«Благими намерениями вымощена дорога в ад» — эту поговорку мы все знаем.
Обычно она употребляется в значении «хотел как лучше, а получилось как всегда» — ещё одна крылатая поговорка, авторства господина Черномырдина.
Но истинный смысл фразы про благие намерения изначально был немного другим.
Автора этой фразы мы не знаем точно — её приписывали английскому писателю Самюэлю Джонсону; Вальтер Скотт утверждал, что она принадлежит неизвестному английскому богослову; в книге «Jacula prudentium» английского богослова XVII века Джорджа Герберта содержится похожая фраза.
И богословское понимание этой фразы совсем другое, нежели то, к чему привыкли мы. В богословии это изречении понимается как: одних намерений недостаточно, если они не претворяются в дела, и тот, кто живёт лишь добрыми намерениями, не делая собственно добрых дел, не считается праведником, и не попадёт в рай.
Сегодня мы можем наблюдать, как у этой фразы появилось ещё и особое, третье, украинское значение.
Под вывеской благих намерений нас ведут в натуральный ад. То есть в Сызрань. И там гиена огненная клацает зубами, и вот-вот разорвёт штаны.
Сегодня киевский суд отпустил «под личные обязательства» Владимира Цемаха — боевика «ДНР», который должен быть одним из важных свидетелй по делу сбитого малазийского Боинга. Что теперь произойдёт с Цемахом, непонятно — то ли из окна прыгнет, то ли просто исчезнет в неизвестном направлении, цинично наплевав на личные обязательства и честное, благородное слово.
Но упорно ходят слухи о том, что его должны обменять на наших пленных, включая моряков. По этому случаю Медведчук позирует на фотографиях с Путиным, а сам Путин говорит о «соображениях гуманности», делая вид, что решение международного морского трибунала, согласно которому наши моряки должны быть отпущены без всяких условий, тут вообще ни при чём.
И голландская прокуратура строчит обращения с просьбой не отпускать никуда Цемаха. А мы всё равно отпускаем его — даже не под домашний арест. Просто на все четыре стороны, под «честное сепаратистское».
И вот, понимаете, какое дело.
Нам продадут эту историю под вывеской благих намерений.
Конечно нужно отдать России Цемаха. В обмен на наших пленных. Вы что, не хотите, чтобы наши пленные вернулись домой?
Но только в конце эта дорога, вполне возможно, ведёт в ад. В маленький персональный украинский ад, где виновные в сбитом самолёте уходят от наказания, Украина показывает себя на международной арене хуй пойми чем, а западные партнёры выражают глубокую озабоченность вперемешку с глубоким облегчением: да они там все сумасшедшие, пусть сами между собой разбираются, в конце концов, они один народ.
Вот примерно так, кажется, будет.
И это только начало. Таких благих намерений будет ещё. И ещё. И ещё. И всё будет логично, всё будет предельно ясно обосновано самыми лучшими устремлениями.
И всё будет вести по известной нам уже дороге, в полном соответствии с поговоркой.
И давайте вернёмся к богословскому пониманию поговорки.
Одних добрых намерений — сильно недостаточно. Нужно ещё что-то делать.
Поэтому если мы будем сидеть на диванчике и возмущаться — то попадём в ад. Может в богословский, а может в Сызрань.
Нужны действия, понимаете?
Не просто рассуждать о красных линиях, и о том, что да, конечно, мы бы обязательно, но давайте подождём, вдруг это ещё не писец с пушистым хвостиком, вдруг это просто белочка такая отъевшаяся на зиму.
Надо что-то делать.
Так учат нас христианские богословы из 17-го века.
