Именно так и поступает режим Путина в России.
Этот истеричный культ «победы», уже давно ставший культом войны.
Это презрительное уничижение всех остальных стран — участников прошлых войн, как бывших противников, так и бывших союзников.
И тотальная ложь, с каждым годом становящаяся все гуще, всё зловоннее, все тупее. От этого, как ни парадоксально, эффективность лжи всё возрастает.
Чем проще ложь, тем она доступнее, тем она понятнее. Тем легче усваивается невежественными массами.
Да, рецепт успеха лжи — прост. Она должна льстить обманываемым. И смешивать с грязью, расчеловечивать и унижать всех остальных.
Особенно популярно сейчас у путинских пропагандистов издеваться над Польшей и Францией, разбитых гитлеровской Германией в начале Второй Мировой войны.
Это — подлость.
Оспаривать храбрость поляков и французов могут лишь невежды, не знающие истории этих стран, или подлецы, сознательно пытающиеся эту историю исказить. Многочисленные теле-пропагандисты и интернет-тролли Кремля дураками, увы, не являются. Следовательно, они подлецы.
Рассмотрим, как и почему были разбиты Польша и Франция. А затем сравним масштабы их поражений с поражениями, которые терпел во Вторую мировую СССР. Всё ведь познаётся в сравнении.
Начнем с Польши.
Польша в тандеме с Литвой, так называемая Речь Посполитая, в своё время на равных со многими другими странами и иногда довольно успешно участвовала во всеобщем соревновании по построению собственной империи. Многими тогда владел имперский запал. Кое-кем владеет и сейчас. Но, в итоге, к концу 18-го века Польша была раздавлена тремя сильными соседями — Россией, Пруссией и Австрией, и разделена между собой.
После Первой мировой войны Польша, как государство, возродилась.
Польская военная история знает немало побед.
Польские солдаты в течение столетий заслуженно славились своей отвагой и храбростью. Они вполне это доказали в 1920 году, разгромив рвущуюся в Европу Красную армию.
Последующие два десятилетия поляки абсолютно обоснованно опасались очередного вторжения красной Москвы и готовились к возможной войне на Востоке. И, соответственно, слишком поздно осознали угрозу коричневого Берлина.
Как правило, генералы всегда готовятся к прошлой войне. Особенно генералы страны-победительницы. Польские генералы образца 1939 года по праву считали себя победителями. Они возродили свою страну, отстояли ее независимость от большевиков. Они познали храбрость своих солдат. Уповали на неё. Но недооценили масштаб угрозы с Запада.
Немецкие же генералы, генералы проигравшей страны, знали, что одной солдатской храбрости для победы уже недостаточно. Поэтому готовились к войне будущей, к войне механизированной и готовились к ней всерьез.
План начала войны польских генералов был неудачен. Это был план прошлой войны. Войны позиционной.
На первых порах, до завершения полной мобилизации, поляки решили силами кадровой армии оборонять границы, оборонять пространство — промышленные центры страны, расположенные преимущественно на западе. В результате польская армия оказалась размазана вдоль своих западной и северной границ. И уже 1-го сентября 1939 года, в первый день войны, ее неудачное расположение сказалось самым пагубным образом.
Немецкие танковые и моторизованные дивизии концентрическими ударами сравнительно легко прорвали рассредоточенную польскую линию обороны и довольно быстро докатились до Варшавы.
Но для поляков не все еще было потеряно. Сорванная непредвиденно быстрым продвижением немцев на западе страны мобилизация, весьма успешно прошла на её востоке.
В лесной, восточной Польше, немцев готовились встретить полмиллиона польских солдат и офицеров.
Следует также помнить, что собой представляла германская армия образца сентября 1939 года. Военная кампания в Польше была её первым опытом «блицкрига». Опытом не без трудностей и ошибок.
Немецкая армия располагала всего шестью танковыми дивизиями, оснащенными преимущественно лёгкими танками с противопульной бронёй, каждый день понесших потери. Коммуникации быстро наступающих войск уже были растянуты. Они становились уязвимы для контрударов. Стремительно таял и без того ограниченный запас боеприпасов. Германия в сентябре 1939 года совершенно не была готова к длительной и интенсивной войне.
