Сегодня все внешнее поведение России зависит от амбиций и взбрыков одного человека, с сожалением утверждает поэт Игорь Губерман, автор знаменитых гариков, которые он даже после 30 лет жизни в Израиле продолжает писать по-русски, считая знание языка своей второй родины «делом вполне вторичным». Накануне гастролей в Риге и Резекне Губерман дал интервью порталу Delfi. «Гаренька, каждое твое слово – лишнее», — говаривала любимая бабушка будущего поэта. Она же в свое время открыла Игорю Мироновичу страшную семейную тайну – ее двоюродным братом была яркая историческая личность — инженер и революционный деятель Пинхас Рутенберг, который сдал попа Гапона и просил у Керенского мандат на повешение Ленина и Троцкого, но не получил. Позже он бежал в Палестину и электрифицировал Израиль. Не менее масштабной личностью был родной брат Игоря Губермана – геолог Давид Губерман. В 60-х годах он на советском оборудовании пробурил самую глубокую в мире скважину в 15 км — на Кольском полуострове. До последних дней своей жизни (2011 года) он возглавлял НПЦ «Кольская сверхглубокая». Сейчас скважина заброшена.
Сам Игорь Миронович писать стихи начал в 10-м классе. В своих первых пробах пера он занимался лишь тем, что укорял женщин за неотзывчивость. Когда же отзывчивость случилась, он утопил эти записи в помойном ведре. К своей знаменитой форме четверостиший-гариков он пришел, обнаружив, что на дружеских вечеринках его длинные сочинения никто не слушает. Первые гарики он посвятил жене – дочери писателей Юрия и Лидии Либединских, урожденной Толстой.
«Моя жена — не струйка дыма,
Не суповый набор костей.
Но по весне все ж тянет на б…»
Так сложилось, что среди друзей Губермана всегда было много диссидентов и сионистов. В связи с чем, отец ему говорил: «Гарик, тебя посадят раньше, чем ты этого захочешь». Так оно и случилось: в 1979 году Губермана арестовали по обвинению в покупке краденых икон и отправили в Сибирь на пять лет. В лагерях он вел дневники, которые впоследствии оформились в книгу «Прогулки вокруг барака».
В 1987 году семья Губермана эмигрировала в Израиль и поселилась в Иерусалиме. Этот момент своей биографии он отразил в гарике:
«Мы едем! И сердце разбитое
колотится в грудь, обмирая.
Прости нас, Россия немытая,
и здравствуй, небритый Израиль!»
На новой родине Губерман продолжает сочинять ироничные четверостишия на русском языке, с которыми часто выступает на территории постсоветского пространства. Кроме того, Губерман написал немало книг на серьезные темы — биологической кибернетики, исследования мозга и психологии фашизма.
Летом Игорю Давидовичу исполнится 80 лет. По такому случаю, поэт ездит с юбилейными концертами по всей России. Как раз накануне латвийских гастролей он выступает в Москве и Петербурге.
— В Риге вы выступали не раз. Что еще вас связывает с Латвией?
— Уже почти 60 лет тому назад на Рижском вагоностроительном заводе (Губерман окончил Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, — прим. ред.) я писал свой дипломный проект. С тех пор много раз бывал в Риге и очень люблю ваш город — за архитектуру, парки и общую атмосферу жизни. Это не говоря уже о том, что рижская аудитория моих читателей и слушателей — невероятно отзывчива, и выступать в Риге — одно удовольствие. К тому же у меня в городе есть друзья, а это дополнительная радость от приездов.
— «В Россию можно смело верить, но ей опасно доверять…» — написали вы в свое время. Если верить опросам, многие жители Латвии сегодня с большой опаской смотрят на Россию. А вы сохранили опасливое отношение к бывшей родине?
— Сегодня всё внешнее поведение России зависит от амбиций и взбрыков всего лишь одного человека. Очень обидно, что вследствие этого Россию опасаются везде, но это вполне справедливо. Я по-прежнему люблю Россию (всё-таки прожил там полвека), и мне очень стыдно и больно за её сегодняшнее состояние.
— В интервью радио Свобода вы назвали государственное устройство России паханатом. Как человек, прошедший лагеря, объясните, в чем особенности этого устройства? К чему они приводят?
— Паханат — это такое уголовное устройство человеческого общества, когда хозяева жизни — небольшой коллектив (шайка, если угодно) сплотившихся вокруг пахана так называемых шерстяных, подшёрстка и шестёрок. Ни о какой законности тут речи быть не может, всё творится по чисто лагерным (воровским) понятиям. Мне просто лень и недосуг вдаваться в детали и подробности этого бесчеловечного устройства, чуть похожего на средневековый феодализм. Я уверен, что социологам самое время заняться этим видом человеческих отношений, отнюдь не диковинным для многих сегодняшних государств.
— Ваша жена, что она сейчас думает о России? Что видит в итоге – войну или мир?
— Мы с женой вместе уже более пятидесяти лет, у нас единое (как мне кажется) мировоззрение и оценка всего, что происходит в мире. А войной, кстати, попахивает крепко.
— Вы не скрываете, что за почти 30 лет жизни в Иерусалиме толком не выучили иврит и говорит по-русски. Похожая ситуация – у многих русскоязычных жителей Латвии. Наши официальные лица утверждают, что настоящий патриот обязан знать латышский, иначе он не любит Латвию. Насколько уютно при своем знании иврита вы себя чувствуете в Израиле, можете ли назвать себя патриотом?
— Несмотря на моё крайне слабое знание иврита, мне очень уютно жить в Израиле. Я не люблю слово «патриотизм «, уж очень оно замызгано ханжами, демагогами и приспособленцами всех мастей, включая множество мерзавцев. Но я очень люблю страну, где много лет уже живу, очень горжусь ею и не променял бы ни на какую другую. А знание языка, на мой взгляд, дело вполне вторичное.
— У вас есть чудесный гарик:
«Мне моя брезгливость дорога,
мной руководящая давно:
даже чтобы плюнуть во врага,
я не набираю в рот г***о».
Сегодня такие люди редкость. Как вы общаетесь с врагами, если они у вас есть?
— Я даже не знаю, есть ли у меня враги. А если есть, то мне их только жалко. Недоброжелатели есть наверняка, но я общаюсь исключительно с друзьями. Их, по счастью, много.
— Вы написали немало книг про человеческий мозг. В последнее время (особенно, как почитаешь фейсбук) ощущение такое, что многим людям серое вещество стало отказывать. В чем причина оголтелости и неприятия? Закончится ли это когда-то? Как не поддаться всеобщей истерии?
— Вы правы: какая-то общая озлобленность ощутимо витает в воздухе. В России это результат массивной, глобальной и даже талантливой пропаганды, текущей со страниц и телевизионных экранов. Очень хочется думать, что это временное безумие.
— Вы родились в Харькове. Как оцениваете ситуацию на своей малой родине? Как человек, изучавший психологию фашизма, что думаете по поводу «поднявшего голову бандеро-фашистского движения»?
— Я восхищён тем рывком, который сделала Украина к свободе. Но очень трудно там сейчас, радиация от советского лагеря ещё весьма сильна. Кроме того, к власти после всяких революционных перемен приходят люди, сильно отягощённые вчерашним наследием, и это очень заметно. Я думаю (а скорей — надеюсь), что через два-три поколения Украина станет жить достойно и благополучно. А что касается «бандеро-фашистского движения», то вся эта херня — чистый продукт той пропаганды, о которой мы только что говорили.
Оригинал
