Человек — это часть целого, которое мы называем Вселенной, часть, ограниченная во времени и в пространстве.
Чтобы пробить стену лбом, нужен или большой разбег, или много лбов.
Однажды девятилетний сын Эйнштейна спросил отца:
— Папа, почему собственно, ты так знаменит?
Эйнштейн рассмеялся, задумался, а потом объяснил:
— Видишь ли, когда слепой жук ползёт по поверхности шара, он не замечает, что пройденный им путь изогнут, мне же посчастливилось заметить это.
Выиграна война, но не мир.
Чем больше моя слава, тем я больше тупею; и таково, несомненно, общее правило.
Если вы преуспеете в использовании открытий ядерной физики на благо мира, это распахнет дверь в новый земной рай.
Относительно родственников можно сказать много чего и сказать надо, потому что напечатать нельзя.
Не стоит обожествлять интеллект. У него есть могучие мускулы, но нет лица.
Я не могу поверить в бога, как в существо, которое оказывает непосредственное влияние на поступки отдельных людей или вершит суд над своими созданиями. Я не в состоянии в него верить, хотя механическая причинность современной науки в известной мере ставится под сомнение. Моя вера заключается в смиренном поклонении духу, несравненно превосходящему нас и раскрывающемуся нам в том немногом, что мы способны познать нашим слабым, бренным разумом. Мораль очень важна, но не для бога, а для нас.
Наши математические затруднения Бога не беспокоят. Он интегрирует эмпирически.
Слова были и остаются пустым звуком; и служа идеалу лишь на словах, погибнуть за него невозможно. Но личность творится не тем, что человек слышит и говорит, а трудом и деятельностью.
С тех пор, как за теорию относительности принялись математики, я ее уже сам больше не понимаю.
Господь Бог не играет в кости.
Нравственность — основа всех человеческих ценностей.
Математика — это единственный совершенный метод водить самого себя за нос.
Истинная ценность человека определяется тем, насколько он освободился от эгоизма и какими средствами он этого добился.
Если не грешить против разума, нельзя вообще ни к чему прийти.
