С момента обрушения подъезда жилого дома в Магнитогорске, унесшего жизни 38-ми человек, прошел почти месяц, а в СМИ продолжают обсуждаться различные версии произошедшего – от официальной (о взрыве бытового газа) до мелькающих в социальных сетях слухов о теракте. Свое мнение о случившемся и о том, какие проблемы режима вскрыла магнитогорская трагедия и чем это чревато для российской власти, высказал известный политолог Авраам Шмулевич.
«…система начинает разваливаться — система контроля над событиями, над техникой, над инфраструктурой, над вооружениями, над системой управления, наконец, и это самое важное — над общественным мнением»
— C момента трагедии в Магнитогорске прошло уже больше двадцати дней, но тему продолжают горячо обсуждать. И если посмотреть на то, что пишут в СМИ и обсуждают в соцсетях, то можно сделать вывод, что в официальную версию о взрыве бытового газа никто не верит. Каково Ваше мнение об этой ситуации?
— Это очень сложный вопрос, отвечая на который, можно однозначно сказать только одно: в обоих случаях это очень плохой симптом. Если это теракт, значит, система утрачивает контроль над ситуацией, а если взрыв бытового газа, то путинский режим довел состояние инфраструктуры и жилого фонда до того, что дома просто начинают разваливаться сами. Взрывы газа действительно, к сожалению, бывают часто и во многих странах, но такого большого количества жертв, видимо, не было нигде и никогда. Поэтому, в любом случае, ситуация вокруг Магнитогорска складывается действительно очень показательная.
Во-первых, она показывает, что власть полностью утратила контроль над медиаполем: многие диктаторы, так же, как Путин сегодня, думали, что если они закроют все протестные СМИ и задавят оппозицию, то будут всё контролировать, но в итоге всегда оказывалось, что они не контролируют ничего.
Если вспомним начало прихода Путина к власти, то ситуация была совершенно другой. Тогда тоже были взрывы домов, которые (сейчас это кажется очевидным) были организованы спецслужбами, ФСБ или кем-то в этом роде. Но тогда восприятие общественным мнением ситуации с массовыми терактами на фоне чеченской войны было совершенно другим. В обществе не было такого тотального недоверия, и официальная версия, вне зависимости от того, верим ли мы с вами в неё сейчас, тогда не вызывала никаких сомнений у 90% населения. Теперь ситуация противоположная — 90% не верят в версию властей. А это значит, что власти просто не могут навязать свою версию – она не имеет никакой силы. Полностью утрачено доверие к чему бы то ни было, что говорит власть. Это наглядно демонстрирует, что российская власть утратила контроль над медийным полем, что очень плохо для Кремля, разумеется… Это первое.
Второе – мы на самом деле видим две версии: версия, которую распространяет Следственный комитет, официальная версия, что это был рядовой взрыв, что случай в маршрутке никакого отношения к этому не имеет. С другой стороны, через каналы в Телеграм, такие как «Незыгарь», через различные сливные бчки идут сливы, явно организованные ФСБ о том, что это был теракт исламистов.
То есть мы видим, что власть выдвигает две конкурирующие версии, а это означает, что она не только не может контролировать ситуацию на местах и медийное поле, но у нее вдобавок происходит полный разброд и шатание. Такое тоже всегда бывает в истории любых авторитарных и тоталитарных режимов: наступает момент, когда контрольно-репрессивный аппарат распухает настолько, что начинает воевать сам с собой, тем самым расшатывая режим гораздо эффективнее, чем любые мнимые или реальные противники режима. Вот это именно то, что (мы видим) происходит сейчас. Налицо война спецслужб, различных силовых ведомств, и вместо, так сказать, усиления безопасности режима выходит прямо наоборот. Это вторая очевидная вещь, которую мы можем наблюдать благодаря трагическому происшествию в Магнитогорске.
— Что Вы скажете о версии, что взрыв устроили террористы из ИГИЛ?
— Любому специалисту по мусульманским радикальным группировкам очевидно, что именно ИГИЛ к взрыву в Магнитогорске не имеет никакого отношения, потому что, во-первых, в реальности он не взял на себя ответственность, хоть это и пишут многие российские СМИ (или же из-за полной некомпетентности это говорят, или просто хотят дезинформировать).
— Вроде, было какое-то сообщение в игиловских источниках?..
