«А закрыть глаза не хватило жизни...» - Сергей Лойко

«А закрыть глаза не хватило жизни...» - Сергей Лойко

Виктор Курочкин родился в 1923 году. С 43 года на фронте лейтенантом. Командовал самоходкой. Был тяжело ранен в 1945 году. После войны стал писателем.
Вы могли смотреть фильм по его повести НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ (где одну из главных ролей, как всегда, потрясающе играл Олег Борисов) и по простой до двусмысленности песне из фильма "И дорогая не узнает, какой танкиста был конец".
Если вы смотрели фильм, то помните, что главный герой, командир САУ Саша Малешкин (Кононов). остался в живых и стал героем Советского Союза. Но это в кино. А в повести немножко по-другому вышло. Более реалистично, что ли. Все-таки автор писал о том, что сам видел и испытал.

Вот, как у Корочкина в оригинале:

У первого "тигра" он увидел полковника Дея с комбатом. Саня спрыгнул с машины и, не зная, что поддерживать, то ли колотившую по ногам сумку, то ли собственное сердце, которое тоже колотилось, побежал. Метров за
десять он перешел на шаг и, подойдя к командиру полка, щелкнул каблуками:
-- Товарищ полковник, экипаж гвардии младшего лейтенанта Малешкина в бою за село Антополь-Боярка подбил два фашистских танка. В мою машину было одно попадание.-- Саня запнулся, посмотрел на Дея.
Тот стоял перед ним чуть ссутулившись и внимательно слушал.
-- Пострадала радиостанция и часть снарядов. Экипаж жив и здоров. Машина готова к бою, -- четко доложил Саня.
Дей улыбнулся и поправил на голове Малешкина шапку.
-- А чем ты докажешь, Малешкин, что вы подбили? Может, это сделали мои орлы?-- спросил Дей.
-- Нет, товарищ полковник. Мой экипаж подбил,-- категорически заявил Саня и посмотрел на "тигра". Сбоку в башне зиял пролом. Саня протянул руку:-- Посмотрите, товарищ полковник, чей здесь снаряд сработал?
Наш, самоходовский. От ваших снарядов разве такая дыра? Во какая!-- И Саня показал руками, какую дыру в его самоходке просверлили танкисты.-- Не верите, товарищ полковник? Сходите посмотрите, -- простодушно предложил Малешкин.
Дей поморщился. Смотреть на работу своих орлов ему, видимо, не очень-то хотелось.
-- А почему вы, Малешкин, в село впереди машины бежали?-- ехидно спросил полковник.
Саня не знал, что отвечать. Сказать правду-- значит, с головой выдать Щербака [у механика-водителя был ступор. С.Л.]. Дей в ожидании ответа с любопытством разглядывал Малешкина. Саня поднял на полковника глаза и виновато улыбнулся:
-- Очень замерз, товарищ полковник, вот и побежал, чтоб согреться.
Поверил ли словам Малешкина Дей, трудно сказать. Только вряд ли. Он повернулся к Беззубцеву и скрипучим, железным голосом приказал:
-- Комбат, доложите в свой штаб, чтобы Малешкина представили к Герою, а экипаж-- к орденам.-- И, уловив в глазах комбата удивление, еще жестче проскрипел:-- Да, именно к Герою. Если б не Малешкин, бог знает, чем бы все это кончилось;
Полковник Дей резко повернулся и пошел своей прыгающей, птичьей походкой.
Приказ командира полка не сразу дошел до Малешкина, а когда наконец дошел, то ошеломил его. Окружающий его мир перед глазами сначала опрокинулся навзничь, а потом завертелся пестрым, радужным клубком. Саня зажмурился,
помотал головой, открыл глаза. Солдаты вытаскивали из "тигра" эсэсовца в черной форме. "Зачем они его тащат, и откуда он взялся?" -- машинально спросил себя Малешкин. Труп выволокли из люка, сбросили на землю. Он упал в снег около ног Малешкина. Вместо лица Саня увидел сырой кусок мяса, а на рукаве-- маленький алюминиевый череп. Саня присел на корточки, отодрал от рукава эмблему и долго, удивленно, ничего не понимая, рассматривал, а потом положил в карман.
Его кто-то потащил ко второму подбитому "тигру", кто-то повесил ему на шею великолепный цейсовский бинокль, кто-то сунул в руку парабеллум. А Саня бессмысленно улыбался и ничего не понимал. Прибежали
Чегничка с Зиминым. Они набросились на Саню, обнимали, мяли, называли молодчиной и прочими приятными словами. И Малешкину казалось, что это необычайно удивительный и легкий сон. Он никак не мог представить себе все это реальностью. Так же как не мог понять, как он стал героем. Ведь он и не думал о героизме, когда бежал впереди самоходки, когда стрелял по фашистским танкам. Просто так надо было делать.
Пришел в себя Саня, когда Чегничка сообщил, что погиб Пашка Теленков.
-- Кто? Кто? -- испуганно переспросил Малешкин.
-- Пашка сгорел с экипажем,-- сказал Чегничка и отвернулся.
Легкий озноб пробежал по телу Малешкина, на секунду сжалось сердце, потом стало жарко. Только сейчас Саня понял, что сгорел не он, а Пашка, что героем стал не кто-нибудь другой, а он, младший лейтенант Малешкин.
-- Очень жаль Пашку,-- сказал Саня. Но сказал без печали за судьбу товарища. Он был слишком счастлив в эту минуту, чтоб о ком-либо печалиться. Он был переполнен счастьем, а для печали-жалости не осталось в его душе ни одного, даже крохотного, закоулка.
Часа два спустя взяли Кодню. Танковый полк в ожидании отставшей артиллерии с пехотой занял оборону. Противник не пытался контратаковать. И только наугад постреливал из минометов. Экипаж Малешкина сидел в машине и ужинал. Мина разорвалась под пушкой самоходки. Осколок, влетел в приоткрытый люк механика-водителя, обжег Щербаку ухо и как бритвой раскроил Малешкину горло. Саня часто-часто замигал и уронил на грудь голову.
-- Лейтенант! -- не своим голосом закричал ефрейтор Бянкин и поднял командиру голову. Саня задергался, захрипел и открыл глаза. А закрыть их уже не хватило жизни...
Саню схоронили там же, где стояла его самоходка. Когда экипаж опустил своего командира на сырой глиняный пол могилы, подошел комбат, снял шапку и долго смотрел на маленького, пухлогубого, притихшего навеки младшего лейтенанта Саню Малешкина.
-- Что же вы ему глаза-то не закрыли?-- сказал Беззубцев и, видимо поняв несправедливость упрека и бессмысленность вопроса, осердился и надрывно, хриплым голосом закричал:-- За смерть товарища! По фашистской сволочи! Батарея, огонь!
Залп всполошил немцев. Они открыли по Кодне суматошную стрельбу."

Сергей Лойко