - ничего, даже имени.
Это обстоятельство как бы подчеркивает её руководящее положение. Хотя она всего лишь нелегальный курьер.
4.
Деловые партнеры из «NTL City Bank» сообщили Алексею Зуброву про 41 тонну серебра. Казначейство Соединенных Штатов тайно выделило Военному министерству США именно столько. Неизвестно зачем.
41 тонна - это четыре огромных десятитонных самосвала. И еще одна тонна лишняя.
За эти сведения Зверь заплатил большие деньги. Заплатил не потому, что сообщение ему интересно. Заплатил ради того, чтобы партнеров своих поощрить на продолжение поиска интересной информации.
И вот получил сведения весьма смутные.
Попытался уточнить: а тонны какие - метрические или короткие?
На этот вопрос ответ был уклончивым: вроде бы короткие, но могут быть и метрическими.
5 .
Серебра много. Вес большой, большой объем.
Однако 40 метрических тонн серебра по стоимости это всего только 500 килограммов золота. А если тонны короткие, то золота за него дадут и того меньше.
Кроме того, серебро, о котором сообщили Зуброву, не продано каким-то частным владельцем другому частному владельцу, а просто передано одной весьма серьезной государственной структурой Соединенных Штатов другой столь же серьезной государственной структуре опять же Соединенных Штатов.
Тут явно нет никакой коррупции. Серьезнее этих структур во всем мире просто нет: Казначейство США - Военному министерству США.
Вопрос только в том, почему передача осуществлена тайно?
Хотя и тут есть простое объяснение: если один министр пригласил другого министра провести вечер за зеленым карточным столом, то это вовсе не означает, что встреча секретная. Просто о такой встрече незачем рассказывать первому встречному, а через него всему миру.
Так и тут: один правительственный департамент что-то передает другому департаменту. Это, может быть, вовсе и не секрет. Просто об этом незачем трезвонить на весь свет.
Но возникает новое сомнение: а зачем Военному министерству столько серебра? Неужели во всех офицерских клубах стальные ложки и вилки решили заменить серебряными?
6.
Серебряные ложки Зверь сам придумал. Вроде шутки. Когда не получается головоломку решить, всякие смешные и дурацкие решения в голову лезут.
Ясно, что те тонны серебра вовсе не на производство ложек пойдут. Но тогда на что?
Не спит Зверь целую ночь.
Спать не дает вот та последняя, сорок первая, тонна. Ну было бы 20 тонн, 25, да хоть и 50, тогда объяснение можно было бы вообразить.
Круглая цифра как-то легче воспринимается. А цифра не круглая заставляет думать о том, что речь идет не про чей-то широкий жест типа «вот те золота горсть», а о каком-то проекте, о точном расчете, о каком-то действии, кем-то взвешенном и обоснованном. И не имеет значения, о каких именно тоннах, метрических или коротких, речь идет. Военное министерство заказало какую-то величину, кем-то совершенно точно выведенную.
Эту новость следовало не просто переслать в Москву, но прежде всего - с кем-то обсудить.
Но обсуждать Зверь может только нелегальным курьером, имя которому Янычар.
Каждая встреча с нелегальным курьером увеличивает риск провала.
Он решил: в данном случае риск оправдан.
7.
Самые простые решения - самые надежные.
В Вашингтоне, в консульстве Советского Союза много телефонов. Один из них в кабинете вице-консула всегда молчит. Сам вице-консул по этому телефону звонит многим. Только номер этого телефона никому не дает. Если кто-то ему и звонит по этому телефону, то по ошибке. Вице-консул на эти звонки не реагирует и трубку не поднимает.
В определенные дни в точно определенное время вице-консул всегда на рабочем месте.
Если что-то случится, если он почему-то в такие дни отсутствует, то кто-то из его подчиненных обязательно подстраховывает: звонок в такой день и в такой час не будет пропущен. Но это теоретически. А на практике, повторяю, вице-консул в четко определенные дни, часы и минуты всегда на боевом посту.
Инструкция вице-консулу предельно простая: если в такой-то день в такой-то час прозвенит звонок, то трубку все равно поднимать не следует. Нужно поднять другую трубку и позвонить в посольство Советского Союза. И сказать какие-то совсем простые слова.
Тогда из Вашингтона в Москву будет отправлено шифрованное сообщение.
Всем участникам передачи этого сигнала знать не положено, кто его послал, и что этот сигнал означает.
Значение этого сигнала может знать только начальник Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии генерал-лейтенант Голиков: нелегальный резидент Beast просит выслать курьера.
Но своего курьера генерал-лейтенант Голиков выслать не имеет права. У Голикова приказ личного секретаря Сталина товарища Поскребышева: до особого распоряжения курьерская связь с резидентурой Beast только по каналам Особого сектора.
Ну, что ж, товарищ Поскребышев, вам и карты в руки. Шлите своего курьера.
6
Глава 22.
1.