— Нет. Какой-то анонимный арабский сайт написал, что это ИГИЛ. Я с таким же успехом сейчас возьму, напишу по-арабски какой-то текст и выложу в интернет — это будет то же самое. У ИГИЛ есть определенный формат, в котором они берут ответственность, есть сайты, которые отражают его официальную точку зрения – ничего этого в связи с Магнитогорском не было. Какой-то непонятный сайт вроде бы написал, что это ИГИЛ, и всё. Это версия, которая не должна рассматриваться всерьез. Уже то, что российские СМИ её рассматривают – некомпетентность, которая демонстрирует уровень качества не только спецслужб, но и медиа. Или же действительно кто-то хочет эту версию продвинуть. В таком случае я не удивлюсь, что этот слив на непонятном сайте на арабском языке был организован самими же российскими спецслужбами, тем более, что это делается абсолютно элементарно.
«…наступает момент, когда контрольно-репрессивный аппарат распухает настолько, что начинает воевать сам с собой, тем самым расшатывая режим гораздо эффективнее, чем любые мнимые или реальные противники режима.»
-А вот версия «Незыгаря» с шиитскими террористами из Таджикистана – это вообще что?
— Кстати, ведь у России с шиитами всё в порядке. Зачем вообще шиитам взрывать что-то в Магнитогорске?
— Не совсем так. Вы можете сказать, что и с суннитами в Москве всё в порядке, Кадыров обнимается с саудитами, с Арабскими Эмиратами…
Так и шииты — они тоже бывают разные. Разумеется, трудно представить, что что-то подобное будут делать хомейнисты, связанные с иранским режимом официально, но кроме них в мире много других шиитов, десятки миллионов, среди которых полно различных группировок.
Поэтому фразу о том, что Россия воюет на стороне шиитов, надо понимать как допустимое упрощение, ведь у шиитов тоже не всё хорошо с единством, и хомейнисты представляют лишь одну ветвь шиитов, и у них достаточно много врагов.
В принципе, если допустить, что это были какие-то исламисты, то надо учитывать следующее: в Таджикистане ведь не только шииты, опять же, есть и сунниты, кто угодно, но если это действительно теракт, то это еще один очень тревожный звонок для российских властей. Это значит, что появилась молодая поросль исламистского подполья, которая не связана с каким-то мировыми центрами и которая действует, скажем так, по принципу grassroots, знаете это выражение?
-Да, конечно.
-То есть люди, которые живут уже на территории СНГ, не инспирированы никем, не финансируются никем, просто насмотрелись игиловских роликов в интернете и встали на путь «джихада» так, как они его понимают. В принципе, это мы видели по другим местам, такая вещь уже была – это совершено новая глава в развитии мирового и российского джихадизма. Крайне опасная, потому что если какие-то организации типа «Имарата Кавказ» или персонажи типа Шамиля Басаева и Доку Умарова, которые, по моему мнению, работали, так или иначе, на спецслужбы России, то здесь это люди, пришедшие в прямом смысле ниоткуда, и справиться с ними вряд ли получится, так как уровень спецслужб сильно падает.
То есть всем этим я хочу сказать следующее: в принципе, если рассматривать вариант, что какие-то исламисты решили это сделать, то они вполне могут быть выходцами из Таджикистана (как и любой другой подобной страны). Но, опять же, мы этого не знаем и не можем узнать, поэтому верить этому «Незыгарю», каким-то «сливным» ресурсам, мне абсолютно не хочется.
— Ваше личное мнение: это могли устроить российские силовики? Например, есть еще такая версия, что теракт в Магнитогорске — это «удар по Путину», что, дескать, именно поэтому он лично примчался на место взрыва, чего никогда ранее не делал ни в Москве, ни в Беслане…
— Я уверен, что за внушительной частью терактов в России стоят российские спецслужбы. Стоит ещё сказать, что современные российские спецслужбы забыли урок Сталина и Ленина, потому что есть два типа работы спецслужб с оппозицией, в том числе с вооружённой оппозицией. Первый путь, по которому сейчас идут в России, по которому шла царская Россия – то, что в царские времена называлось словом «провокация». Слово это сейчас абсолютно затёрто, но оно значит «провоцировать», т.е. «вызвать какую-то деятельность». Сейчас слово это в современном русском языке носит крайне негативную окраску. Настоящий, буквальный смысл слова «провокация» не понимают за исключением употребления «провокация» в медицинском смысле — ты вызываешь что-то, чтобы его потом купировать. Но на самом деле надо говорить о понятии «провокация», как оно понималось в оперативной работе спецслужб. Спецслужбы создают какую-то организацию — оппозиционную, террористическую — которую они как бы «пасут», начиная с момента её создания, могут ею управлять, а потом, в нужный момент, они используют её для того, чтобы накрыть и всех арестовать. Это путь, по которому шла царская Охранка, и путь, который привёл к революции, потому что, в конце концов, создаваемые структуры полностью вышли из-под контроля властей.
