«Прекрасная игра» показала не лучшие свои стороны, отразив множество безобразных истин о расизме и национальной принадлежности в Европе
После Чемпионата мира по футболу национальные сборные Франции и Германии оказались в центре разразившихся с новой силой дебатов о роли расы, ассимиляции и национальной принадлежности. Эти споры подчеркнули то странное положение, в котором оказались многие небелые иммигранты и натурализованные граждане первого поколения.
В Германии один из самых известных футболистов решил прекратить выступление за сборную, заявив, что он стал жертвой расизма и лицемерия.
Месут Озил, звезда немецкой команды, которая стала чемпионом мира в 2014 году, объявил о своем уходе в серии объемных сообщений в социальных СМИ. Этим событиям предшествовала неделя критики Озила за то, что он сфотографировался с президентом Турции Тайипом Реджепом Эрдоганом. Свою лепту внес и тот факт, что сборная Германии в этом году выбыла из Чемпионата мира на стадии групповых матчей.
«Я – немец, когда мы побеждаем, но я – иммигрант, когда мы проигрываем», - написал Озил. Он родился в Германии в семье, которая иммигрировала из Турции.
29-летний футболист – символ современного немецкого футбола и в какой-то степени современной, многонациональной Германии. Этот атакующий полузащитник, которого немецкие болельщики пять раз называли игроком года, выступал за сборную почти 10 лет. Его внезапный уход из сборной поднял давно назревавший вопрос этнической принадлежности в Германии, а также о пересечении спорта и политики.
«Это причина для беспокойства, когда такой великий немецкий футболист, как Месут Озил, из-за расизма больше не ощущает себя нужным в своей стране и чувствует, что его интересы не защищает Федерация футбола Германии», - написала в Твиттере федеральный министр юстиции Катарина Барли.
Спортивный журналист Мартин Шнайдер в своей недавней статье написал, что «уход Месута Озила из сборной стал для Германии еще большим поражением этого года, чем ранний вылет команды из ЧМ-2018».
В мае Озил и Илкай Гундоган, еще один немецкий футболист с немецкими корнями, сфотографировались с Эрдоганом, авторитарным правителем Турции, который в то время вел кампанию по переизбранию.
В связи с этим стали возникать вопросы о том, должен ли Озил играть за национальную сборную. Фотографию назвали политически ангажированной, так как в Германии известные спортсмены обычно выступают в роли аполитичных примеров для подражания.
Затем в июне сборная Германии, в тот момент еще находившаяся в статусе действующего чемпиона мира, показала свою наихудшую игру в современной истории проведения Чемпионатов мира: она заняла в своей группе третье место и не прошла в 1/8 финала. Критика Озила со стороны некоторых болельщиков, комментаторов и футбольных чиновников усилилась.
Генеральный менеджер команды Оливер Бирхофф поставил под сомнение качество игры Озила на поле, предположив, что его следовало бы не брать в сборную. Райнхард Гриндель, глава футбольной ассоциации, публично потребовал от Озила объяснить появления фото с Эрдоганом. В итоге, Гринделя обвинили в том, что он не сумел защитить Озила от ксенофобских нападок.
В своем заявлении об уходе из сборной Озил написал, что его встреча с Эрдоганом не имела политический характер, но была «моим способом выразить уважение к высокому посту» Турции.
Основная часть его заявления была посвящена разногласиям с Гренделем, бывшим членом Бундестага от правоцентристской партии канцлера Ангелы Меркель.
Озил сослался на комментарии Гренделя, в которых тот назвал культурное многообразие Германии ложью.
Ульрика Деммер, пресс-секретарь госпожи Меркель, похвалила Озила и заявила, что футболист сыграл большую роль в процессе интеграции иммигрантов в Германии. Она сказала, что канцлер уважает решение Озила уйти из сборной и что остальным следовало бы также отнестись к нему с пониманием.
В то же время чернокожие жители всех стран мира праздновали победу сборной Франции, в которой играет большое количество футболистов африканского происхождения. Как заметил кенийский писатель Патрик Гатара, многие радостно называли французскую команду «африканской». Одним из таких людей был вице-президент Кении Уильям Руто, который заявил, что сборная Франции «была единственной африканской командой, пробившейся в финальную стадию». Южноафриканский комик и ведущий The Daily Show Тревор Ноа также пошутил на эту тему.
Нечерные французы отреагировали на эти слова с возмущением. Французские журналисты осудили «странный» восторг и заявили, что «некоторые политические активисты пытаются спровоцировать расистскую реакцию». Даже посол Франции в США Жерар Аро так обиделся на сравнение с Африкой, что почувствовал необходимость написания официального письма в адрес Ноа. В нем он заявил, что называя их африканцами, он «отрицает их французскость».
Как так вышло, что радость африканцев и гордость за успех игроков стала приравниваться к расизму? Тем более во Франции, стране, где еще в 2011 году тренер национальной сборной Лоран Блан поддержал план по введению лимитов на количество в сборной игроков африканского и арабского происхождения.
Критики Франции указывают на тот факт, что черные игроки французской сборной выступают в интересах страны и хотят, чтобы люди слышали собственные слова. Им нужно обратить внимание на решение Озила уйти из сборной и на ошибочное мнение о том, что успех и известность защищают иммигрантов и спортсменов с иноземными корнями от расизма.
История о преданности Озила Германии и попытках Франции избавиться от африканской идентичности свидетельствует о том, что в Европе говорят о интеграции, при этом отвергая культурное многообразие в пользу ассимиляции, при которой те, кто хотят, чтобы их приняли, должны отказаться от своих корней.
В 1922 году Альберт Эйнштейн в своей речи в Париже сказал: «Если моя теория относительности окажется успешной, Германия заявит, что я немец, а Франция объявит меня гражданином мира. Но если теория окажется неверной, Франция скажет, что я немец, а Германия назовет меня евреем».