Задача любого разведчика не только в том, чтобы какую-то совершенно секретную информацию добыть. Добывание - полдела.
И даже меньше того.
Добытую информацию необходимо донести до руководства.
Надо достучаться.
Проблема в том, что любая информация экстраординарной важности необычна, она ломает наши представления об окружающем мире, потому воспринимается с недоверием.
Это в лучшем случае.
А в большинстве других случаев все новое и непривычное сходу отвергается. И не только в стратегической разведке Генерального штаба Красной Армии, но везде и всегда.
Вот к примеру: когда-то очень давно какой-то псих объявил, что Земля круглая.
Это же надо такое учудить! Ну кто подобной чепухе поверит! Все же видят: плоская! Не может она быть круглой. Те, кто снизу, они что - вниз головами ходят? Идиот, который такую хрень выдумал, сам не пробовали вниз головой по потолку ходить?
У разведчика, проникшего глубоко во вражеские секреты, та же головная боль, что и у того психа: ему не верят, ибо разведчик сообщает своему руководству то, чего быть не может, то, что в мозгах нормального человека не укладывается, особенно если этот человек - большой воинский начальник.
2.
В теории посто: добывающий разведчик готовит сообщение. Если у него есть радист, сообщение передает радисту. Если радиста по каким-то причинам пока нет, вызывает курьера, курьер передаст кому следует.
Однако загвоздка не в том, чтобы сообщение про 41 тонну серебра передать, а в том, чтобы к этому сообщению привлечь внимание руководства военной разведки, руководства Генерального штаба Красной Армии да и более высоких структур.
Как заинтересовать тех, кто руководит Красной Армии и даже тех, кто руководит страной? Как пробудить и возбудить их интерес?
Командный пункт Разведупра получает множество совершенно секретных сообщений о невероятном количестве самых разных событий, явлений, свершений: о работах по снижению удельного расхода топлива британских авиационных двигателей Merlin, о тайных встречах германского посла с повелителем Испании, о переброске японских войск в Манчжурию, о топографическом обеспечении британских войск в Северной Африке, о новом способе сверления орудийных стволов для японских линейных кораблей типа «Ямато» (каждый ствол - 165 тонн, каждая башня с тремя орудиями - 2510 тонн), и еще о многом и многом.
И все это - важно или чрезвычайно важно.
Как же выделить и высветить свое сообщение из потока куда более серьезных и срочных (на первый взгляд) сообщений, поступающих каждый день на Командный пункт военной разведки?
В руки Зверя попала информация, за которой он не охотился. Но эта информация выламывалась за рамки привычного. Поразмыслив, он решил, что это необычное, никем и ничем не подтвержденное, сообщение про 41 тонну серебра должно быть доложено высшему руководству Советского Союза, причем доложено немедленно.
Любой на его месте сочинил бы шифровку, вызвал нелегального курьера и через него отправил ту шифровку руководству. Там разберутся.
Но если…
Но если не разберутся!
Не обратят внимания.
Не придадут значения.
3.
Надеюсь, мы с вами четко уяснили простую истину: подавляющее большинство провалов в агентурной разведке - на связи.
Особенно, если это личная связь. Вот встретились два человека. Если один под слежкой, то зацепят и второго. Ему тоже приставят невидимый хвост.
Но без личных встреч, особенно на этапе становления новой нелегальной резидентуры, обойтись трудно.
Скажу больше: невозможно.
Если от неизбежного зла личных встреч никак не увернуться, то риск провала надо максимально уменьшить. Надо устроить так, чтобы два человека, которым по роду деятельности предстоит иногда тайно встречаться, имели квартиры в одном здании. И здание это должно быть огромным.
Вовсе не обязательно чтобы оба тут жили постоянно.
Если у двух разведчиков квартиры в одном большом здании, то это позволяет проводить встречи, не выходя на улицу. То есть, не попадая на глаза посторонним.
Именно потому Алексей Зубров, он же Зверь, то есть Beast, покупал квартиру не где-нибудь, но в здании, в котором много этажей и много квартир.
4.
Все квартиры в этом доме принадлежат неизвестно кому.
Если оплата коммунальных услуг идет автоматически с какого-то банковского счета в Чикаго, в Базеле или Стокгольме, то никому больше и дела нет, живет кто-то в такой-то квартире или не живет, и если живет, то постоянно или временно. Или, быть может, той квартире предстоит стоять пустой много-много лет.
Так вот, в здании, тремя этажами выше жилища Зуброва, в квартире, которая принадлежит неизвестно кому, изредка появляется молодая особа.
Живет она в Соединенных Штатах, но порой по каким-то своим делам бывает в Гаване.
Кто и что может заподозрить, если из её квартиры можно войти в лифт, скользнуть вниз на три этажа и, не выходя на лестничную площадку, прямо из лифта войти в другую квартиру.
Надо только ключ правильный иметь.
Только и всего.
5.
