Люди с украинскими флагами, выкрикивающие: «ЗСУ! ЗСУ! ЗСУ!». Бравые военнослужащие в такой знакомой всем нам форме, чеканящие шаг по улицам освобожденных сел и поселков.
Херсон! Херсон освобожден!
Правобережная часть украинского юга очищена от российской скверны. Украинские Силы обороны шли к этому очень долго. И наконец дошли!
Слава Украине, слава им, освободителям! Честь!
Происходящее в последние дни уже вошло в мировую историю, но что будет дальше, покрыто туманом войны. Переход к позиционной фазе? Однако у украинских защитников есть еще варианты расшатать российскую оборону и на левом берегу. Переговоры и перемирие? На это с нашей стороны точно никто сейчас не пойдет, несмотря на намеки и давление с востока и запада. Никаких переговоров до отхода оккупантов на границы 1991 года!
Как бы то ни было, я уверен, что победа в битве за Херсон — не последняя для Украины, а увенчает эту кровавую историю что-то совсем эпичное и позорное для россиян.
Но мы должны помнить о цене, заплаченной за эту победу. О людях, которые отдали свои жизни за украинский юг...
...Синее небо над головой, моральный закон внутри и желтое от подсолнухов поле до горизонта. Хотя нет, уже не до горизонта… Вот, справа уже черное, выгоревшее. Что-то дымится. Уродливые останки техники, из которых доносится характерный запах паленой мертвечины… Какая мораль? Какая философия? Какой, нахер, Кант? Здесь Бог умер!
«Я понял, что эта война совсем другая, чем та, к которой я привык, только в апреле. Знаете, есть такая метафора: «Батальоны уходят в небо». Ее часто любят не к месту вставлять писаки. Так вот, в степях Херсонской области эта метафора стала не метафорой... Двести человек ушло на восток, вернулось 17, из которых половина с ранениями. Заночевали в казарме на территории воинской части. И ночью в нее прилетело. И нас осталось трое. Сюр настоящий, прямо история про «Десять негритят», только негритят этих намного больше...»
У мастер-сержанта, произносящего эти слова (высокий, статный, слегка прихрамывающий на левую ногу), абсолютно бесстрастное лицо. С таким положено цитировать учебник по аналитической химии, а не рассказывать о жуткой трагедии, об одномоментной гибели почти двух сотен молодых мужчин, лучших граждан своей страны. И... абсолютно мертвые глаза. Нет, он нормален, адекватен, сейчас продолжает исполнять долг в тех же выжженных степях Херсонщины, и исполняет его отлично, но, похоже, душа военнослужащего лишилась в ту ночь чего-то очень важного. Он изменился, и изменился навсегда.
Батальон ушел в небо...
Первой на войне умирает эмпатия. В какой-то момент перестаешь воспринимать тех, кто там, за линией фронта, людьми. Сам сознательно расчеловечиваешь врага. Сначала это помогает их просто убивать, а потом уже равнодушно отталкиваешь ногой тело мертвого солдатика. Эмоция возникает только в том случае, если в это самое тело, уже основательно прогнившее, провалишься ботинком. Нет, не жалость - брезгливость. А ведь это человек.
Был…
Война на юге отличается от войны на севере. Украина огромна – мы порой даже не осознаем, насколько: современная техника сокращает расстояния. Но, поверьте, это целый мир. У нас нет разве что джунглей. Север – это леса, болота, озера, реки. Юга – поля, поля, поля, тоненькие посадочки, в основном из акаций, и снова поля. Балки, поросшие лохом серебристым и еще какой-то колючкой. Летом - адский зной. Испепеляющее все солнце. На броне можно яичницу жарить. А каково под броней?
«Наши танкисты – это база, каждого можно смело к Герою представлять, - восхищенно говорит один из моих собеседников. - Нет, ты не понимаешь: они ж, бляха, безумные какие-то. Три танка на 15? За нехер делать! Выходят и, что, сука, характерно, вынуждают их бежать. Танк подорвался на мине, обездвижен, парни с контузией выпрыгивают, одного оставляют машину сторожить, а остальные бегут за пехотой, воевать им хочется. Мальчишки, лет по двадцать, но, сволочи, какие-то совсем бесстрашные. Нашу бригаду зовут Рыцарской (речь о 28-й, - Ред.), так вот, рыцари в ней – именно они, танкисты. Черт, они даже какие-то дуэли с русней устраивали в балке, выходили один на один, на короткую дистанцию. Вот такие».
А небо? Посмотрите на небо. Летом и осенью над Херсонской областью оно как-то по-особенному синее. Нигде в мире нет такого неба, поверьте. А сейчас там вообще творится что-то неимоверное. Пронизывают воздух крылатые ракеты, делают замысловатые виражи истребители, крадутся, прижимаясь к земле, вертолеты, чтобы в непосредственной близости от позиций противника поднять носы и выпустить неуправляемые ракеты: заходить на территорию врага страшно.
Да, страх... В обычной жизни мы его испытываем не так часто. Ну там бросится бойцовская собака, хулиганы пристанут – что-то такое. Сейчас добавились воздушные тревоги, но в Одессе они чаще всего просто действуют на нервы.
И это совсем не тот страх, который испытывают люди на передовой.
«Настоящий страх – это паралич, паралич мыслей, паралич воли, паралич движения. Такой прилив гормонов, когда человек цепенеет, прилипает к земле. С ним можно справиться, но это требует огромного напряжения сил», - поясняет разведчик Рыцарской бригады Д..
«В те редкие моменты, свободные от работы, мозг отказывался что-либо анализировать, он хотел трех вещей - никотина, кофеина и мелатонина, - рассказывает украинский вертолетчик В.. - Однако после ротации, дома, я осознал, сколько раз ходил по самой кромочке, и меня проняло. Благо, следующая ротация состоялась через двадцать дней. К тому моменту я успел осознать, испугаться, снова осознать, успокоиться и улететь. Уже морально гораздо более подготовленным».
В. совершил столько боевых вылетов, что впору к ордену представлять: сопоставимо с наградным нормативом Второй мировой. Увы, начальство считает иначе. Разведчик Д., к слову, тоже до сих пор ходит с пустой грудью.
К чему это я? К тому, что не стоит считать, будто освобождение украинского Херсона было легким делом. Нет, за это заплатили большую цену. Кровавую. Сначала в обороне, потом в нескольких попытках наступления. Батальоны, ушедшие в небо... Тысячи молодых и не очень украинских мужчин и женщин. Лучшие из лучших. Самые мотивированные, грамотные, красивые…. А сколько в результате всего этого не родилось детей? Страшно подумать...
Территория между Николаевом и Херсоном сейчас представляет собой выжженную землю, усеянную трупами, остовами бронетехники и минами. Да, там местами пытаются заниматься сельским хозяйством, но в целом все очень плохо. Во всех смыслах.
Цена. Украина ее заплатила и будет платить дальше. Увы.
Радуясь сегодня за освобожденный Херсон и ставя на аватарки арбузы, не забывайте о тех, кто не дожил до этого дня. О павших морпехах, одесских Рыцарях (и их командире), воинах мотопехотных и горно-стрелковых бригад, бойцах ТрО, танкистах, летчиках. О замученных в застенках активистах, о погибших из-за обстрелов гражданских, о вынужденных переселенцах, потерявших свои дома.
Помните всех.
Страшная война продолжается.
Украина обязательно победит!
