Имя одного из ведущих гроссмейстеров прошлого века Эмануэля Ласкера до сих пор окружено особым ореолом среди шахматистов всего мира. Раньше его и вовсе считали феноменом – ни один соперник не чувствовал себя уверенно за шахматной доской с ним. Большинство же открыто заявляли, что в поединке с Ласкером обречены на проигрыш, и ставили своей целью лишь попытку научиться чему-нибудь у него. Но и это давалось не каждому – сочетаний стандартных ходов и заготовок у него просто-напросто не было. Вот почему, в отличие от многих именитых коллег, у Ласкера не было ни своей школы, ни продолжателей. Ведь научиться фонтанировать внезапными гениальными идеями, как это делал он, было невозможно.
Сам Ласкер любил рассказывать следующий анекдот. Врач признал больного неизлечимым, и тот обратился к другому врачу, вскоре поставившему больного на ноги. Полгода спустя пациент встретил своего первого врача, который был обрадован, но весьма удивлен: «Как, вы еще живы?! Кто же лечил вас?» – «Доктор Шмидт». – «Кто? Этот халтурщик?! Ну тогда ничего удивительного. При правильном лечении вас бы ничто не спасло!» Затем Ласкер добавлял: «Вы понимаете? При правильных, рутинных продолжениях спасения нет. Значит, надо играть “неправильно”!» Поэтому сегодня многие исследователи считают Ласкера первооткрывателем психологического подхода к шахматам. Он мог пойти на ухудшение своей позиции, чтобы направить игру в неудобное для конкретного противника русло. Сейчас такой метод довольно распространен. Тогда же подобная «неправильность» ложилась в основу легенд чуть ли не о гипнотическом влиянии Ласкера на соперника. Его называли королем шахмат, ведь занять принадлежащий Ласкеру чемпионский трон не мог никто в течение 27 лет – с 1894 по 1921 годы.
Именно Ласкер был первым среди шахматистов, кто поднял вопрос гонораров за игры – но так и не получил на него ответа. Финансовый вопрос, к слову, был решающим и в истории его знакомства с шахматами. Дело в том, что родители видели будущее своего младшего сына в математике. Способности к этой науке проявились у Эмануэля весьма рано – уже в возрасте 5 лет он легко перемножал в уме двузначные числа. В математической школе он учился с ребятами на два года старше него, но вот закончил он школу, лишь когда ему было почти 20 лет. Причиной затянувшегося обучения стали шахматы – он играл в них на деньги и именно так зарабатывал себе на жизнь.
Эмануэль родился в 1868 году в небольшом прусском городке Берлинхен в семье кантора местной еврейской общины, скудный заработок которого едва позволял содержать семью с четырьмя детьми. До 11 лет Эмануэль учился в обычной школе, и хотя педагоги советовали родителям продолжить его образование в заведении с математическим уклоном в Берлине, позволить лишних трат семья просто не могла. В Берлине на медицинском факультете уже обучался старший брат Эмануэля – Бертольд. Впрочем, ему тоже самому приходилось работать для оплаты учебы. И вот однажды от Бертольда пришло письмо – не веющее голодом, как обычно, а счастливое. Он писал, что легко зарабатывает марку за вечер, играя на ставку в шахматы в одном из кафе. На семейном совете тут же было принято решение отправить Эмануэля к старшему брату-«богачу» в Берлин.
Родители явно переоценили доход Бертольда – дальше в Берлине братья голодовали вдвоем. Зато Эмануэль без проблем поступил в математическую школу. Учеба, правда, продлилась недолго – мальчик заболел корью и попал в больницу. Чтобы хоть как-то разнообразить пребывание брата в больнице, Бертольд и решил познакомить его с шахматами. Игра Эмануэлю понравилась настолько, что он попросил у брата какую-нибудь шахматную книгу, получил ее и изучил за время лечения вдоль и поперек. Конечно, математика и физика все еще привлекали его куда больше, но учить их на голодный желудок получалось ох как не просто. Выход был найден – вскоре оба брата играли в шахматы на деньги. И если старший все же со временем полностью отошел от них, став довольно известным доктором, то для Ласкера-младшего они стали делом жизни.
В 1888 году Ласкер с опозданием, но все же окончил школу и поступил на математический факультет университета. Закончить университет у него получилось лишь через 12 лет: турниры, в которых он начал принимать участие, следовали один за другим и не оставляли времени на учебу. Зато спортивная репутация Ласкера росла с космической скоростью. Вскоре это позволило ему вызвать на матч действующего чемпиона мира Вильгельма Стейница. По условиям матча победителем признавался первый выигравший десять партий. 26 мая 1894 года Ласкер добыл решающее очко в 19-й партии и выиграл чемпионский титул. Сначала это сочли удачей и пеняли на возраст Стейница, которому в ту пору было уже 58 лет. Но последовавшие за первенством мира турниры отмели все сомнения в компетенции Ласкера. Не возникали они ни у кого и в последующие 27 лет его чемпионства.