Лоджия высоко-высоко. Развернута на бескрайний океанский простор. Со стороны набережной никому не выгорит увидеть, что на той высоте происходит. А уж тем более ничего не увидишь, если обитатели не у самых перил, а в тенистой глубине строения.
Тут, собственно, ничего особенного и не происходит. Мужчина и женщина жарят шашлык. Она расставляет посуду на столе, он разливает жидкость рубинового цвета в хрустальные емкости.
Тихо плывет чарующая мелодия. Потому и подслушать их тоже не выйдет. А разговор серьезный:
- По сообщению источника, Казначейство США передает Военному министерству 41 тонну серебра.
- В твоем сообщении - мало слов и полное отсутствие интересного содержания. Ради какого-то серебра ты решил вызвать нелегального курьера? Ради такой чепухи ты потревожил меня? Неужели у меня нет более важных дел?
- Это не чепуха. Это сообщение экстраординарной важности.
- Ничего экстраординарного нет. Это сообщение передам в Москву. Но только потому, что по приказу очень большого начальника обязана передавать все, что ты будешь диктовать. Будь моя воля, не стала бы засорять каналы шифрованной связи таким вздором.
- Это не вздор.
- Будь уверен: никто на твое сообщение не обратит внимания.
- Тогда поступим иначе. Ты передашь то же самое сообщение, но в несколько ином виде. Слушай и запоминай:
«В США четко обозначилось новое направлении научных работ, цель которых - создания принципиально нового вида оружия небывалой разрушительной мощи. Для проведения экспериментов Казначейство выделяет Военному министерству 41 тонну серебра».
9
Глава 23.
1.
Нелегальный резидент Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии майор Алексей Зубров, он же Beast, совершил должностное преступление.
Если на данное деяние посмотреть суровым взором председателя Военной коллегии Верховного суда, то никакой иной статьи, кроме расстрельной, в Уголовном кодексе подыскать не получится. Преступление налицо: сознательная дезинформация верховного руководства страны.
Правда, подобные дела из-за их сугубой секретности в Военную коллегию Верховного суда не поступают.
От этого не легче. У нас кого угодно могут расстрелять без суда, без приговора, да и вообще без причины и вины так, как расстреляли предыдущего начальника Разведупра генерал-лейтенанта авиации Проскурова Ивана Иосифовича.
Нашей власти не привыкать расстреливать своих подданных, обвинив в одновременной работе на две, три, а то и на четыре вражеских разведки. А уж если обвинение не высасоно из пальца или откуда-то ещё, если преступление не выдумано изобретательным следователем, а вполне реальное, то виновник неизбежно и неотвратимо понесет наказание. И наказаний меньше расстрела в Разведывательном управлении Генерального штаба Красной Армии просто не предусмотрено.
2.
Сообщение о том, что один правительственный департамент США непонятно зачем передает другому департаменту какие-то объемы серебра, Зверь пытался представить как совершенно точную, агентурным путем полученную информацию о подготовке к проведению каких-то научных изысканий в военных целях.
Такое не прощают.
Он это знал. И на него большими синими глазами спокойно смотрела сама Смерть.
Которую не обманешь.
- Вот что, Зубров, я всего лишь курьер. Но курьер с полномочиями контроля. Я не имею права задавать вопросы о твоих источниках информации, ты не имеешь права о них что-либо сообщать. Но мое право и моя обязанность уточнить все, что относится к самому сообщению, к его содержанию и смыслу. Потому сейчас, гражданин Зубров, ты мне сообщишь не удивительное сказание о стремлении США создать чудо-оружие, а толко то, что тебе сообщил твой источник.
- Источник сообщил, что Казначейство США передает Военному министерству 41 тонну серебра.
- И это все?
- И это все.
- Остальное, ты выдумал сам.
- Остальное выдумал сам.
- От себя добавил, что серебро предназначено для научных исследований, для каких-то военных целей.
- Именно так.
- И принципиально новый вид оружия небывалой разрушительной мощи - это всего лишь твои фантазии.
- Да это я выдумал.
- Мало того, свои безумные фантазии ты пытаешься представить в виде информации, тобой полученной от секретных источников информации.
- Да. И еще раз да.
- Каждому из нас свои достижения хотелось бы слегка преувеличить. Именно потому самый большой начальник, ты знаешь, о ком речь, между главными добывающими структурами и структурами обрабатывающими иногда вводит предохранительный элемент в виде курьеров Особого сектора Центрального Комитета. Это чтобы вы, доблестные разведчики, достижения свои не преувеличивали, чтобы меньше врали о своих героических свершениях и победах.
- Да, я преувеличиваю значение и смысл полученного сообщения. Делаю это сознательно, чтобы привлечь внимание к информации экстраординарной важности. И того, что преувеличиваю, перед тобой не скрываю.
- То есть, пытаешься сделать меня соучастницей преступления.
- Ради пользы дела…
- Ради пользы дела… врешь.
