В субботу и не улыбнуться...

Два пожилых еврея идут по кладбищу .

Абрам говорит: Мойша, посмотри-ка на могилку Розы. Какое чудесное место: на пригорке, много солнца --здорово! Когда я умру, я бы хотел лежать вот здесь, рядом с Розой. Нет, — говорит Мойша,

— Что за радость лежать на солнцепеке ? Посмотри на могилку Иды--другое дело : кусты цветов , птички чирикают — никакого сравнения. Я бы предпочел после смерти лежать рядом с Идой.

Начали спорить, разгорячились . Зашли к раввину за советом : Ребе , рассуди, какое место красивее, где лучше лежать — рядом с Розой или с Идой ?

Раввин : Лучше всего лежать рядом с Ривкой ! Эти в один голос : Как с Ривкой ? Она же жива ! Раввин поднес к лицу указательный палец и сказал : О !!!

В гостиницу вошла дама и обратилась к портье:

— Добрый день. Я госпожа Ита Розенберг и хотела бы снять номер на ночь. Служащий посмотрел на нее и холодно сказал:

— Сожалею, госпожа, но мы не сдаем комнаты евреям.

— Евреям? — закричала женщина.

— Это кто здесь еврей? Я – католичка! Портье не поверил:

— Если вы католичка, скажите, как зовут сына Божьего?

— Его зовут Иисус. Портье, все еще сомневаясь, спросил: — А как звали родителей Иисуса?

— Мария и Иосиф — ответила мадам Розенберг.

— Если так, то скажите, где родился Иисус?

— В хлеву, в яслях, из которых кормили скотину. —

ОК — сказал портье — Вы меня убедили. Получите ключи от свого номера.

— А сейчас вы ответьте мне почему Иисус родился в хлеву, да еще в яслях, из которых кормили скотину? — спросила женщина. Портье долго думал, признался, что не знает ответа и спросил:

— Так почему же?

— Да потому, что уже тогда были такие придурки, как Вы, которые не сдавали комнаты евреям!

Париж. Елисейские поля. На светофоре останавливаются 6-литровый мерс, 607 пыжик и велосипед. Водители увидели друг друга, удивление сразу же сменилось бурной радостью. Припарковались. Кинулись друг другу в обьятия:

— Боже ж мой, — Сёма, Ицык, Хаим, сколько лет, сколько зим. . .

— А помнишь Одессу, а помнишь наш двор. .

— А тётю Песю, А управдома Исэра Пинховича. . .

— Вот это встреча! В ПАРИЖЕ! ! ! Нет, так расходиться нельзя, знаю тут один уютный ресторанчик, пошли посидим, пообедаем. наших вспомним.

Тут водитель велосипеда Семён замялся:

— Ой ви знаете, это таки Елисейские поля, боюсь здешний ресторанчик будет мне не по карману!

— Семён, ну что за условности между нами, ну не будешь кушать. .

— Мама я женюсь!

— На ком, Яшенька?

— На Люсе.

— Она же не еврейка, будет геволт! Только через мой труп!

— Мама, её папа владеет тремя отелями и торговым центром.

Отец из кухни:

— Яша, женись! От позора мы уедем во Флориду, а за похороны я завтра договорюсь!

Газетный киоск.

Бравый полковник:

— Мне “Известия” и “Еврейскую газету”

Киоскёр, подавая газеты и высовываясь из окна:

— Ви что… из наших?

— Нет, я не из ваших.

— А почему ви интересуетесь таки еврейской прессой?

— Я ей вытираю жопу.

— А позвольте поинтересоваться, как давно ви это делаете?

— Полгода, вам какая разница?

— Хотел бы дать таки совет, если ви и дальше какое-то время будете это делать, то ваша жопа таки скоро станет умнее вашей головы.

Сёма... вы читали «Мастер и Маргариту»?

— Антисемитская...хочу сказать книженка...

— Как вам эта ужасная история за Мишу Берлиоза?

— Негодяи... с приличным человеком так поступили...