Нет в большом спорте людей с более загадочной судьбой, чем знаменитые бегуны братья Знаменские. Братья начали соревноваться, когда им было под 30 – катастрофически поздно для большого спорта. И сразу стали побеждать всех сильнейших советских бегунов на длинные дистанции. Ярко вспыхнув, эти две звезды отечественного спорта так же внезапно и необъяснимо погасли.
Соперники не знали, что этому дебюту братьев предшествовало много лет активного занятия физкультурой, в том числе и длинными (более 20 километров) забегами. Приучил к этому Горю (так звали Георгия в семье) и Симу (Серафима) старший брат Сергей, вернувшийся с Первой мировой раненым, контуженным, травленным газами. Сергей, мечтавший до войны стать разносторонним атлетом и тренировавшийся по новомодным методикам, после потери здоровья решил сделать силачами братьев. Даже при отсутствии у него спортивного и педагогического опыта, занятия бывшего фронтовика с братьями можно считать успешными. Бег сочетался с плаванием (зимой – в проруби), гимнастикой, лыжами, гирями. Плюс ежедневный физический труд в большом семейном хозяйстве, потом – на заводе. Говоря спортивным языком, к началу специализированных тренировок (1933 год) будущие чемпионы СССР имели лишь общефизическую подготовку и природный талант.
Тренируясь под присмотром брата Сергея, на срочную армейскую службу Георгий отправился, будучи первым силачом в округе. На флоте он несколько раз отличился, в критических ситуациях спасая сослуживцев. Телосложением братья Знаменские на фоне соперников казались увальнями. По сравнению же с нынешними кенийскими и эфиопскими чемпионами и вовсе напоминают штангистов, толкателей ядра. Для бега же на выносливость нужно иметь не только мощный «мотор», но и лёгкое сложение – длинные тонкие ноги, узкие плечи и таз. Но, даже «подсушив» беговыми тренировками своё тело, Георгий и Серафим таскали по дистанции «лишних» килограммов по 20. Тем не менее с 1934 по 1940 год побеждали не только на всесоюзной, но и на международной арене, первыми из наших легкоатлетов «прорубили окно в Европу». В парижском кроссе «Юманите», где собиралась мировая элита, в 1935, 1936 и 1938 годах Серафим неизменно приходил к финишу первым, Георгий – вторым.
Нынешние же любители спорта знают эту громкую фамилию по двум причинам: имя Знаменских носит, во-первых, спорткомплекс в Сокольниках, во-вторых, крупнейший и старейший на постсоветском пространстве международный легкоатлетический турнир. С 1949 года он проводился в Москве, других городах России и даже на центральной арене Киева. Но с постройкой в Жуковском легкоатлетического стадиона «Метеор» этот Мемориал братьев Знаменских перенесли в Подмосковье. И правильно: неподалёку отсюда родились и провели юные годы братья-чемпионы.
Отметим успехи братьев не только в спорте, но и в науке. Поступили в мединститут в возрасте, когда другие уже становятся главврачами – Георгию было за 30. К началу войны они закончили вуз и в медицине быстро добились признания. Георгия в 1940 году взял ассистентом великий хирург Александр Бакулев, понятное дело не за спортивные успехи, а за научные и профессиональные. Серафим специализировался в педиатрии. Плодотворно работал на стыке медицины со спортом и физкультурой, стал автором первого в СССР фундаментального труда, где подробно изложил принципы систематических тренировок в детских спортивных группах. Дело касалось не только занятий по бегу, но и лечебной физкультуры, гигиены, закаливания. Нормативы ГТО для возрастных ступеней от 10 до 16 лет, разработанные Серафимом Знаменским, не сильно изменились и по сей день. Его соседи по Тарасовке рассказывали о случаях, когда какому-то ребёнку становилось плохо, вызывали Серафима, тот успевал «откачать». А если требовалась операция, среди ночи подхватывал малыша в охапку, добегал с ним на руках до стационарного пункта быстрее, чем это сделала бы карета скорой помощи, и квалифицированно спасал ребенка.