Но все же возраст губителен для спортсменов, и шахматы не являются исключением. В 1921 году шахматный трон пришлось уступить Капабланке – чемпиону из Кубы. Матч был проигран, и хотя многие отмечали упорную борьбу, проигрыш был больше связан с душевной усталостью Ласкера. За год до этого, приняв предложение Капабланки, Ласкер поставил свои условия организаторам турнира. Часть требований касалась финансовых вопросов – все организационные расходы раньше лежали на самих шахматистах, оказывавшихся зачастую в минусе даже при выигрыше главного приза, – другие касались места проведения. Турнир предлагали провести в Буэнос-Айресе или Гаване, что для пожилого европейца Ласкера было не совсем приемлемо. Получив отказ на свои требования, Ласкер сделал ход, ошеломивший многих, – он написал письмо Капабланке, в котором отказывался от своего чемпионского титула без матча.
«Пусть не говорят, что требования маэстро были чрезмерны, – писал Ласкер. – Если шахматный мир не выражал желания организовать матч в подходящих для меня климатических условиях и подобающей обстановке, то я, как чемпион мира, не желал его играть. Ибо чемпион мира не должен ронять своего достоинства. Я твердо решил, как чемпион мира, не ехать на родину моего противника, в полутропическую Гавану. Матчи с более старыми по возрасту маэстро я всегда играл на их родине. Даже играя со Шлехтером, который был моложе меня, половину матча я провел в Вене. С Яновским, который одних лет со мною, я играл весь матч в Париже. Каждый зависит ведь от климата, питания, обстановки, и старый человек зависит гораздо сильнее молодого. Я питал надежды, что мой отказ от титула вызовет движение в пользу лучшей организации шахматного мира».
Капабланка титул принял, но все же решил потом сделать его легитимным – матч состоялся, Ласкер проиграл. На результате сказались многие причины, Ласкер позже описал эту игру очень подробно, но ни разу не выразил сожаления о проигрыше. «Я не желаю принадлежать к тем, кто заслоняет путь молодежи; руководствуясь этим чувством, я уже в Гаване выразил мое намерение отказаться от права на матч-реванш и освободить путь высоко ценимому мною Рубинштейну. Я не собираюсь, разумеется, тем самым отказаться от шахматной деятельности. Пусть я не Цезарь, но я и не побежден, и думаю, что смогу еще быть чем-нибудь полезен. Я хочу еще послужить жизни, науке и шахматам». К слову, в последующих турнирах Ласкер неоднократно превосходил Капабланку в турнирных таблицах.
Он продолжал выступать на высшем уровне до 68 лет, еще не раз изумляя шахматный мир своими успехами. Говоря о них, нельзя не отметить и роли в этих достижениях его жены Марты. Ласкер посвятил ей свой самый значительный литературный труд – «Учебник шахматной игры», а научные работы, к слову, были у Ласкера и по математике, и по философии, в которой он был доктором наук. В предисловии к учебнику он написал: «Моей дорогой жене, которая делила со мной все заботы и заставляла с юмором относиться ко всему в жизни».
Взаимоотношениями этой пары восторгались многие. Коллеги, путешествующие с Ласкером, часто с улыбкой спрашивали за завтраком: «Ну, какие сегодня новости от вашей жены?» Дело в том, что Марта всегда снабжала мужа запасами продовольствия, в том числе вареными яйцами, на каждом из которых стояла дата, когда его надлежало съесть. Кроме того, на скорлупе присутствовало написанное ею сообщение или полезный совет. И каждое утро Ласкер смотрел на соответствующую дату и читал надпись на яйце: «Пришла пора отдать сорочку в стирку», «На сегодня норма курения выполнена», «Не забудь, пожалуйста, обо мне» и другие подобные нежности.
Жена стала и «пропуском» для Ласкера на выезд из СССР в 1937 году. С приходом к власти в Германии нацистов в 1933 году Ласкеры перебрались сначала в Великобританию, а оттуда в 1935-м – после участия в Московском международном турнире – в СССР. Ласкер получил должность в Математическом институте АН СССР и несколько раз представлял Советский Союз на соревнованиях. Официальной причиной их отъезда из Союза в конце 1937 года было желание его жены отметить свой 70-летний юбилей в гостях у дочери, проживающей в Соединенных Штатах Америки. И потом – опять же по официальной объяснительной – резко ухудшившееся здоровье супруги не позволило семье совершить обратное путешествие. Однако по воспоминаниям русской переводчицы Лилианны Лунгиной, причина была в другом: «…начала нарастать волна арестов. Одним из первых арестовали Крыленко. А Крыленко был тогда наркомом, любил шахматы и руководил шахматным обществом. Это был человек, к которому Ласкер мог обратиться, который приходил к нему в гости, иногда бывал на воскресных обедах. И я очень хорошо помню, как Ласкера охватил страх. Он сначала никак не мог догадаться, почему не может к нему дозвониться, почему Крыленко исчез. Очевидно, немецко-западная психология более медленно и трудно осваивала быстрые изменения нашей тогдашней жизни – прошла, наверное, неделя-другая, пока он осознал, что Крыленко просто арестован. А потом и других знакомых Ласкера арестовали. И на каком-то очередном обеде он нам сказал: всё, мы попросили визу, уезжаем в Америку. Мы боимся здесь оставаться».
На жизнь в США Эмануэль Ласкер зарабатывал сеансами одновременной игры и лекциями. Он скончался в январе 1941 года, оставаясь рекордсменом по продолжительности мирового шахматного чемпионства до сегодняшнего дня.
