Питер Зейхан, 10 октября 2022 года. Перевод Юлии Ким
Сегодня я собираюсь обсудить некоторые тревожные аспекты войны в Украине. Считайте это "предупреждением для родителей".
После неудачного киевского наступления России весь мир осознал всепроникающий характер российских военных преступлений. Отступление России обнажило перед всем миром многочисленные факты жестокости, похищений, изнасилований, пыток и убийств. Это осознание расширялось и углублялось с каждым украинским контрнаступлением: Харьков, Изюм, Лиман, Херсон. Европейские радиоперехваты с оккупированных территорий указывают на универсальную распространенность этих практик.
Часть этих военных преступлений подпадает под категорию военной задачи. Когда российское руководство поняло, что украинцы не собираются просто так сдаваться, гражданское население Украины превратилось в сознании Кремля из неважной мелочи в насущную проблему. Решение этой проблемы заключалось в нанесении ударов по гражданской инфраструктуре, чтобы сделать всю страну непригодной для жизни. Цель состояла в том, чтобы убедить как можно большую часть населения бежать. Беженцы уходят и не воюют. Военные преступления служат военно-стратегической цели.
***
Но общее во всем открывшемся то, что военные преступления были... обыденными. Даже бытовыми. Хотя Кремль явно не возражал против такой жестокости, нельзя сказать, что он напрямую приказывал совершать злодеяния. Большинство этих пыточных были созданы не в штабах официальных оккупантов, а в случайно выбранных домах, школах или детских садах. Практически нет свидетельств того, что оккупанты пытались получить какую-то информацию. Они просто хотели мучать людей. Само существование домов для изнасилований говорит само за себя.
Как и следует ожидать от бытовых преступлений, не было и попыток скрыть их. Возможно, русские думали так же, как и я в первые месяцы войны: что Россия не могла не выиграть войну, и поэтому нет риска быть обнаруженными властями, которые могли бы призвать их к ответу. Либо русские просто не видели ничего плохого в том, что они делали, трудно сказать. Я не знаю и не уверен, что хочу попытаться понять их. Их поступки не столько бессердечны и безнравственны, сколько всепроникающи и аморальны. Тела сбрасывали в братские могилы исключительно в качестве стратегии утилизации. Русские не пытались ничего скрыть. Не было задачи уничтожить улики, не было даже попыток восстановить почву над массовыми захоронениями, чтобы скрыть их. Убитых жертв из пыточных просто бросали неподалеку. Как правило, прямо на улице. Иногда в соседней комнате.
Сейчас, когда в Украине работает большая часть европейских следователей по военным преступлениям, новые злодеяния обнаруживаются почти ежедневно. Проблема не в том, чтобы найти доказательства. Они есть повсюду. Нет, задача состоит в том, чтобы полностью задокументировать цунами кровавой бойни, пока шальной артиллерийский снаряд не повредил улики или пока украинцы не освободили следующий город со своей собственной энциклопедией ужасов, вынудив следователей двигаться дальше.
Еще одна особенность этой войны. Даже в разгар Холокоста нацистское правительство не обсуждало публично то, что они делали, а то (немногое), что обсуждалось в немецком обществе, решительно отрицало происходящее. Это не современная Россия. Российская пропаганда кричит о преднамеренном и тщательном уничтожении украинского населения.
Что возвращает нас в день сегодняшний.
10 октября русские обрушили на Украину самый большой ракетный шквал за всю войну, направив на нее более 100 крупнокалиберных ракет. Насколько мне известно, на момент написания этой статьи, спустя примерно восемь часов после падения первых ракет, была поражена только одна цель "военного" значения: офис президента Украины Владимира Зеленского. Вместо этого почти все ракеты были нацелены на густонаселенные районы, причем основная часть атаки пришлась на час пик, когда люди были на улице.
Цели и время говорят нам об одном из двух: либо у русских закончились высокоточные боеприпасы, и они просто пускали снаряды в направлении скоплений населения, либо целью было убить максимальное количество мирных жителей. Скорее всего, правда и то, и другое. И в том, и в другом случае мы говорим о военных преступлениях. Но на этот раз военные преступления совершены при свете дня, чтобы весь мир мог их лицезреть. Российские государственные СМИ в восторге от нанесенного ущерба. И это что-то новенькое.
Смена подхода - отличительная черта российского генерала Сергея Суровикина, нового командующего российскими военными силами. Он был назначен на эту должность всего за два дня до сегодняшнего ракетного удара. Суровикин пользуется огромным уважением среди фашистского крыла российского общества, и не кто иной, как Евгений Прогожин, называет его "лучшим генералом России". Прогожин - основатель "Группы Вагнер", военизированной организации, которую российское правительство использует для того, чтобы прикрыть фиговым листком формального разделения военные преступления по всему миру и Кремль. В частности, Суровикин был командиром, ответственным за тактику осада-голод-капитуляция, которая разрушила Алеппо во время гражданской войны в Сирии.
Российская жестокость в украинской войне до сих пор была скорее похожа на сопутствующее зло, чем на сознательное стремление государства причинить страдания людям.
Теперь, похоже, ситуация меняется. Повышение Суровикина до командующего означает, что Путин решил, что военные преступления должны быть не бытовыми, а преднамеренными. Совершаться не случайно, а с упоением. Новый подход сочетает в себе аспекты как геноцида в стиле нацизма, так и суда Линча. Россия становится страной - Ку-Клукс-Кланом.
По мере того, как реальность нового стиля и целей российских операций проникнет сквозь слои неверия и непонимания, взгляды американцев на Россию будут меняться.
***
Гораздо более важным, чем американские прозрения, станет удар под дых Европе, которая наконец осознает, что история повторяется. Что нет возврата к уютной эпохе до Трампа, когда американцы за все платили и мало просили взамен, а русские были счастливы ограничить свои преступления собственным населением, отгружая полконтинента сырья в распахнутые руки Европы.
Нигде изменение отношения к России не будет настолько отягощено последствиями и подсказано историей, как в Германии. То, что их консульство в Киеве было разрушено в результате сегодняшнего нападения, подчеркивает важность этого дня для Берлина. Немцы на собственном опыте знают, куда ведет новый путь России, и опасаются - вероятно, справедливо, - что русские находятся в куда более быстром пике, чем Германия 1930-х и 1940-х годов. Можно ожидать, что немцы, в рамках своих ограниченных возможностей, активизируют поддержку Украины, одновременно наращивая усилия по исключению всего российского из европейской системы. Такая позиция сильно ударит по экономике Германии, но поскольку большая часть российских энергоносителей уже и так для Германии отрезана, значительная часть экономического ущерба уже нанесена и является непоправимой.
Эмоциональный ущерб прозрения, однако, еще впереди. (с) Питер Зейхан, перевод Лилия Ким
