Алену Делону — 85. «Не может быть!» — воскликнете вы. «А что — есть разница?», ответим вопросом на вопрос. Какая разница, сколько лет, например, египетским пирамидам — пять тысяч лет, три тысячи, две? Это — данность навсегда. То есть — вечность.Ален Делон не может состариться, как не может состариться солнце, снег, земля, музыка.
Ален Фабьен Морис Марсель Делон родился в пригороде Парижа в благополучной семье директора кинозала Фабьена Делона и его жены Эдит, фармацевта. До трех лет мальчик был совершенно счастлив, пока его родители не развелись. Масть вскоре вышла замуж вновь — за владельца колбасной лавки, и несмотря на то, что своего сыночка буквально боготворила, времени для него находила все меньше и меньше. Колбасы победили Алена в борьбе за внимание Эдит. Хотя, как говорят, месье Булонь, отчим Алена, продавал лучшую колбасу в округе. В конце концов мать поручила мальчишку его бывшей кормилице Неро. Глава той семьи трудился сторожем при местной тюрьме, и детство будущей кинозвезды прошло, можно сказать, в тюремном дворе. Вряд ли это было лучшее место для взросления, хоть Ален всем сердцем любил своих приемных полуродителей.
Мать он обожал тихо и трагически, страдая от разлуки с ней и время от времени учиняя бесчинства, чтобы только заставить ее примчаться и прижать к груди непутевого сынка. Он и правда был непутевым — хулиганил отчаянно.
Вскоре чета Неро трагически погибла, и мать забрала Алена в новую семью. Правда, от дома его снова отлучили, перепоручив его воспитание пансиону Сан Николя. Оттуда его исключили через полгода, и началось странствие мальчика по пансионам — исключали его из каждого, куда с горем пополам удавалось его пристроить. В конце концов родители махнули рукой, и Поль Булонь отдал пасынка учиться на колбасника. Делон рассказывает, что его руки по сей день помнят все этапы производства колбасы.
Возможно, мир потерял великого колбасника в тот день, когда 17-летний Делон увидел объявление о наборе в отряд летчиков-испытателей. Сердце его загорелось мечтой о небе, он прошел отбор и принялся учиться на летчика. Но характер давал себя знать, и вскоре начальство поставило его перед выбором: или мы тебя отчисляем, или ты отправляешься на два года в Индокитай воевать. В Индокитае юноша большую часть времени провел на гауптвахте.
После армии ему было все равно чем заниматься — главное, чтобы никто на него не орал и не помыкал им. Попробуй найди такую работу, когда у тебя нет образования, зато есть взрывной независимый характер. Нигде больше месяца парень не задерживался — или его выгоняли со скандалом, когда он требовал от начальства быть с ним повежливее, или он уходил сам, хлопнув дверью.
А потом Ален познакомился с Жаном-Клодом Бриали, начинающим актером. «Давай махнем в Канны — там богатые продюсеры на каждом шагу — вдруг повезет и нас возьмут куда-нибудь в массовку?» — размечтался Жан-Клод. И махнули. А там Алена выцепил зорким глазом из толпы известный импресарио, который моментально предложил обалдевшему парню семилетний контракт в Голливуде.
Неизвестно, был бы у нас сейчас тот Делон, которого мы знаем и любим, если бы не вмешался все тот же Жан-Клод Бриали. Он чуть ли не насильно отвел Алена к Иву Аллегре, который искал исполнителя на одну из ролей в своей новой картине «Когда вмешивается женщина». Именно Аллегре уговорил Делона не уезжать за океан, а попробовать начать карьеру на родине. Наверняка в Голливуде Делон не пропал бы, но какого рода звезду из него бы там вырастили — мы не знаем, а то, что вырастила Франция, нам очень нравится. Следующим шагом в мир кино стала небольшая роль в картине брата Ива Аллегре, Марка, «Будь красива и помалкивай». На съемках Ален знакомится с начинающим актером Жаном-Полем Бельмондо — так началась звездная дружба, замешенная на нежно любви в той же степени, что и на профессиональной ревности, хоть оба всегда уверяют, что ни-ни, какая там ревность!