Опыт царской России показал большевикам (некоторые из них в свое время сами были платными агентами Охранки, многие соприкасалась с провокациями Охранного отделения), что технология провокации в качестве профилактики антиправительственных выступлений — путь крайне опасный, и спецслужбы, в конце концов, всегда проигрывают ситуацию, она выходит из-под контроля.
Поэтому разговоры о том, что теракт в Магнитогорске — это удар по Путину, нанесенный кем-то из силовиков — чистая конспирология. С таким же успехом это может быть удар по водителю Путина, это может быть удар жене Путина, если она у него есть, и так далее. Это выглядит как домысел, так как пока не видно, чтобы хоть одна кремлевская группировка как-то использовала бы теракт в своих целях. Поэтому я думаю, что это не теракт, организованный спецслужбами или какой-то группой в спецслужбах. Мы не видим, чтобы это кем-то использовалось, наоборот — официальная версия, которая идёт от властей, гласит, что это не теракт, а информация о том, что это теракт, распространяется ФСБ, но явно «из-под полы», напрямую они об этом не заявляют, поэтому не похоже, что это делали спецслужбы.
«…реалии современной путинской РФии, скорее, похожи на схватку крыс в бочке с дерьмом.»
— А цель распространения версии «из-под полы», в таком случае, какова?
— Я не знаю, какая цель. Опять же, тут мы должны вступить на путь чистой конспирологии. Цель может быть совершенно любой — от того, что какой-то генерал хочет получить очередную звёздочку, до того, что они понимают, что ситуация опасная, если сегодня это списать на газ, то завтра никто не поверит в теракт. Мы находимся перед таким океаном дерьма, в котором что-то колышется, что-то внутри в нём происходит. Есть известная метафора Черчилля про сталинский СССР, про схватку бульдогов под ковром, но реалии современной путинской РФии, скорее, похожи на схватку крыс в бочке с дерьмом. Мы не можем сказать, что там внутри, пока не залезем туда, но нам это и не нужно.
Главное, повторяюсь: система пошла в разлад, и она полностью не контролирует медийное поле. Это очевидные вещи, которые мы видим в происходящих событиях, и независимо от того, теракт это или же нет, независимо о того, кто был организатором – исламисты или же спецслужбы, или же спецслужбы делали это руками исламистов, всё это уже не имеет принципиального значения. Два этих вывода, они на самом деле намного более глобальные, намного более важные для понимания будущего России.
— Конец советской власти был сопряжён с рядом знаковых катастроф: «Адмирал Нахимов» утонул, Чернобыль взорвался, и так далее. Можно ли их поставить в один ряд с Магнитогорском?
— Это вполне можно сопоставить. Проблема не в том, что кто-то утонул или что-то взорвалось, а в том, что система начинает разваливаться — система контроля над событиями, над техникой, над инфраструктурой, над вооружениями, над системой управления, наконец, и это самое важное — над общественным мнением. Именно это сейчас в России и происходит. Кстати, это началось отнюдь не с Магнитогорска. Возьмите хотя бы горемычного «Адмирала Кузнецова». Если НАТО действительно хотело бы воевать с Россией, то командный состав «Адмирала Кузнецова» должен быть уже материально вознагражден: этот авианосец сначала потопил как минимум 3 самолёта (2 признали, про 1 была информация в прессе), уничтожил док, стратегически важный для всего российского Северного флота… Поэтому система здесь уже разваливается, всё, что мы видим — это не просто череда катастроф, а те самые черные лебеди, о неизбежности прилета которых так давно уже говорят. Они сбились в стаю, построились клином и взяли курс на Россию.
