Когда год назад я дошел до рубежа имени сэра Пола Маккартни - When I'm Sixty-Four, я в самом страшном сне не мог себе представить, что When I'm Sixty-Five, начнется то, что мы сегодня имеем.
Что 23 февраля можно будет вскользь заметить себе, что через два месяца бездей типа почти юбилей и прочее предименинное бла-бла-бла, а наутро проснуться в иной реальности.
Как в пьесе Эрдмана «Самоубийца»…
Когда Подсекальников рассуждая о жизни и смерти говорит: - Что такое секунда? Тик-так… И стоит между тиком и таком стена. Да, стена, то есть дуло револьвера… И вот «тик», молодой человек, это ещё всё, а вот «так», молодой человек, это уже ничего…
И после «так» на Окружной в Харькове уже горят русские танки, моя улица Совнаркомовская, по которой я десять лет ходил в школу, усыпана обломками здания бывшей Совпартшколы и управы МВД, разбитых русскими ракетами, в доме «Пулемета», где я вырос, вынесены стекла, как и в моей школе №1 на улице Красина…
И в моем Харькове, исхоженном за 46 лет вдоль и поперек, не останется ни одного места, о котором можно было бы сказать, что туда не прилетело…
Это же касается и моего любимого Киева, где я прожил 16 лет…
И всей моей любимой Украины, где «родился, и жил я, и вырос»…
Два месяца ада, в который в одночасье, по мановению руки престарелого кремлевского ничтожества превратилась жизнь сорокамилионного мирного государства…
И это до сих пор не укладывается в голове, потому что в разговорах с друзьями из Харькова, Киева, Овруча, Львова или с передовой, постоянно ловлю себя на мысли, что мы обсуждаем какой-то крутой военный сериал, не имеющий отношения к реальной жизни…
Но в итоге реальность побеждает, и с каждым новым днем этой проклятой войны внутри становится все пустыннее, исчезает привычное наполнение с остатками эмпатии, которое заменяется и цементируется холодной ненавистью ко всей этой вертикали – от хозяина Кремля до последнего урода, вторгшегося в мою страну.
Состояния, когда самое большое удовольствие доставляют сюжеты со сбитыми самолетами, раскуроченными танками и трупами лаптеногих…
С рефреном – Мало… Мало… Еще… И еще…
И сожаления, что нельзя в магазине купить новое, более молодое и здоровое тело, чтобы лично приобщиться к этой жатве…
Что приходится заниматься только тем, что умеешь – писать…
И радоваться «ржущим смайлам», когда видишь, что написанное вызывает улыбку у тех, кто находится там…
Что вне всяких сомнений дорогого стоит, потому что смех на войне – это тоже залог победы…
Такая себе - «и, как малая фронту подмога, мой песок и дырявый кувшин»…
Но, увы, даже если трупами врагов, хоть в десять слоев, будут устлана вся линия фронта, это все равно не искупит их вины за принесенное зло…
И кремлевский карлик, болтающийся в петле рядом с со своими лавровыми-шойгами-киселевыми-соловьевыми-скабеевыми-лукашенками и прочими небензями тоже не вернут отобранные ими жизни и разрушенные судьбы…
Правда, это вовсе не означает, что они не должны ответить…
Ладно, хрен с ним, пусть не на виселице…
Пожизненное в Гааге тоже покатит…
Хотя куда приятнее было бы судить всю эту нелюдь по законам той страны, где можно применить казнь тысячи порезов.
Которая может длиться целый год…
Когда у приговоренного отрезают несколько кусков плоти, потом лечат…
Потом снова отрезают куски мяса, отрезают уши, губы, яйца, пальцы – За Бучу, за Бородянку, за Гостомель, за Мариуполь, за Харьков…
И эти приятные мысли дают новые силы…
И веру в то, что я доживу до, When I'm Sixty-Six, и первый тост
подниму за победу…
Потому что все буде Україна!!!