- Привираю. Но другого выхода нет. Если послать шифровку про серебро, ничего не добавив, то сообщение может затеряться в тысяче других. Пойми, тут какая-то тайна. За этим серебром кроется нечто очень важное. Идет война, которая принимает мировой масштаб. Гитлер сокрушил Францию и еще десяток стран. Против Гитлера утесом стоит Британия. Рано или поздно на стороне Британии выступят Соединенные Штаты.
- Мне не надо все это объяснять. К чему клонишь?
- Клоню вот к чему. Есть два варианта. Первый: Военное министерство США получает много тонн серебра ради какой-то чепухи. Условно говоря, ради вилок, ложек и подсвечников. Суди сама: неужели в ситуации, когда Соединенный Штаты в любой момент могут вступить во Вторую Мировую войну, в ситуации, когда в Соединенных Штатах разворачивается невиданное в мировой истории производство вооружений, военному министру США нечем заняться, кроме как ложки серебряные для Армии заказывать?
- А почему нет? Америке никто не угрожает. Мало ли на что американцы тратят свои деньги!
- Но тут еще момент. Отчего Казначейство на такие расходы согласилось? Кто приказал согласиться? И почему? Ни один политик на какую-то чепуху столько серебра тратить не будет. Его же загрызут соперники, если о таких глупых тратах узнают. Представляешь, если пресса про подобное безобразие пронюхает? Или Конгресс! Так вот, первый вариант отпадает: серебро выделено не ради какой-то чепухи. И остается второй вариант: серебро выделяют для каких-то весьма важных целей.
- Так что предлагаешь?
- Предлагаю обмануть руководство.
- Какое руководство?
- Руководство военной разведки. Следовательно, и руководство нашей страны. Если послать сообщение о том, что в Вашингтоне один департамент другому департаменту передает серебро, то на это сообщение никто в Москве не обратит внимания. А доказательств того, что это серебро будет использовано для каких-то серьезных военных целей у меня нет.
- Послушай, Зубров, понимаешь ли ты, что товарищ Сталин вводит своих курьеров на самые главные линии агентурной связи именно для того, чтобы исключить попытки обмана правительства? Хитрецы пытаются выдавать желаемое за действительное. А мы таких хитрецов выявляем и убиваем.
- Что ж, убивай. Сопротивляться не буду. Да у меня и нет никакого оружия, а у тебя оно явно есть.
- У меня есть.
- Чтобы тебя, Янычар, под удар не подставлять, чтобы тебя не арестовала местная полиция, я могу просто прыгнуть с балкона. Под нами два десятка этажей. Но у меня условие: обещай, что передашь сообщение в том виде, как я тебе рассказал: В США ведется подготовка к началу работ по созданию какого-то принципиально нового вида оружия. Для этого Военное министерство получит много серебра.
- Стой, Зубров, не спеши. Ты действительно готов идти н смерть ради одного дурацкого сообщения?
- Готов.
- Ничего не обещаю. Как поступить в данном случае, не знаю. Но помни - за обман руководства страны, да еще и в вопросе такой важности, полагается смерть. Ты её честно заработал. Если прикажут убить, убью. Ты у меня не первый.
- Убивай сейчас.
- Нет. Убивать сегодня не буду. Но не вздумай сбежать. Но будешь пытаться убежать, - обещаю легкую смерть. Попытаешься убежать - найду хоть в Австралии, хоть в Антарктиде. Пощады не жди - умрешь в мучениях, долгих, диких и страшных.
- Убегать не намерен. И вот почему. Я предлагаю обман. Но обман не ради личной выгоды.
- Мой совет: тебе, Зубров, не стоит ждать приговора за попытку обмануть товарища Сталина. С твоей лоджии до земли метров семьдесят. Я сейчас уйду, а ты прыгай. Умрешь быстро. Без мучений.
3.
Она ушла.
Дверью не хлопнув.
Не хлопнула только потому, что двери тут не растворяются, а сдвигаются в сторону. Точно как в купе пассажирского вагона. В этом здании так устроено ради того, чтобы двери не стучали и не дергались от сквозняков, чтобы не вылетали во время ураганов.
Она ушла, не коснувшись хрустального фужера, не пригубив вина.
А шашлык сгорел.
Пока он ей доказывал, что в данном случае ради высших целей следует идти на преувеличения и обман руководства страны, шашлык дымил с одного бока. А другой бок так сырым и остался.
И вот он один на огромной лоджии, словно на широкой палубе океанского лайнера.
Она ушла, и только теперь до него полностью дошел смысл случившегося. Язык - наш злейший враг. А слово не воробей. Попытка обмануть руководство Красной Армии, обмануть правительство страны и самого товарища Сталина - преступление, которое не прощают.
У Зверя было три пути.
Никому ничего про серебро не рассказывать. Никто за язык не тянул.
А можно было просто сообщить, что передают столько-то тонн, на том и замолчать.
