"Питання й відповіді про війну та мир" - Юрий Христензен

- Наши пойдут на мир?

- Наши во всех случаях выбирали мир, а не войну. Они отказались от вооруженного сопротивления в Крыму. Заключили Минские соглашения по части Донбасса. Но для наступления мира необходимо желание двух сторон.

- А вторая сторона? Снятие санкций, возвращение в Восьмерку. Это не повод заключить мир?

- У второй стороны уже было место в Восьмерке и не было санкций. Но во всех случаях они выбирали войну, а не мир.

- Почему?

- Засыпая над конспектами в Краснознаменном институте, нынешние руководители второй стороны мечтали о войне, а не о мире. О лаборатории ядов, диверсиях, дезинформации и о специальных военных операциях. Для них это движуха. У них есть яхты, личные самолеты и дворцы, а движухи почему-то не хватает.

- Но ведь люди гибнут!

- По недавнему журналистскому расследованию две трети установленных по некрологам россиян представляют депрессивные регионы, и треть - низший городской класс. В системе ценностей выпускников Краснознаменного института избавление от подобного балласта снижает нагрузку на бюджет и повышает устойчивость режима.

- Вроде, с бюджетом в России не очень хорошо.

- На количество черной икры на столах организаторов войны это не влияет. Движухи стало больше, бюджета достаточно для продолжения. Почему они должны отказаться от войны в пользу серого и неинтересного мира?

- Чего они хотят?

- За два месяца до начала большой войны президент второй стороны озвучил ультиматум - контроль в Европе по границам НАТО 1997 года. Нет ни одной причины полагать, что он отказался от своих планов.

- А Украина ему зачем?

- Большинство российских военнопленных призваны с колонизированных территорий Российской империи, либо с оккупированной территории Украины. Украинский мобресурс нужен Кремлю для войны с НАТО за границы 1997 года.

- Как ты себе это представляешь?

- Десять миллионов россиян и украинцев со стрелковым оружием переходят границу и берут в заложники европейские города. Девять миллионов погибнут, но для выкуривания оставшегося миллиона нужно либо уничтожить города, либо согласиться на условия выпускников Краснознаменного института.

- Согласятся?

- Израиль бомбил города, но не сумел выдавить вооруженных инсургентов. В Кремле уверены, что европейцы выберут путь соглашательства с агрессором.

- В это невозможно поверить.

- Многие действия Кремля кажутся невозможными в нашей системе ценностей. Но они становятся неизбежными, если добавить в уравнение ценности людей, захвативших Россию и сделавших ее орудием собственных преступлений.  

- Допустим, европейцы пойдут на умиротворение агрессора. Наступит мир?

- В Краснознаменном институте учили менять идентичность людей на захваченных территориях и двигаться дальше. А в планах было продвижение войск стран Варшавского договора на Ла-Манш.

- То есть, мира не будет?

- В российском законе "О ветеранах" есть два мирных периода. Первый - после смерти Сталина. Кровопролитная война в Корее тогда закончилась за три месяца. Второй - во время дефолта 1998 года Кремль не вел ни одной войны. Во все остальной время - от одной до семи войн одновременно.

- Первый вариант ненадежен. Диктатор планирует править до 150 лет. А как насчет второго?

- Кремль не всегда дожидался дефолта для прекращения войны. Например, когда цены на нефть начали падать в середине 80-х, СССР вышел из войн в Мозамбике и Афганистане, но продолжил воевать в Эфиопии и Анголе.

- То есть, снижение цен на нефть способно остановить часть войн?

- Так говорит история кремлевских войн. Их интенсивность снижалась по мере исчерпания ресурсов и снова возрастала по мере их накопления.

- А война с Украиной - это попытка захватить ресурс для новых войн?

- Да.

- А без войн они могут?

- Могут. Но для этого им нужно либо сдохнуть, либо обанкротиться. Других причин для мира пока не знала российская история.