"Капитуляция или мир?" - Евгений Якунов

...В августе 14-го, когда разворачивались трагические события под Иловайском, я написал материал: «Как истреблять российских оккупантов: финские практики». Он был размещен на сайте Укринформа и его перепечатали многие интернет-ресурсы.

Там была поучительная параллель между Зимней войной Финляндии с Россией и нашей, летней, с тем же врагом.

И было глубокое сожаление, что нет у нас своего маршала Маннергейма, который долгие двадцать лет готовил Финляндию к будущей войне с Советской Россией. И в феврале 1940 смог остановить ее полчища, подошедшие почти вплотную к столице Хельсинки.

Общие потери советской армии в Зимней войне по разным прикидкам доходили до 200 тысяч.

Но в самой Финляндии помнят и чтут Маннергейма не только за это.

Когда в 1946 году старый маршал по состоянию здоровья навсегда уходил с президентского поста, премьер-министр, зачитывая его заявление об отставке сказал и такое: «Под его руководством и благодаря его авторитету страна вышла из войны. Никто другой не смог бы тогда выполнить эту задачу, ибо никто, кроме него, не пользовался таким огромным доверием большинства нашего народа».

«Вышла из войны». Не «победила», но и не «капитулировала». А - вышла...

Причем дважды – в 1940 году и в 1944. И это было расценено как подвиг.

Маннергейм никогда не был пораженцем, а наоборот – ястребом.

В освободительной войне финнов 1918 года он наголову разгромил армию Советской России, кроваво подавил восстание, организованное в Финляндии большевиками. Стал основателем шюцкора – массовой военной организации патриотов-добровольцев. Возглавил оборону страны в Зимней войне 1939-40 годов.

Но, когда в феврале 1940-го советская армия, пытавшаяся захватить Финляндию, была остановлена, маршал (и главнокомандующий вооруженными силами Финляндии на то время) внезапно предложил заключить с Россией мир. На ее условиях.

Это стало шоком. Военной партии, которую возглавлял министр обороны, не терпелось продолжать бои: скоро, мол, должен подойти 150-тысячный англо-французский экспедиционный корпус. Он и поможет окончательно разбить русских! Идея Маннергейма была воспринята как предательство!

«28 февраля, пишет в мемуарах маршал, я попросил генералов, присутствовавших на встрече, дать министрам свою оценку обстановки. Все они, за исключением одного, заявили: мы выстоим, и войну можно и следует продолжать.

Когда министры отошли в сторону, чтобы переговорить между собой, я использовал возможность для обоснования своей точки зрения перед генералами, выразив уверенность в том, что мир необходимо заключить сейчас.

Нам, по моему разумению, нельзя позволять, чтобы горечь, вызванная суровыми условиями, затуманивала нашу способность мыслить критически! То, что армия не разбита, даёт нам пока возможность вести переговоры о мире. Если оборона рухнет, а наши силы напряжены до предела, мы потеряем эту возможность.»

По подсчетам маршала боеприпасов, горючего и продовольствия в финской армии хватало лишь на 7 дней сопротивления.

Впрочем, Маннергейм и сам до последнего момента пребывал в сомнениях.

Обещание Британии и Франции направить 150 тысячный экспедиционный корпус в помощь Финляндии плюс 100 бомбардировщиков - завораживало.

Маршал много раз связывался с лидерами обеих держав и там его кормили обещаниями – «принципиальное позитивное решение уже достигнуто». Но когда придет помощь не говорили. Требовали, чтобы он сам договорился с Швецией о проходе войск по ее территории. А Шведы были против (Гитлер, договорившийся со Сталиным о том, что Финляндия отходит СССР пригрозил, что присутствие британских войск на территории Швеции будет означать войну против Германии). С бомбардировщиками тоже была неувязка, вместо обещанных 100, предлагали лишь 8 и то неизвестно когда.

Почти месяц финны ждали помощи от Запада, а когда поняли, что за сочувствием и «глубокой обеспокоенностью» ничего не последует, сели за стол переговоров. 12 марта был заключен Московский мирный договор.

«Условия договора были исключительно тяжелыми», пишет маршал в мемуарах.

С каждым днем финского промедления русские выставляли новые и новые требования. А за несогласие угрожали возобновить договор, заключённый с опереточным правительством «Финской народной республики» -Куусинена, сфабрикованным на территории СССР.

По договору Финляндия теряла огромную часть территории, где проживало 12 процентов населения страны. "Это означало, пишет старый воин в мемуарах, что примерно полумиллиону человек пришлось покидать свои родные края, уезжать с земель, которые облагораживали и возделывали многие поколения их праотцев. Доля этих территорий в экономической жизни, земледелии, лесном хозяйстве, промышленности равнялась примерно 11 процентам".

