Потомков, впрочем, куда больше карьеры Коллонтай интересует её личная жизнь. Вокруг неё ходит множество мифов. Мол, она провозгласила, будто половой акт должен быть чем-то вроде стакана воды. Почувствовал жажду, без церемоний выпил воду и больше не думаешь ни о воде, ни о стакане. Рассказывали, что она устраивала групповые оргии с матросами и поощряла комсомольцев двадцатых насиловать девушек, которые от буржуазной несознательности сами удовлетворять половые нужды товарищей не спешили.
ДОРОГУ КРЫЛАТОМУ ЭРОСУ
До сих пор многих эпатирует название одной из статей Коллонтай — «Дорогу крылатому Эросу». Что она могла пропагандировать в ней? Порнографию и разврат? Но по меркам людей, получивших до революции классическое образование, название более чем невинное. Эрос — божок не только половых отношений в их самой животной форме, но и любви между мужчиной и женщиной как таковой. Сама статья и посвящена, в общем-то, тому, что отношения между строителями коммунизма не должны ограничиваться физической стороной. Душа требует влюблённости, чувства, нежности, волнений…В других своих работах Александра призывала женщин не давать относиться к себе потребительски, не считаясь с желаниями и чувствами. А фразы про стакан воды Коллонтай не произносила и не писала от своего имени никогда. Самой радикальной из её идей был призыв отказаться от всякой ревности. Такие мысли она исповедывала до революции и отказалась, на своём опыте испытав, каково делить своего любимого с другой.
АЛЕКСАНДРА-СЕРДЦЕЕДКА
Уже в шестнадцать лет Александра, только начав посещать балы, постоянно оказывалась в центре каких-то страстей. Ей делали предложение видные мужчины, например, генерал Тутомлин, личный адъютант императора Александра III. Из-за холодности Шурочки, по слухам, кончали жизнь самоубийством. А Шурочка твёрдо была намерена полюбить искренне и замуж выйти по любви. Когда, наконец, это случилось, родителям осталось только ахать. Дочь небедной семьи, дворянка, которая могла бы сделать блестящую партию — то есть, выйти замуж максимально выгодно — выскочила за своего бедного дальнего родственника, Владимира Коллонтая.Но после рождения ребёнка любовь поутихла. Быт оказался Шурочке ненавистен. Затосковав, Александра стала искать новую любовь. И нашла. Новый выбор пал на друга мужа, офицера Александра Саткевича. Роман с Саткевичем протекал более, чем странно: Шурочка обоим мужчинам откровенно говорила, что вот так, обоих, и любит. А ревность, мол, мещанские предрассудки. Она даже была не одинока в таком поведении, на предреволюционные времена приходится немало подобных любовных треугольников. Но у Шурочки был не треугольник, а фигура посложнее. Кроме мужа и Саткевича, она пламенно любила революцию и проводила много времени на подпольных собраниях или выполняя тайные поручения. Ей даже приходилось скрываться от полиции.
Создание нового мира и необразованность в сознании Шуры Коллонтай сочетаться не могли. Так что в двадцать шесть лет она оставила мужа, сына и любовника и уехала учиться в Швецарию, изучать экономику. Профессор Геркнер, наставник Коллонтай, рекомендует Шуре съездить в Англию для знакомства с основателями Лондонской школы экономики. Едет Шура и в Англию.
КОГДА СЕМЬЯ МЕШАЕТ
По возвращении в Россию Шура завела новый интерес, влюбилась безоглядно в экономиста Петра Маслова. Никто не мог понять этого романа. Маслов был неказист собой, пухленький, лысеющий. Но Шура по нему словно с ума сходила. Правда, недолго. Она была гордой, и то, что после свидания Маслов, поджав хвост, бежит скорее к жене, к семье, находила для себя и скучным, и унизительным. Пётр некоторое время и слышать не хотел о прекращении отношений. Коллонтай уехала в Париж — и тут вдруг он бросился следом, прямо вместе с семьёй, и, не особенно стесняясь жены в том же городе, осаждал Александру.Но в Париже Коллонтай уже нашла новую любовь, революционера намного младше себя, Александра Шляпникова. В то же время муж попросил у Александры развода. Она подписала бумаги, даже не задумываясь. Но со Шляпниковым снова заедал Коллонтай быт. Семейная постель для неё не была ложем любви. И со Шляпниковым она рассталась.
Революция застала Коллонтай в Норвегии. Она немедленно примчалась на родину. Здесь Александра получила задание от Ленина: вести агитацию среди матросов. Коллонтай была искусным оратором, а матросы считались трудным элементом. И новая любовь: Коллонтай на всех кораблях сопровождал председатель Центробалта, матрос Павел Дыбенко, огромный, светлоглазый, с бородой, совсем как сказочный богатырь. Он был, как и Шляпников, намного моложе Александры, и отношения развивались очень медленно.
Их считали красивой парой. И такой символичной: революционный матрос и одна из валькирий революции. Немыслимо, но Коллонтай захотелось стать его женой! Правда, хватило её только на заявление вслух. Она так и не расписалась со своим богатырём, и к счастью. Его любовь угасла первой. Она нашла у него в кармане письмо к другой женщине. Особенно оскорбило Коллонтай то, что ласковое прозвище он использовал то же самое, что для неё. Будто и разницы нет…
Нет, Коллонтай не была создана для семьи. Она объявила Павлу о разрыве. А он в ответ… застрелился. Словно не революционный матрос, а экзальтированный дореволюционный буржуй. Но выстрел был неудачным, пуля попала в орден, так что жизнь Дыбенко спасли. В отличие от его отношений с Коллонтай.
Последней любовью Александры стал Марсель Боди, французский коммунист, секретарь советской миссии, на двадцать лет младше Коллонтай. Они работали вместе в Норвегии. Но… эту любовь Коллонтай буквально запретили. Не годится живой легенде революции крутить романы с представителем капиталистической страны. Даже коммунистом.
Дыбенко, Саткевича и Шляпникова расстреляли незадолго до войны. Маслов умер своей смертью, Коллонтай скончался ещё в 1917 году. За Александрой прислали самолёт из СССР в марте 1945 года. Семидесятитрёхлетнюю дипломата ждала почётная пенсия. В 1952 году Коллонтай умерла. Не покинув уже ни одного возлюбленного.
Лилит Мазикина,
журналистка
