"У русских ведь как. Где ракета упала – там и база "Азова".
Мой провожатый сплевывает и отворачивается. Мы стоим на черниговском стадионе имени Юрия Гагарина. Россияне потратили на него сразу пять ракет – и изуродовали поле и трибуны до неузнаваемости. Знаешь, Юра, вы, и правда, все провтыкали.
Чернигову ощутимо досталось. Бои шли по периметру города – и исполосовали пригороды шрамами. Осада снята, но возвращение к мирной жизни здесь идет медленнее, чем в Сумах или Киеве. Заведения закрыты, очереди в волонтерские центры длинные, а ассортимент в магазинах – лаконичный. Говорят, что на пике боевых действий в городе остался лишь каждый третий житель. Остальные сейчас возвращаются, а потому готовьтесь к пробкам на въезде.
При этом все, что принято называть "лицом Чернигова", уцелело. Оккупанты лишь уничтожили гостиницу "Украина" в центре города и тот самый стадион, на котором, по их данным, был военный объект. Военного объекта там не было. Стадиона теперь – тоже.
Впрочем, фоторепортажи заезжих журналистов не всегда релевантны. Некоторые поддаются соблазну и начинают снимать только лишь уничтоженное. В результате многие едут в Чернигов в поисках еще одного Мариуполя. К счастью, его тут нет.
Но все равно Чернигову ощутимо досталось. Сильнее, чем Сумам. Соседнему областному центру повезло – если такие слова вообще применимы к условиям военного времени. О недавней осаде в Сумах напоминают лишь разрушенная бомбами улица с частной застройкой и свежие могилы на Аллее героев городского кладбища.
Зато не повезло Ахтырке и Тростянцу. Чем дольше слушаешь местных, тем отчетливее понимаешь, что "Буча" – это не столько имя собственное, сколько имя нарицательное. Не эксцесс, а тренд. Что российские войска перестают притворяться "освободителями" и ведут себя, как "завоеватели".
И мы можем лишь догадываться о масштабах того, что происходит сейчас в Херсоне, Мелитополе и Бердянске.
Чем дольше наблюдаешь за происходящим, тем чаще ловишь себя на мысли: а возможна ли альтернативная редакция русской культуры? На что может опереться тот русский, который не хочет вести себя, как варвар и шовинист? Сможет ли он найти единомышленников среди своих же писателей и поэтов, художников и философов? Кто, кроме Герцена, способен быть для него слоном и черепахой?
Катастрофа существующего неизбежна, а это значит, что рано или поздно России придется себя перепридумать. Подобно тому, как перепридумали себя Германия и Япония.
Но какой будет новая редакция? С какими именами? И будет ли вообще?
Обочины северных областей завалены российской бронетехникой. Иногда – брошенной. Чаще – сожженной. Интересно, а что думают о происходящем все те страны, что десятилетиями покупали у России ее танки? Как они реагируют на эти "полевые испытания" в прямом эфире? Как оценивают живучесть всего того, что успели приобрести? Не возникает ли у них желания сменить поставщика?
Причем все это время украинская армия успешно воюет модернизированным советским оружием и иностранными ручными ракетными комплексами. А что было бы, окажись у ВСУ современное тяжелое западное вооружение? Какими цифрами измерялись бы российские потери? И смогли бы что-то противопоставить российские танки – немецкой артиллерии, а российские самолеты – американской ПВО? Все чаще думаешь о том, что слава "русского оружия" зиждется на том, что его никто никогда в полевых условиях толком не испытывал.
Со времен ирано-иракской войны и битвы за Фолкленды большинство войн по всему миру были противостоянием регулярных армий и партизанских движений. Наша война стала исключением из общего правила.
В Украине идет битва двух институциональных военных машин – со всей номенклатурой возможного вооружения. Регулярная армия – против регулярной армии. Исключительная редкость за последние сорок лет.
К этой мысли начинают привыкать даже западные партнеры Украины. И если вначале они поставляли нам лишь легкое вооружение, то теперь понемногу переключаются на тяжелое. Украинская армия преодолела их инерцию и избавила от предрассудков. Оказалось, что король голый, а у колосса – глиняные ноги. Оказалось, что Давид умеет обращаться не только с пращой, но и с гаубицей.
Удивительное дело. Прямо сейчас Россия убеждает колеблющихся. Подталкивает нерешительных. Мотивирует сомневающихся. На наших глазах она делает все, чтобы стать синонимом токсичности, на фоне которого привычные автократии будут выглядеть образцом вменяемости.
Прямо сейчас Кремль хоронит годы и миллиарды, потраченные на прикорм союзников по всему миру. Они бы и рады найти для Москвы оправдания, но как их найдешь, если Кремль воюет с "нацистами-наркоманами" и с птицами-распространителями из биолабораторий.
Это какой-то бог из машины. В сценариях такие сюжетные повороты вычеркивают за наигранность. Такое ощущение, что мы оказались внутри блокбастера и где-то сейчас на Ородруин должен карабкаться Фродо. С той лишь разницей, что наш финал все еще не прописан.
Наша война определит контуры континента. Очертит правила и границы. Про нашу реальность станут писать книги и защищать диссертации.
Мы – это Гарри Поттер и Уильям Уоллес, на’ви и Хан Соло. Мы сваливаем из Шоушенка и взрываем Звезду смерти, воюем с Харконненами и кидаем вызов Таносу.
Мы – самое эпичное, что выпадало этому столетию.
Мы еще не победили, но мы уже победили.
Наши дети будут нам завидовать. Наши внуки устанут нас слушать.