Но ему не сиделось. Девчонка та, она же Янычар, теперь обязана доложить, что была в Гаване по вызову нелегального резидента, имела с ним встречу. Нет у неё права что-то скрывать или искажать содержание разговора. Иначе она примет на себя вину за страшное преступление - попытку сознательного обмана руководства.
Она обязательно доложить всё. Слово в слово. Память у нее, как Зверь успел заметить, дьявольская.
Если доложит, а молчать ей незачем, тогда приговор Зверю обеспечен. В Разведывательном управлении Генерального штаба Красной Армии не мелочатся - приговоры тут только высшие. Других не выносят. И с приведением в исполнение не задерживаются.
В сложившейся ситуации у Зверя только два варианта действий:
- ждать жуткой смерти в камере пыток;
- или, прыгнув с огромной высоты, испытать настоящий восторг Свободного полета.
4.
Три недели Зверь, не зная сна и отдыха, вникал в вопросы мировых потоков золота.
Замечено давно, что ключ к успеха прост: надо разбудить интерес.
В себе.
В своих друзьях и соратниках.
В своих руководителях и командирах.
Как только интерес возник, любые объемы информации воспринимаются, анализируются и усваиваются мгновенно и беспрепятственно.
Тайные потоки золота интересны Зверю не наживы ради, а просто как захватывающий процесс, как хоккейный матч, от результатов которого он ничего не будете иметь, кроме наслаждения.
Вникая в информацию о тайных потоках золота, Зверь вовсе забыл про серебро.
И зря.
5.
Вход в квартиру из лифта.
Он вошел. И вдруг понял, что в своем жилище не один.
В кино разведчик вооружен пистолетом. А в жизни он пистолет имеет только в момент когда идет на убийство. Во всех остальных случаях никакого пистолета у него нет. Разведчик полагается только на свой опыт, на свой ум, на сообразительность и предусмотрительность. Но вовсе не на пистолет.
Но положение разведчика безнадежно в ситуации, когда его переиграли, когда враг вооружен, а сам он безоружен. Когда бежать поздно. И некуда.
Она вышла ему навстречу. Взгляд больших синих глаз совершенно бесстрастный.
Он уже успел приучить себя к мысли о том, что убивать его будет худенькая хрупкая совершенно спокойная женщина.
Оружия в её руке нет. Но эти фокусы он знает: только рванись - пристрелит. Он давно знал, что своей смертью умереть не суждено. И давно решил принять смерть достойно.
В её руке чистый лист.
Содержание любого документа она мгновенно запоминает, потому ей не надо иметь при себе никаких записей. Но приговор должен быть зачитан. И она готова его читать с пустого листа так, как если бы тут был печатный текст.
- Зубров, ты никогда не будешь подполковником.
- Я это знал наперед, когда несло меня все выше, когда досрочно получал очередные воинские звания.
- Скажу больше - ты больше не майор.
- Понял.
- Выслушай стоя.
- Стою.
Вот сейчас прозвучит: «Именем Союза Советских Социалистических Республик приговорил…»
Но нет.
Звучит нечто иное:
«Совершенно секретно. За выполнение ответственного правительственного задания, за мужество, отвагу и героизм, проявленные при этом, майору Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии, действующему под агентурным псевдонимом Зверь, досрочно присвоить внеочередное воинское звание полковника. Народный комиссар обороны Маршал Советского Союза Тимошенко».
14
Глава 24.
1.
Обработка информации в Разведывательном управлении Генерального штаба Красной Армии это процесс, который мало чем отличается от промывки золотоносного песка в диких оврагах, которыми изрыты и изрезаны берега Колымы и её притоков.
Фильтровать поток информации - тяжкий неблагодарный труд: песка много, золотых крупинок мало. А норму дай!
В тиши кабинетов Разведывательного управления не матерятся злые бригадиры.
Тут не клацают затворами винтовок озверевшие вертухаи. Тут, роняя липкую слюну, не хрипят от злости, не рвутся с поводков зубастые суки. Тут где-то рядом не воют голодные волки.
Но оттого не легче.
Здесь, в обрабатывающих структурах Разведывательного управления, потерять жизнь так же легко, как и на золотоносном прииске Оратукан или на урановом карьере Бутугычаг.
И только иногда попадет в руки самородок удачи.
Поначалу не веришь: золото это или просто у песчаной отмели сверкнул скупой солнечный лучик в игристом потоке.
2.
У начальника Разведывательного управления генерал-лейтенанта Голикова два первых заместителя.
Генерал-майор Рубин Иосиф Григорьевич по добыванию.
Генерал-майор Панфилов Алексей Павлович по обработке информации.
Шифровки бывают оперативными и информационными: то есть, - Рубину или Панфилову..
Оперативные - о процессе работы: кого завербовали, с кем провели встречу, кому и сколько заплатили, какие возникли проблемы, кого подкупили, а кого зверски убили ради решения возникших проблем.