Братья в июле 1941-го записались добровольцами в ОМСБОН – подразделение, где из спортсменов высокого класса готовили профессиональных диверсантов. Много раз совершали опасные рейды в тыл врага и выбирались живыми.
В разных статьях и даже биографических повестях о братьях Знаменских авторы выдвигают лишь одну версию гибели Серафима – самоубийство. Расходятся лишь в точке зрения на причину самоубийства. Одни утверждают: Серафим узнал об измене жены. Вторая версия ещё более нелепая: из-за смерти любимой мамы. Да, большая семья была очень дружной. Но нельзя забывать, что все дети священника Ивана Знаменского оставались верующими. Отмечали (конечно, не афишируя) Рождество, Пасху и другие православные праздники.
Но ещё в большей мере, чем соблюдение обрядов, Знаменские сохраняли христианское мировоззрение. А люди, наложившие на себя руки, всегда считались ужасными грешниками. Более того, братья Знаменские 6 мая 1942 года и приехали в свои московские квартиры (до того они находились на дежурстве в госпитале), получив известие о смерти своей матери. 7 мая они собирались ехать в Зелёную Слободу на похороны. И теперь представьте ситуацию: взрослый, ответственный человек вдруг кончает жизнь самоубийством, добавляя своим многочисленным и любимым родственникам не только горя, но и тяжких хлопот. Так что версия о самоубийстве лично мне кажется абсурдной. Ирина Серафимовна в беседе со мной согласилась:
– Меня огорчает, что официальную версию самоубийства не просто пересказывают журналисты с предыдущих публикаций. Более того, каким-то непонятным образом нашлись даже свидетели этого самоубийства! Вот недавно в популярной «либеральной» газете напечатали воспоминания дочери известного тренера. Якобы этот тренер вместе с Серафимом Знаменским приехал на нашу квартиру на Спиридоновке. И вместе они стали свидетелями измены моей мамы с неким любовником. И что папа в присутствии и этого тренера, и любовника застрелился.
Такие публикации, конечно, огорчают дочь великого спортсмена. Ведь Ирина Серафимовна до сих пор хорошо помнит тот трагический момент:
– Мне было четыре года, это событие стало едва не первым в жизни, яркие воспоминания о которых я навсегда сохранила. Папа тогда в очередной раз заехал домой. Я спала с бабушкой (маминой мамой) в одной комнате, родители были в другой. Я проснулась от громкого выстрела. Мы с бабушкой выбежали. Маму застали сонной и перепуганной – в ночной сорочке, выскочившей из постели. Она ещё не понимала, что произошло. Отец, полностью одетый в военную форму, сидел на полу, прислонившись головой к стене. Из пулевого отверстия обильно текла кровь, но отец оставался жив – сердце перестало биться лишь в госпитале в Лефортове. Мама по телефону вызвала дядю Георгия и милицию. К их приезду папа продолжал дышать. Следователи из НКВД и армии провели баллистическую экспертизу, изучили след от пули, расположение осколков разбитого оконного стекла. На голове не нашли следов, характерных при выстреле с очень короткой дистанции. Пуля вошла в левый висок, хотя папа не был левшой. Чтобы не возникало вопросов по этим несуразицам, на похоронах голову полностью завязали, хотя пулевое отверстие было очень малого диаметра.
Квартира, в которой убили Серафима, была коммунальной, и соседствовали со Знаменскими жена и сын Петра Старостина – одного из четырёх братьев-футболистов. К моменту гибели Серафима все братья сидели в подвале Лубянки, потом их разослали в разные лагеря ГУЛАГа до середины 1950-х. А перед войной Старостины и Знаменские были не только близкими друзьями, но и сотрудниками по руководству спортивным обществом «Спартак». Глава «Динамо» Лаврентий Берия в конкурентной борьбе с армейскими и профсоюзными спортобществами не брезговал никакими средствами. А в отношении спартаковцев у него руки были больше развязаны, чем в отношении армейцев. Так что в начале войны братья Знаменские не без основания опасались, что могут стать следующими после Старостиных «клиентами товарища Берии» – так говорил Андрей Петрович Старостин уже после реабилитации.