Неприятной неожиданностью для Гитлера стало объявление войны Германии Англией и Францией. Он до последнего дня надеялся, что после заключения им пакта с СССР, за Польшу эти страны не вступятся. Однако вступились. В этих странах тоже началась мобилизация. Следовательно, необходимо было уже сейчас, срочно и массированно перебрасывать войска на Запад. А это было невозможно сделать, не добив польскую армию. Времени же на добивание могло не хватить. Перед Германией снова замаячил жуткий призрак войны на два фронта.
Восточная польская группировка вполне могла бы затянуть масштабное организованное сопротивление на месяц, на два, на три. Вполне могла сковать равноценные силы Германии. Следовательно, отмобилизовавшиеся Франция и Англия вполне могли подготовиться и, пользуясь превосходством в силах, начать вторжение в Германию с запада.
Запаниковавшему Гитлеру помог Сталин. 17-го сентября 1939 года Красная армия вероломно ударила в спину армии польской. Маленькая Польша, посмотрите на карту, снова была раздавлена и оккупирована гитлеровской Германией и СССР. Гитлер лихорадочно стал перебрасывать войска на запад. Франко-британцам уже не к кому было прорываться на помощь. На франко-германской границе уже концентрировалась десятки переброшенных из Польши дивизий Вермахта.
Отдельные польские части обреченно дрались еще в октябре. Дрались почти без боеприпасов. Дрались без тыла. Дрались без надежды на победу.
Теперь о Франции.
Франция веками небезуспешно воевала с Англией. Веками являлась серьезным и опасным соперником всех крупных держав Европы. Наполеоновские победы принесли ей даже кратковременную гегемонию почти над всей Европой, и понадобились десятки лет и семь европейских коалиций, чтобы умерить французские имперские аппетиты.
Храбро дралась французская армия и в Первую мировую войну. Сражения на Марне и под Верденом — тому доказательства. Будучи предельно обескровленной, она продолжала драться и после заключения ставшей большевистской Россией сепаратного мира с Германией. И к концу 1918 года вместе с союзниками, наконец, дожала страшного противника.
Победа в Первой мировой досталась французам, понесшим в процентном отношении наибольшие потери, страшной ценой. И спустя всего двадцать лет после окончания этой войны, избиратели демократической Франции, многие из которых в ней участвовали, совсем не хотели снова попасть в окопы войны новой. Для этого им нужна была очень веская и очевидная причина. Демократические же политики и Франции и Англии, напрямую зависимые от своих избирателей, не могли с избирателями не считаться.
Именно поэтому, когда Гитлер в 1938 году «воссоединял» своих немецкоязычных соотечественников Австрии и Судетской области, так сказать, восстанавливал «естественные границы германского мира», французские и английские избиратели не видели причин ему противостоять и не видели в этих его действиях угрозы себе.
Лишь после оккупации Германией в марте 1939 года Чехии, общественное мнение стран-союзников стало постепенно осознавать смертельную опасность гитлеровского режима для всего мира.
Затем Гитлер напал на Польшу и с помощью Сталина за месяц сокрушил её. К моменту гибели Польши Франция ещё не закончила сосредоточение своих войск у германской границы. Английский экспедиционный корпус только высаживался во Франции. Когда сосредоточение сил союзников завершилось, им уже противостояла переброшенная с Востока вся германская армия. И эта германская армия была развернута не в чистом поле, а за своей оборонительной линией, линией Зигфрида, мало в чём уступающей французской линии Мажино.
Французские генералы прекрасно помнили кошмарный, кровавый опыт прогрызания хорошо укрепленных оборонительных позиций прошлой войны. Помнили Верден. Помнили линию Гинденбурга. И, естественно, не собирались повторять ошибки прошлой войны. Они отказались губить своих солдат на колючей проволоке линии Зигфрида. Решили пока обороняться и копить силы.
Помнили кошмары позиционной войны и генералы немецкие. И тоже считали самоубийством лобовые атаки на доты и дзоты Мажино. Поэтому, они закономерно склонились к старой идее Шлиффена, к вторжению во Францию через Бельгию.
Также считали и англо-французы. Им казалось, исходя из опыта прошлой войны, что иного варианта немецкого наступления не существует. Поэтому союзники сконцентрировали свои ударные, лучшие силы у бельгийской границы.
Осуществи Германия свой план вторжения через Бельгию, и немецкий бронированный кулак лоб в лоб столкнулся бы с таким же бронированным кулаком союзников. И с большой вероятностью это лобовое встречное сражение вполне могло бы привести к ничейному результату, к взаимному обескровливанию и к возврату к позиционной войне. Это могло бы привести к затягиванию войны на Западе. Спасло бы Францию. А после вступления в войну США, неминуемо склонило бы победу на сторону союзников.
