Меня совершенно не удивляет, что среди выходцев из бывших советских республик так много расистов. Позднесоветское общество было буквально пропитано национализмом и расизмом. Формально проповедуя интернационализм, власти как бы сами подмигивали населению: "все это болтовня, ритуал". Все нации равны, но русский старший брат – равнее других, прибалты – ненадежны, евреи - подозрительны, немцы – фашисты, а крымских татар – вообще нет и т.д. и т.п. Навязчиво декларируемый, но насквозь фальшивый интернационализм обратился в свою противоположность –ксенофобию и расизм.
Я все это прекрасно помню. Изобретательно придуманные оскорбительные клички «братских народов» среднестатистический советский человек употреблял едва ли не чаще, чем их официальные названия: не украинец, а х-л; не узбек, а ч-мек; не еврей, а ж-д; не армянин, а ар-ка; ч-ж-ые, звери, чурки и т.п. Определение «нерусский» превратилось фактически в ругательство: ну ты как нерусский, делаешь все как нерусский, то есть как-то криво, неправильно. Был еще такой полуофициальный термин – нацмен. «Государствообразующие» произносили его по отношению к представителям всех других советских наций примерно с той же интонацией, как немцы при нацистах - слово «недочеловек».
Однако националистическая ксенофобия была распространена не только среди «имперского народа». Другие нации в этом мало отличались. Как бывает в лагере, пахан гнобил всех, а те, кто послабее отыгрывались, на еще более униженных. Помню, как-то подростком познакомился в Москве с группой юных туристов из Узбекистана. Они спросили, кто я по национальности. Я сказал, что еврей. Это вызвало не просто насмешку, а дикий хохот, как будто я им рассказал какой-то похабный анекдот.
Кстати, об евреях. Часто удивляются, как можно говорить о дискриминации евреев в СССР, когда среди них было столько известных артистов, ученых, писателей, просто людей с высшим образованием, да и материально в среднем они жили точно не хуже других. Все это так, но тем травматичнее было национальное унижение, которым подвергались евреи. Они находились в ситуации статусной рассогласованности (по Г. Ленски), то есть, имея, в большинстве, достаточно высокий личный достигнутый статус, обладали очень низким приписанным статусом; были стигматизированы своим «ущербным» национальным происхождением. В любой момент любому преуспевающему советскому еврею могли дать пятым пунктом наотмашь по голове. Так мою мать, например, совершенно официально из-за ее еврейского происхождения в последний момент выкинули из туристической поездки по Дунаю. Она мечтала побывать в Вене, для нее это было просто диким унижением.
У других народов были свои национальные травмы.
В общем, из советского опыта, продолжившего российские шовинистические традиции, все нации вышли травмированными: русские - имперскими комплексом «старшебратского» превосходства; меньшинства - национальным унижением. Думаю, что ксенофобия и расизм среди некоторых (или даже многих) постсоветских евреев, немцев и т.д. – своего рода гиперкомпенсация национальной дискриминации в СССР, а у части тех, кто воспринимает себя русскими, это продолжение имперской традиции высокомерно-презрительного отношения к «туземцам», «нацменам», которое переносится и на неевропейские меньшинства в странах проживания русскоязычных диаспор.