Насчёт смерти Георгия Знаменского тоже непонятно. Но официальная версия здесь хотя бы более правдоподобна, чем с Серафимом.
В тылу врага ему однажды пришлось уходить от погони на мотоцикле. Мотоцикл на большой скорости перевернулся, Георгий получил сильный удар в живот. По возвращении в Москву травма дала рецидивы. Георгий Иванович лечился у лучших коллег. В 1945 году оперировали, вырезали часть желудка. Временами болезнь «отходила» – спортивный врач Георгий Знаменский выезжал в составе сборной СССР во Францию и Финляндию.
Владимир Казанцев, многократный рекордсмен мира и вице-чемпион Олимпиады-1952, рассказывал мне, что на кросс «Юманите» в Париже 1946 года личных тренеров бегунов не включили в советскую делегацию, и Георгий Иванович в одиночку справлялся с множеством функций: прекрасно организовал питание, делал бегунам массаж. И что очень важно – простыми, задушевными беседами настраивал спортсменов на результат, а молодым планировал оптимальный тактический расклад на дистанцию. С секундомером в руке громким голосом корректировал им темп бега по кругам. Казанцеву за всю его спортивную карьеру именно доктор Георгий Знаменский представлялся ему идеалом спортивного врача.
В 1945–1946 годах Георгий Иванович вёл очень активный образ жизни. На тот момент его племянница Екатерина Петровна Струнина – дочь сестры Елизаветы, в отличие от маленьких дочерей братьев-чемпионов, была уже старшеклассницей. Осознавала многое из происходящего, а потом и в последующие годы слышала – что говорили в узком семейном кругу, пока все сёстры Георгия и Серафима были живы.
– Тётя Вера рассказала мне о последних днях жизни Георгия Знаменского. 25 декабря он почувствовал себя плохо и лёг в больницу. Его обследовали. Узнав результаты анализов, Георгий Иванович сразу поседел: обнаружен рак печени в крайне тяжёлой стадии. Он так и сказал сестре: «На днях умру». Почему же за год до того ему сделали операцию на желудок, а про печень не было и речи? И сам больной тогда припомнил странную деталь: в 1946 году его обследовал известный специалист профессор Юдин, он же готовил дядю Горю к операции. Но в день операции Юдин пропал, а оперировал незнакомый врач. При том, что всех хирургов в том центре Георгий Иванович лично знал!
В 1973 году Салуцкий, работая над книгой фундаментально и скрупулёзно, при содействии высокого начальства всё-таки получил доступ на «минус седьмой этаж». Но когда узнал, что хотел, ему указали «сверху»: если хотя бы что-то напишет из полученной секретной информации, книга о Знаменских вообще не выйдет в печать. Вот Анатолию Самуиловичу и пришлось ограничиться фразой «ушёл нелепо и трагически». Серафим так и остался самоубийцей.
В начале 1990-х по телевизору показали передачу про Знаменских, и там прозвучала версия об убийстве, причём обоих братьев. Живые ещё тогда старшие из семейства Знаменских отреагировали: «Всё правильно! Именно так и было». Так что насчёт гибели братьев родственники выдвигают две версии. Первая: спартаковцы Знаменские «стояли в очереди» у Берии после братьев Старостиных. Вторая: Георгий и Серафим, став знаменитыми и влиятельными людьми, при встречах с большим начальством высказывались о борьбе государства с церковью. И особенно – о методах этой борьбы. Храмы, которые, помимо культовой цели, являлись памятниками истории, безжалостно разрушали или загаживали (использовали под склады, овощехранилища, конюшни!). А многие священники физически истреблялись. Знаменские не могли этого не замечать. И они не принимали объяснений в духе «старый мир», «опиум для народа».
