Я знаю.
Если мой швейцарский партнёр дал слово - это незыблемое. Даже в ущерб себе, но он выполнит обещанное.
Если мои немецкие партнеры сказали, что сделают в срок, то это «не может быть» и «не наверное» и «не ну извини не вышло». Это будет сделано ровно так как обещали и в обещаных сроки.
Они дорожат репутацией.
Они не бросают слова на ветер.
Они не ставят пиар и бахвальство выше своих знаний и возможностей.
Репутация.
Мы не знаем этого слова.
Мы не знаем насколько это слово имеет вес в цивилизованном мире.
Там, если сказали, то за это отвечают.
Там, если обьявили, то ручаются головой.
Мы не верим США, Англии, Канаде, Австралии.
Странам, где публичные слова и репутация политика - дороже любых понтов.
Нам нужно ещё разобраться.
В этом своём желании мы остались с Ираном и Россией.
Где нет международной репутации у стран.
Где нет международной репутации у президентов.
Где просто нет репутации.
Можно войти в чужую страну спецназом и объявить на весь мир, что это ополченцы.
Можно сбить самолёт и делать вид, что это поломка двигателей.
Можно отравить посреди Лондона человека и рассказывать всем про Шпили.
Можно казаться на лыжах, а оказаться на море.
Для кого-то слова - это просто связь в предложениях, а для кого-то - доброе имя и многовековая репутация.
И правда.
Откуда нам знать про репутацию и насколько в цивилизованном мире боятся ее потерять.
Президент осторожничает и не делает однозначных заявлений, потому что он не верит. Ему незнакомо это слово.
Он привык общаться среди украинских олигархов кидающих друг друга, барыг из 90-х подстраивающихся под ситуацию, пацанов из Кривого Рога - слова дал/слово взял.
Конечно.
Ему не хватает слова Канады потерявшей в этой катастрофе более 60 людей - ему нужны доказательства комиссии из числа чиновников Ирана.
У нас не будет своей репутации в мире пока мы будем равняться на таких же как мы - без репутации. И поддавать сомнению слова сразу четырех стран с репутацией.