С принимающего узла связи оперативные шифровки поступают в два адреса - Начальнику Разведывательного управления и его заместителю по добыванию. Оперативные шифровки навсегда останутся в стенах Разведывательного управления, никому никогда не будут показаны.
А информационные шифровки - это чистый продукт разведывательной работы. С принимающего узла связи информационные шифровки тоже поступают в два адреса - начальнику Разведывательного управления и его заместителю по обработке информации.
И тут действует нерушимое правило: заместитель начальника Разведывательного управления по обработке не знает и права не имеет знать, откуда и от кого данная информация получена.
Заместитель по информации и все его подчиненные работают с поступающими сообщениями, не ведая, кто и откуда их послал. Они, подобно греческой богине Фемиде, римляне её звали Юстицией, постигают истину как бы с завязанными глазами.
Фемида, она же Юстиция, оценивает только факты, не имея возможности видеть тех, кто эти факты излагает.
Именно так Служба информации Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии принимает во внимание только факты. Тем, кто информацию обрабатывает, не известно, кто и откуда эти сведения поставляет.
Этим достигается объективность суждений.
3.
1 декабря 1940 года заместитель начальника Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии генерал-майор Панфилов получил совершенно секретное агентурное сообщение о том, что Казначейство Соединенных Штатов выделило Военному министерству 41 тонну серебра на проведение каких-то научных работ.
Откуда пришло сообщение и кто его послал, ни генерал-майору Панфилову, ни его подчиненным, знать не положено. Было известно только то, что источник надежный, что информация проверена и подтверждена.
Реакция подчиненных генерал-майора Панфилова была резко недоброжелательной: тут что-то не так, кто-то где-то явно что-то перепутал - никто никогда не использовал столько серебра для каких-то исследований и научных экспериментов. Речь, видимо, о килограммах, но вовсе не о тоннах.
4.
А у начальника Разведывательного управления генерал-лейтенанта Голикова взгляд на проблему иной. Он-то знал, что шифровка получена из Гаваны, что новость про 41 тонну серебра, якобы предназначенную для научных исследований, сообщил нелегальный резидент Beast.
Сообщение явно не заслуживало внимания. Однако Голиков ведал то, что было не доверено знать его заместителю по обработке информации: связь с резидентурой Beast осуществляют не курьеры военной разведки, а курьеры Особого сектора Центрального комитета, то есть - личные курьеры Сталина. Из этого следовало, что сообщение про серебро лежит не только на столе генерал-майора Панфилова, не только на столе генерал-лейтенанта Голикова, но и на столе товарища Сталина.
Сталину со всей страны и со всего света шлют огромные объемы самой разнообразной информации. За всем этим Сталин уследить не может. Если и прочитает шифровку про серебро, то вряд ли обратит внимание на это сообщение.
Но!
А вдруг обратит. А вдруг через пару месяцев вызовет генерал-лейтенанта Голикова в свой кремлевский кабинет и спокойным голосом задаст вопрос о том серебре.
И на возможный вопрос Сталина Голикову надо было заранее заготовить исчерпывающий ответ: товарищ Сталин, эта чепуха внимания не заслуживает.
Дабы такой ответ подготовить, надо было самому с вопросом разобраться и лично убедиться в том, что вопрос действительно мелкий.
5.
И вот десятки экспертов Разведывательного управления разъехались по научным учреждениям Москвы. Ясно, что представлялись они не офицерами военной разведки, а сотрудниками закрытых научно-исследовательских учреждений. Сами они понятия не имели, отчего вдруг их шеф генерал-лейтенант Голиков занялся серебром. Задача им всем поставлена просто: выяснить для каких научных исследований нужно много серебра.
В каждой науке - есть центральное светило. И есть непримиримый злобствующий оппонент.
Специалисты Разведывательного управления беседовали со светилами, а потом отдельно - со злыми оппонентами. В ходе разговора, как бы невзначай, интересовались, а что бы сделал уважаемый собеседник, получив много серебра: несколько десятков или даже сотен килограммов. Выяснив этот вопрос, следовало слегка поднимать планку: а если тонну серебра дадут?
Ответы были разными, толковыми и не очень. Но всех загонял в тупик вопрос о том, для решения каких научных проблем может понадобиться несколько тонн серебра.
Пока речь шла про килограммы, десятки и даже сотни килограммов, научное светило, уперев глубокомысленный взгляд в потолок, давало ответы.
Как только разговор переходил на тонны, ученый собеседник сникал.
6.
Сам генерал-лейтенант Голиков отправился на встречу с профессором Курчатовым Игорем Васильевичем.
Выбор был продиктован двумя обстоятельствами.
Первое: у всех светил в самых разнообразных науках есть злобствующие оппоненты. А Курчатов занимался какими-то непонятными ядрышками. Никто во всей стране, кроме Курчатова и его подчиненных, этими вопросами не занимался. Потому оппонентов у Курчатова не было. Это упрощало работу Голикова: можно побеседовать только со специалистом, не тратя времени на разговоры с его противниками. Времени у Голикова совсем мало, а забот в конце 1940 года, как мы с вами можем представить, в избытке.
