За это время мы стали старше на поколение. Нашим детям сейчас столько, сколько тогда было нам,— разница незначительна.
Стало неизмеримо больше автомобилей. Поездки за рубеж из редкой экзотики превратились в обыденность. Техника оказалась на грани фантастики и далеко за гранью. Компьютеры, айфоны, смартфоны, видео — едва успеваем в ногу со временем.
Чего стоит уже один только Интернет — чудо нового времени: мгновенно что угодно узнать, почитать, посмотреть, сорвать зло, поиграть. Даже не мечтали — мечтать не умели.
А толку? Гамзатов в свое время писал из Москвы жене: "Сижу в Президиуме — а счастья нет." Да, где-то так. В смысле, что с Интернетом и гаджетами — аналогично.
Мы счастливее не стали, но стали злее, прагматичнее, циничнее, завистливее. Уровень жизни измеряем в сравнении не с тем, что было, когда почти ничего не было, а с тем, что есть у других сейчас.
Значительная часть того, что нам нагло врали более 70 лет, оказалось правдой. Зато ушли единогласные голосования. Ушли выборы одного из одного. Ушла однопартийная система. Теперь партий фактически нет вообще, их заменили недолгие кланы по интересам.
Столица переехала из Москвы в Вашингтон и Брюссель. Мы стали жить в долг у остального мира. Дружим с бывшими врагами. Воюем с бывшими друзьями. Родиной Достоевского и Чехова. Эта Родина больше не наша.
Давшие за свою жизнь присягу двум Родинам — страшное поколение. И при этом немного жалкое.
Ушло дутое величие. Нас никто не боится. Нас жалеют и иногда помогают. Мы всем надоели со своими просьбами.
Вместо книг планшеты. Мы перестали читать. В [кино]театры ходим столь же редко, как раньше в планетарий.
Власть утратила осанку и занялась мародерством. Народ стал разбегаться. Остались патриоты, дети, пенсионеры, инвалиды, просто неповоротливые и те, кто ничего не умеет.
Кто-то ностальгирует по временам Брежнева. Кто-то хочет Сталина. Но только его, без его времени.
Рассказали бы нам лет 40 назад. Или хотя бы 30.
На 30 или 40 вперед страшно загадывать даже молодежи.
Время ускорилось. Время сбивает с ног. Когда вместо всё нельзя стало всё можно, мы охренели.
Молодежи не понять наших странных комплексов. Детям 21 века будет в нем легче. Детям прошлого тысячелетия немного необычно. Старые привычки. Каждый из нас — как Молотов, который родился при Александре Третьем, а умер при Черненко. Но тот прожил почти 100 лет.
Просто у нас — год за два. С верой в светлое будущее. И кто ОЧЕНЬ хочет — таки чего-то добивается. Это обнадеживает. Были бы силы ОЧЕНЬ хотеть.
Постоянный адрес материала http://www.samoe.in.ua/index.php?pub=950
