Нельзя сказать, что убийство Бориса Немцова – первое заказное политическое убийство в России. Уничтожение тех, кто позволял себе оппонировать даже не режиму, а самим основам системы, сложившейся в этой стране в результате “перехвата” власти у КПСС Борисом Ельциным и КГБ, случалось и раньше – вспомним хотя бы о Галине Старовойтовой или Сергее Юшенкове.
Но никогда еще – даже если включить в этот печальный мартиролог убийства журналистов, тоже вполне привычное для России занятие – уничтожение политического оппонента авторитарного режима не было столь демонстративным. В нескольких шагах от Кремля, под объективы десятков телевизионных камер слежения, в зоне непосредственной если не ответственности, то активности ФСО.
Теперь, для того чтобы поднять планку убийств оппонентов, следующие должны проходить непосредственно в рабочем кабинете Владимира Путина во время прямой телевизионной трансляции – дальше ехать некуда. Впрочем, и в этом случае пресс-секретарь главы террористического государства и другие его соратники будут уверять, что Путин – последний человек, кому выгодно было бы убийство оппонента.
И в самом деле – зачем российскому президенту смерть Немцова? Бывший вице-премьер и возможный наследник Ельцина за годы путинского правления превратился в самого настоящего аутсайдера “большой политики” – или того, что там называется политикой, его разоблачения совершенно не интересовали широкие круги общества, уверенные, что если платят хорошие зарплаты и можно загорать в Турции, то в вопросы власти и существования государства простой человек вмешиваться не должен, а в последнее время, после “крымнаша”, так и вовсе обязан любые действия обезумевшей власти одобрять, так как на Россию “все нападают”. Оппозиционные марши – тем более на окраине столицы – тоже власти были не страшны, тем более, что часть оппозиционеров стыдливо отказалась назвать причину российского кризиса даже своим сторонникам и обойти захват Крыма и войну с Украиной, будто не они явились причиной социального краха. Словом, зачем режиму Немцов? Как сказал Дмитрий Песков, у него слишком маленький рейтинг.
Но у депутата итальянского парламента времен Муссолини Джакомо Маттеотти тоже был маленький рейтинг. Маттеотти тоже считался непримиримым радикалом даже в кругу своих сторонников – и поэтому за пару лет до смерти был исключен из Итальянской социалистической партии и вынужден был создать собственную небольшую политическую группировку, от которой и попал в парламент. Маттеотти тоже занимался разоблачением действий фашистского режима на ранней стадии его становления.
Маттеотти тоже сказал незадолго перед смертью пророческие слова, очень похожие на слова Немцова в интервью “Собеседнику”: “вы можете убить меня, но вам не убить моих идей”.
Маттеотти был похищен и убит буквально через 10 дней после своего разоблачительного выступления в парламенте – правда, не столь демонстративно, как Немцов, но фашистская Италия 1924 года была гораздо более демократической страной, чем нацистская Россия образца 2015 года. Муссолини никогда не признавал своей причастности к похищению и убийству Маттеотти – да, собственно, эта причастность никогда не была доказана. Зачем дуче было убивать Маттеотти с его маленьким рейтингом?
Но в становлении фашистского режима есть своя логика – и демонстративное убийство разоблачителя диктатуры является необходимой частью этого становления. Если мы внимательно всмотримся в прошлое и попытаемся понять, чем же на самом деле не угодил фашистам именно Маттеотти, мы увидим, что дело было отнюдь не только в политической полемики или обвинениях в фальсификации выборов. Маттеотти разоблачал коррупцию в высших эшелонах новой власти – то, чего ее чиновники опасались больше всего. Ну и кроме того его убийство стало очевидным сигналом для всей политической элиты страны – не стоит слишком высовываться. И для дуче – ему уже некуда было больше отступать…
Именно после убийства Маттеотти фашизм стал фашизмом – власть могла уже не считаться ни с чем и ни с кем. Путинский режим и так уже пересек многие “красные линии”, но, подобно муссолиниевскому до убийства Маттеотти, он все еще делает вид, что находится в рамках если не закона, то правил, установленных самой властью. Демонстративные убийства дают возможность и эти правила нарушать – оккупировать, бомбить и убивать, более не скрываясь. Эпоху после Маттеотти – как, впрочем, и после Немцова, можно определить двумя словами: маски сброшены.
Но тот, кто решается сбросить маску, должен помнить, что улицы и площади Джакомо Маттеотти есть практически в каждом городе Италии.
А улиц Муссолини нет.
Виталий Портников, журналіст