Надо сказать, что тогда на актерские таланты Делона никто не обратил внимания. Всему виной — да-да, виной — его внешность. Большинство зрителей отметили появление свежего красавца, а все остальное им казалось не так уж и важно. У Делона хватало ума не только не расслабляться, купаясь во внимании молодых поклонниц, но и — что делает ему честь — проклинать свою красоту. Он уже настроился на серьезную актерскую карьеру, и репутация смазливого манекена его никак не устраивала.
Если Рене Клеман открыл Делону дверь в кинематограф, то Лукино Висконти ее распахнул до конца и буквально втолкнул туда молодого актера. Именно ему, великому Висконти, Делон обязан началом своего звездного пути. Роли в картинах Висконти так и остались лучшими ролями Делона на всю его актерскую жизнь. «Рокко и его братья» и «Леопард», два лучших фильма Висконти, отшелушили ненужное в репутации Делона, заставили публику забыть о его красоте — отныне и навсегда Ален Делон стал слыть не только красавчиком, но и безмерно талантливым актером, обладающим неповторимым внутренним темпераментом. Оказалось, что его синие глаза — не только для поражения прямой наводкой любой встретившейся женщины, но это еще и бездонный сосуд для миллиона оттенков чувств.
Позже он, почувствовал, что окреп как актер, решил попробовать себя в продюсировании и даже создал собственную компанию. Три раза решился выступить режиссером — один за другим в течение трех лет снял три фильма — «За шкуру полицейского», «Шок» и «Неукротимый».
Он понимал, что «сладкая» внешность — его друг и враг одновременно. Враг — больше. Делон всеми силами пытался доказать, что он не красавчик, не манекен, не смазливый актеришко. И хотя его таковым никто не считал, он, повинуясь зову застарелого комплекса, пытался казаться грубее и мужественнее, чем есть на самом деле. Его известная дружба с мафиози была не чем иным, как данью этому проклятому комплексу, желанием перестать быть заложником собственной красоты. Ценители кино и специалисты уже и забыли про его красоту, а он все доказывал и доказывал серьезность своего таланта и свой профессионализм.
Делон всю жизнь пытается разрушить имидж удачливого красавца, начав с самой молодости, потребовав у Клемана роль негодяя. И потом он решительно бросался в роли, которые раз за разом разрушали его «сладкий» имидж. То снимется в роли гомосексуалиста в «Любови Свана» Фолькера Шлендорфа, то появится в неожиданной роли безнадежного алкоголика в картине Бертрана Блие «Наша история».
Внешность не давала Алену жить спокойно — любой его шаг обсуждался поклонниками и поклонницами так, как обсуждалось бы нашествие инопланетян. Его шестилетний роман и последующий разрыв с Роми Шнайдер стал едва ли не всемирным шоу, за которым следила вся Европа уж точно, но и Америка наверняка не отставала. Когда Делон полюбил другую и решил создать с ней наконец семью, вместе с Роми рыдала армия поклонниц.
Маленький мальчик, брошенный мамой и крепко запомнивший годы без нее, когда она была так нужна, но колбаса легла между ними, через всю жизнь будет нести в себе эту драму. Всякий раз, когда речь зайдет о его матери, глаза его будут туманиться, и он постарается поскорее закруглить беседу.
Однажды на крупном международном фестивале был такой случай. На встречу с Делоном привезли в инвалидной коляске парня с ДЦП — его много возят по фестивалям, и завсегдатаи кинофорумов его хорошо знают. Когда вошел Делон, присутствующие встали и зааплодировали. Кроме парня — он неходячий. И вдруг Делон подошел к нему, встал на колени и расцеловал. Это не был жест актера, зарабатывающего себе перед камерой дополнительный очки (там и камер-то не было), — это был жест человека, знакомого с эмпатией.
«Судьба моя сгорела между строк//Пока душа меняла оболочку», — эти строчки Арсения Тарковского — словно про Алена Делона, человека судьбы, большого артиста, человека тонкой оболочки, ранимого и ранящего, принявшего свой дар как проклятие и доказавшего всему миру, что он — намного больше, чем оболочка.
