Некоторые удивляются, чего это я прицепился к Путину, и уверяют, что ничего с его уходом не изменится. Я могу доказать на очень маленьком примере, что это не так.
В 2008 году на так называемых «выборах» победил Дмитрий Медведев, и стал президентом. Всем, даже его сторонникам, было понятно, что это никакой не президент, а марионетка, Симеон Бекбулатович, поставленный погреть трон для следующих сроков Путина. Путинская администрация, опасаясь, как бы Медведев не набрал весу, откровенно издевалась над ним в провластных газетенках, формирую у обывателя отношение, которое можно увидеть и сейчас: Путин – значимая фигура и искусный геополитик, а Медведев – жалкое ничтожество, вечно спящий, потешно танцующий, не имеющий никакого авторитета.
Это была фигура настолько комичная, несерьезная, что многие политики даже открыто хамили ему, в частности – Лужков, прилюдно заявивший: «а кто ты вообще такой?», после чего был изгнан из своей вотчины, когда Бекбулатович побежал жаловаться Путину, доказывая ему, что отсутствие авторитета президента приводит к дискредитации власти. И Путин тогда еще тянул с решением этого вопроса, как будто с насмешкой давая понять Медведеву, что никак не может определится, кого же кому предпочесть?
Казалось бы, ничего в российской политике не поменялось за эти четыре года медведевского президентства: как был Путин первым лицом в государстве, так и оставался. Если что и сдвинулось на политическом горизонте, то разве что на миллионные какие-то доли процента. А теперь вспомните, что случилось за это время в стране.
Часть статей уголовного кодекса были декриминализованы, в том числе «клевета». В 2011 году страну потрясли выступления граждан после чудовищных фальсификаций и подтасовок на выборах. На улицы Москвы вышло до 150000 человек, и в какой-то момент было даже ощущение, что эта масса двинется на Кремль. Часть вполне провластных политиков, почуяв, что задули ветры перемен, бросились в стан протестующих, за что, уверен, потом страшно пожалели, да было поздно. Из Кремля сбежал идеолог путинского режима Павловский. В ряды оппозиции потянулись лица, которых никто никогда не связывал с протестным движением, например – Собчак. Вспомните зареванное испуганное лицо Путина после оглашения результатов выборов президента в 2012 году. А знаете, что творилось в Кремле, когда граждане шли под его стенами, ведомые Алексеем Навальным? У страха глаза велики: чиновники сидели на чемоданах, родственники были эвакуированы из столицы и даже заграницу. Они неохотно вспоминают сейчас это время, но они страшно испугались тогда. Вспомните, что говорили менты в отделениях задержанным: «Или вы – нас, или мы – вас, но если вас будет пятьсот тысяч – мы тоже пойдем на штурм». Закончилось все Манежной площадью.
Оказывается, достаточно было совершенно микроскопического изменения наверху, незначительного и совершенно несерьезного, чтобы различные центробежные силы потрясли фундамент этого колосса на глиняных ногах – прогнившего путинского режима. Он и теперь гнилой, сколько его не укрепляй трухлявыми штакетинами национальной гвардии и назначением полуграмотных охранников губернаторами. Россия вот уже сотни лет – чрезвычайно авторитарное государство. В отсутствие политических институтов роль лидера, даже откровенно слабого, необыкновенно значима, вспомните фигуры Хрущева, Горбачева или Брежнева.
Что будет, когда не станет Путина? Очевидно, что никто в стране совершенно не заинтересован в сохранении санкций, ни средний класс, ни мелкий бизнес, ни чиновники, ни даже Ротенберги-Ковальчуки. Из Украины выведут войска, Крым вернут, публично извинятся, и будут ждать оглашения суммы контрибуций. Вся эта авантюра была вызвана животным страхом одинокой фигуры, сидящей на сочинском стадионе. Боязнью, что протестные выступления докатятся из Киева до Москвы. В союзники себе Путин взял только деклассированных элементов, нашедших отдушину в узаконенном киселевскими прокламациями разбое и грабеже на территории соседнего государства. Этой вечно полупьяной швали много, но её голос ровно ничего не значит. Это современный русский крепостной самого дремучего мировоззрения: на выборы он не ходит, в формировании гражданского общества не участвует, что завтра прикажут – то и побежит делать. Заставят стрелять в бурятско-чеченских ополченцев Новороссии – будет стрелять.
Я совершенно не удивлюсь, если через пару лет всех этих пушилиных, мильчаковых и моторолл будут вылавливать в рязанских деревнях те же самые менты, которые ездили в Луганск в «командировку», и экстрадировать в Украину по международным ордерам Интерпола. Обосранных от страха Соловьева и Киселева поймают украинские добровольцы «Азова» в джунглях Таиланда. Лановой, слезно тряся своими генеральскими эполетами, будет просить не выдавать сына, а Пореченков доказывать в Киевском суде, что стрелял холостыми. Не станет Путина – все изменится, и изменится кардинально.
Игорь Поночевный