Еще ряд областей в непосредственной близости от Хельсинки ССР потребовал отдать ему в аренду на 50 лет. Кроме того Финляндия лишалась единственного порта на Ледовитом океане. Она должна была построить железную дорогу по своей территории от новой границы с СССР до границы с Швецией (Сталин готовился захватить всю Скандинавию).

«Стратегическому положению Финляндии был нанесён сокрушительный удар. Мы потеряли все те узкие проходы, дававшие нам возможность закрывать ворота перед агрессором. Новая граница делала страну открытой для нападения, а район Ханко стал подобен пистолету, направленному в сердце государства и на важнейшие коммуникации. Договор о мире отнял у нас безопасность и свободу внешнеполитической деятельности. Утешением было то, что Кремль отказался от требования заключить военный союз».

И все же это не была капитуляция.

В отличие от Германии и Японии 1945 года, где был установлен оккупационный режим с военными администрациями, Финляндия осталась со своим парламентом и правительством. Она могла иметь армию и флот (правда приведенный к численности мирного времени).

Это был хоть и жестокий, циничный, но мирный договор, который был использован не только как передышка в войне, но и для восстановления своей обороноспособности.

В Кремле этого не ожидали. Менее чем за год финнами были построены оборонительные укрепления на новых границах с Россией. А численность армии увеличена вдвое - до 600 тысяч человек (это при общем населении в 4,5 млн). Закуплены новейшие виды вооружения и техники.

И уже к июню 1941 года Финляндия снова могла воевать!

А 22 июня на нее снова напали. В ответ на бомбежки Гитлера Сталин почему-то приказал бомбить Хельсинки. Может быть не мог простить, что дичь уже раз вырвалась из западни?

Было очень много жертв среди мирных финнов. Маннергейм мог отомстить позже, когда немецкие войска стояли под Ленинградом, и фюрер просил финское правительство поучаствовать в штурме города. Но ястреб Маннергейм и тут был против.

В 1944 году, в конце войны, Гитлер повторил просьбу - вступить в войну.

И Маннергейм ему ответил: « Если судьба и не подарит успеха вашему оружию, Германия все равно выживет. Этого нельзя утверждать, говоря о Финляндии. Если наш всего лишь четырехмиллионный народ будет побеждён силой оружия, можно не сомневаться, что его изгонят из страны или доведут до вымирания. Я не могу поставить мой народ перед такой угрозой.»

В этом и была главная стратегия Маннергейма, стратегия выживания нации.

В 1945 году ему снова пришлось выбирать: воевать на истощение или заключить мир с ненавистным СССР.

Он предпочел второе, хотя условия были еще более кабальными. К отторгнутым в 1940 г. территориям добавились новые. Финляндия должна была (непонятно за что) выплатить СССР огромную сумму репараций. Правительство обязано было вернуть на политическую арену пятую колонну Кремля коммунистическую партию.

И самая жестока насмешка –принять закон о тюремном заключении для всех, кто «способствовал войне с СССР». То есть для всех финских патриотов.

И пришлось Маннергейму (в то время уже президенту Финляндии) выпить и сию горькую чашу. Он согласился. Но выторговал одну правку в тексте закона: о праве главы державы помиловать таких людей после приговора. И все были спасены.

Много лет прошло с тех пор. Финляндия долго пребывала в неблаговидной и чужой для себя роли "капиталистического друга СССР". Но Финская нация - выжила.

Государство Финляндия не просто осталась независимым, но по уровню жизни оставило далеко позади и СССР и современную Россию. Она имеет отличную армию, вооруженную передовой техникой и построенную по стандартам НАТО.

Тот позорный мир не убил Финляндию, может быть, он дал ей единственный шанс на выживание.

Если бы финны все как один полегли в войне с Россией, не уступив ни пяди, в веках остался бы памятник их бесстрашию. Пример другим. Но самих финнов уже бы не было, были бы русские с непростыми для россиян фамилиями.

Я не хочу сравнивать ту ситуацию с нашей, а тем более Зеленского с Маннергеймом – это было бы смешно.

Я хочу, чтоб мы все задумались о том, что бывают случаи, когда мир с агрессором и убийцей твоих соотечественников – это не капитуляция. Это может быть шансом. Горьким шансом, с привкусом унижения.
Но возможностью стать как финны, которые знали, как надо истреблять оккупанта, но и как использовать малейшие возможности плохого мира.

Важно только правильно им распорядиться.

Евгений Якунов