Второе обстоятельство: аналитики Разведывательного управления вели статистический учет научных сообщений. Например: по такой-то теме в разных научных журналах в январе было пять публикаций общим объемом столько-то страниц, в апреле - шесть публикаций, в июле - снова шесть и т.д.
Так вот, по одной теме в научных журналах публиковали много статей. Но вдруг все публикации прекратились. Количество публикаций шло по нарастающей. Но в один момент все заглохло и оборвалось, вроде кто-то где-то рубильником щелкнул.
Это означало только одно - тема стала секретной.
Тема эта касалась расщепления каких-то ядер.
Генерал-лейтенант Голиков решил лично получить информацию из первых рук: почему работы по расщеплению ядрышек вдруг стали секретными?
7.
Трудность состояла в том, что пригласить ученых на собеседование не представлялось возможным: пригласи, а они все перемрут от страха. Они ведь не понимают разницы между тайной полицией и военной разведкой.
Пришлось военным разведчикам, переодевшись в гражданские одеяния, ехать на встречи с учеными в десятки научных учреждений Москвы.
Один только Голиков ехал к Курчатову в своей генеральской форме. Работал Голиков в сталинском ритме, то есть по 17-18 часов в сутки, потому не было у него времени на переодевание. Так в форме и приехал к профессору. Правда, представляясь, должность свою называл как-то витиевато. Что-то вроде председателя какого-то комитета, что-то где-то координирующего.
Беседа неспешная, о том и о сем, о пятом и о десятом.
И между делом - вопрос про серебро: вот вы - профессор, ну зачем бы вам, скажите на милость, несколько тонн серебра?
Курчатов изменился лицом. Резко бросил взгляд как бы за правое свое плечо. И тут же отшатнулся от моложавого генерала.
Реакция собеседника сразила Голикова.
- Игорь Васильевич, что с вами?
Курчатов не отвечал. Профессор испепелял генерала ненавидящим взглядом.
Два года назад, 10 июня 1938 года, Курчатов просил выделить три тонны серебра на научные исследования. Ему ответил сам Генеральный комиссар Государственной безопасности товарищ Ежов Николай Иванович. За такую просьбу грозился отправить на золотые прииски Колымы. Или на урановые рудники Бутугычаг.
Прошло два года. Давно бесследно исчез Ежов. Курчатов было забыл о своей просьбе и почти вежливом отказе Ежова.
А оно вон как! Вспомнили!
18
Глава 25
1.
Тема серебра не просто взволновала профессора Курчатова, но взбесила. Было от чего бушевать: вот уже много лет коллектив ученых, возглавляемый Курчатовым, вел исследования в области использования атомной энергии. Для проведения экспериментов требовалось серебро. Много серебра.
По расчетам Курчатова, надо было использовать минимум 37 тонн. Понятно, столько просить он не мог - все равно не дали бы. И тогда в июне 1938 года он обратился к руководству НКВД с требованием выделить хотя бы десятую, а то и двенадцатую часть от того, что действительно требовалось.
Руководством НКВД данные требования были сочтены вредительскими. Серебра Курчатов не получил. Но и наказания за свои требования не понес. Его не расстреляли и даже не посадили.
Прошло два года, и вот разбираться с тем давно забытым вопросом прибыл генерал. Ну как не психовать: работаешь на эту блядскую власть, и в качестве благодарности получаешь тюремный срок на шараге, как Туполев, или на колымском золотом прииске, как Королев. Не исключено и самое высшее наказание.
Генерал-лейтенант Голиков поспешил успокоить ученого мужа: надо всего лишь выяснить пару вопросов. Дело вот какое: в какой-то стране, не имею права сказать, в какой именно, на какие-то научные цели, не знаю, на какие, выделено несколько тонн серебра.
- В какой стране?
- Простите, Игорь Васильевич, этого сказать не имею права.
- Ничего, я могу прикинуть. Кандидатов только пять: Германия, Япония, Италия, Британия, США. А сколько тонн?
- Этого, Игорь Васильевич, повторяю, не имею права никому сообщить.
- Печально. Если вы, товарищ генерал, не имеет права сообщить мне такие пустяки, то я вам больше ничем помочь не могу.
Генерал-лейтенант Голиков подарил Курчатову долгий усталый взгляд: понимать же ты, ученый товарищ, должен, что за разглашение меня к стенке поставят.
Курчатов это понимал, потому показал Голикову три пальца, а вопрос лицом изобразил.
Голиков отрицательно головой качнул.
И тогда Курчатов показал раскрытую пятерню.
А Голиков уныло и так же молча отверг и этот немой вопрос.
И тогда Курчатов, как бы на что-то решившись, раскинул перед собой все десять пальцев, словно сияние северное.
