Украинскому избирателю — как, впрочем, и избирателю другой другой страны — любая избирательная кампания кажется уникальной и неповторимой. Но демократии нередко куда более похожи друг на друга, чем авторитарные режимы. Израильский избиратель, окунувшись в украинскую предвыборную реальность, ощутил бы себя почти, как дома.
Он заметил бы, что основное противостояние между властью и оппозицией проходит по знакомым линиям. Президент Петр Порошенко говорит о важности функций президента — Верховного Главнокомандующего, о европейском и евроатлантическом выборе страны, о необходимости противостоять российской агрессии. Тогда как главные темы оппозиции и ее фаворита, шоумена Владимира Зеленского — социальные проблемы страны, коррупционное засилье, отсутствие реальных перемен.
И, разумеется, оппозиция упрекает власть в том, что она спекулирует на вопросах безопасности, чтобы сохранить старую систему. А оппозиция эту систему обязательно изменит — и здесь сам успех, как и сам образ Зеленского, удивительно напоминают образ и успех Яира Лапида в 2013 году. В конце концов, оба — из телевизора.
Россия на этих выборах старается продемонстрировать свое неприятие действующего президента, Петра Порошенко — возможно, прежде всего потому, что пять лет назад, в 2014 году, на избрание умеренного (по сравнению с лидерами Майдана) политика и бизнесмена возлагались неоправданные надежды. Поражение Порошенко должно стать своеобразным «наказанием» — вот, не договорился с нами — и проиграл! Ну и, разумеется, предупреждением его преемнику: не договоришься с нами на наших условиях — тоже проиграешь.
При этом Москва пошла на раскол в «настоящем» пророссийском лагере, этом аналоге «арабского блока» украинского политикума, превратив осколки некогда могущественной партии Виктора Януковича в две соперничающих группы. Именно этот раскол уменьшил результаты главного пророссийского кандидата Юрия Бойко — часть голосов отошла к его сопернику Александру Вилкулу. Если бы кандидат был бы один, то мог претендовать хотя бы на почетное третье место, а сейчас его заняла бывший премьер Юлия Тимошенко. А если бы Россия не отколола Украины Крым и часть Донбасса — регионы, население которых традиционно голосовало за пророссийские силы — то кандидат этого блока мог бы уверенно пройти во второй тур и даже претендовать на победу на выборах — как, собственно, и происходило в 1994-м и 2010 годах.
До сих пор остаётся лишь удивляться тому, что в Кремле не смогли просчитать стратегических последствий своей экспансии, не поняли, что баланс проукраинского и пророссийского электоральных блоков после захвата Крыма и Донбасса нарушен безвозвратно. И Владимир Зеленский, которого его оппоненты подозревают в возможном «заискивании» перед Путиным, идёт к избирателю совсем с другими, уже проевропейскими, лозунгами, чем некогда Янукович. И еще до избрания его президентом начинает требовать от Путина контрибуции за оккупацию, то есть превращаться в того самого представителя «партии войны», которая так раздражает Москву.