Но и на этот жест Голиков с презрительной гримасой ответил отрицательным головы качанием.
И вдруг, как бы взорвавшись внутренне, генерал-лейтенант Голиков решительно раскинул все десять своих пальцев, стремительно их сжал в кулаки, снова раскинул, и тут же - в третий раз, и в четвертый! Сорок! Сорок тонн! Вот сколько!
Профессор Курчатов долго смотрел на генерал-лейтенанта Голикова каким-то хитро-смущенным взглядом. А потом вдруг показал Голикову еще один пальчик.
Запретам вопреки, Голиков жестами сообщил Курчатову про 40 тонн. А Курчатов, понимающе улыбнувшись, точности ради, добавил еще одну тонну.
2.
- Итак, товарищ генерал, я сейчас назову страну, правительство которой выделяет столько серебра на научные исследования.
- Как вы это узнаете?
- Очень просто. Я ту страну вычислю. Мне требовалось 37 тонн. Это абсолютный минимум. Если бы такие же исследования вели ученые Германии, Италии или Японии, то и они, дабы не напугать правительство, тоже требовали самый минимум, то есть 37 тонн. Если бы это были ученые Британии, то они требовали чуть меньше - 36 с кусочком, потому как британская длинная тонна немного больше метрической. А в США короткие тонны. 37 нашим метрическим тоннам соответствует 41 американская короткая тонна. Итак, это американские ученые запросили у правительства столько серебра. Эти работы будут проведены в США. Я в чем-то ошибся?
- Нет, Игорь Васильевич, все правильно определили. Потому перейдем ко второму вопросу. В Соединенных Штатах полностью остановлены любые публикации на тему расщепления каких-то ядер. Как можно такое объяснить, отчего бы это?
- Это, товарищ генерал, не второй вопрос. Это ответ на ваш первый.
- Не понял. Объясните.
- Все просто: американцы решили делать бомбу.
- Какую бомбу?
- Атомную.
3.
В 1936 году великий итальянец Энрико Ферми провел серию экспериментов по облучению нерадиактивных элементов нейтронами. Он выяснил, что самую высокую радиоактивность в результате такой бомбардировки приобретает серебро. Период полураспада образующегося при этом изотопа не превышает двух минут. Именно поэтому серебро стало ключевым рабочим материалом в дальнейших исследованиях ядерной реакции.
Сам Энрико Ферми - член фашистской партии. Но жена - еврейка. А в Италии были приняты законы, ограничившие права евреев.
В 1938 году Ферми получил Нобелевскую премию.
В 1939 году он отбыл с семьей в Швецию для получения премии. И больше в Италию не вернулся. Его никто особо и не удерживал.
Свою научную деятельность итальянский фашист Энрико Ферми продолжил в Соединенных Штатах.
Так еврейская женщина Лаура Капон, ничего не понимавшая в ядерной физике, одним только своим существованием изменила ход мировой истории.
Бенито Муссолини просто не понял, что расщепление каких-то ядрышек может принести пользу фашистской Италии. Не понял он и того, что расщепление этих ядрышек может превратить Соединенные Штаты, враждебную фашистской Италии страну, в первую ядерную державу.
Потому ни диктатор Муссолини, ни его подчиненные не чинили препятствий выезду ученого-атомщика за пределы Италии.
4.
В самом конце 1940 года Казначейство Соединенных Штатов выделило Военному министерству необходимый минимум серебра для начала работ по созданию оружия невиданной поражающей мощи.
Решение о выделении серебра было принято в Вашингтоне. Однако сведения об этом просочились в среду биржевых спекулянтов - их всегда интересовал вопрос о том, что будет с ценой на драгоценные металлы: будет цена на золото, платину и серебро стабильно держаться, будет подниматься или падать. Вскоре сведения эти достигли и нелегального резидента Разведупра в Гаване.
Можно сказать, что о том серебре нелегальный резидент Разведупра узнал совершенно случайно.
Но можно и возразить: нелегальный резидент, пожертвовав какими-то объемами левого золота Колымы, установил доверительные отношения в достаточно высоких кругах финансовой олигархии, и только потому получил сведения про 41 тонну серебра.
Заслуга нелегального резидента в том, что сведения эти он сумел по достоинству оценить и, поставив на кон собственную жизнь, путем преувеличения и прямого обмана сумел привлечь внимание руководства Красной Армии и правительства Советского Союза к проблеме ядерных исследований в США.
Обман руководства стал возможен еще и потому, что нелегальный резидент сумел убедить нелегального курьера в правоте своих действий. После чего нелегальный курьер, действующий под агентурным псевдонимом Янычар, оценив важность сообщения и решимость нелегального резидента жертвовать жизнью, действовал так, как требовала совесть.
Результат обмана: руководство Красной Армии и правительство Советского Союза в декабре 1940 года были предупреждены о начале работ по созданию ядерного оружия в США.