Повторюсь. Почти все генералы готовятся к прошлой войне.
Но и среди генералов находятся исключения. Таким исключением в германской армии образца 1940 года оказался Манштейн. Вопреки мнению остального генералитета, он убедил Гитлера принять свой, нестандартный план наступления. Наступления танковыми корпусами через покрытые лесом Арденские горы, расположенные на стыке между линией Мажино и бельгийскими прибрежными низменностями, пересеченными реками и каналами.
До Манштейна считалось что горная лесистая местность является местностью противотанковой. Но 10-го мая Гот и Гудериан со своими танками опровергли это заблуждение. Пока другие германские соединения демонстративным наступлением в Голландии и Бельгии сковывали ударный кулак англо-французов, клин танковых корпусов прошёл сквозь Арденны, южнее этого кулака смял несколько дивизий французских резервистов, почти не имеющих противотанкового вооружения, и по великолепным французским дорогам быстро устремился на северо-запад к Ла-Маншу.
Уже 20-го мая лучшая часть французской армии и английский экспедиционный корпус оказались лишенными коммуникаций, отрезанными от баз снабжения и окружёнными с трёх сторон противником. С четвертой стороны было море.
Французские и английские солдаты дрались, как всегда, храбро и самоотверженно. И не они оказались виноваты в поражении.
Виноваты оказались их генералы, победители войны прошлой. Они и готовились снова к той, прошлой войне. И своего французского Манштейна в критический момент у них не нашлось.
Прижатая к морю англо-французская группировка, частью погибла, частью была пленена, частью эвакуировалась в Англию, оставив на берегу всё вооружение. И уже в начале июня перегруппировавшийся Вермахт, обладавший теперь двойным численным превосходством, начал наступление на Париж. Его 136 дивизиям противостояли всего 63 дивизии французов, англичан, поляков. Противостояли почти не имея тяжелого вооружения.
10-го июня Франции объявила войну и фашистская Италия, ударившая с юго-востока. Очередной удар в спину.
С этого момента Франция была обречена.
Её армии нечего было противопоставить германским танковым клиньям. Её танки без горючего остались в Бельгии и на берегу Ла-Манша. Её тыл — юг страны, оказался под ударом итальянцев.
Франция капитулировала.
А теперь взглянем на карту. Посмотрим на территории Польши и Франции кануна войны. Ознакомимся с численностью населения этих стран на тот момент.
Далее посмотрим на территорию СССР на 22 июня 1941 года и поинтересуемся численностью его населения.
Сравним.
Затем глянем, какую по площади территорию СССР оккупировала Германия к концу 1941 года.
И снова сравним.
Сравнение покажет, что Германия за пять месяцев оккупировала советскую территорию в полтора (!) раза большую, чем совокупная территория Польши и Франции вместе взятых.
Сравнение покажет, что население этих оккупированных территорий равно населению Польши и Франции вместе взятых.
И на этой огромной территории не было, да и до сих пор нет, великолепных французских дорог. И климат этой территории далеко не французский.
Дальше.
О соотношении сил Германии и СССР в 1941 году.
Снова сравним.
Русскоязычный интернет переполнен тысячами сравнительных таблиц и текстов с цифрами противоборствующих сторон. Почти все цифры — лживые. Они просто тупо передраны из лживых советских учебников. Они бесстыдно игнорируют опубликованные документы из временно приоткрытых архивов, а также игнорируют логику и здравый смысл, игнорируют реальность. И кем-то бесстыдно или бездумно продолжают распространяться, засоряя информационное пространство и, что страшнее, засоряя мировоззрение не критично мыслящих людей.
Эти лживые цифры пытаются доказать, что армия семидесяти миллионной Германии была «самой большой и мощной в мире», а армия сто девяносто миллионного СССР была и меньше и технически слабее.
Реальность же была противоположной.
На 22-е июня 1941 года, при примерно равной численности личного состава на западном направлении, Красная армия в несколько раз превосходила Вермахт по количеству танков и самолётов и на порядок превосходила по количеству единиц артиллерии.
А затем в СССР началась мобилизация.
В целом гитлеровская Германия до конца 1941 года задействовала на Восточном фронте около четырех миллионов своих военнослужащих и военнослужащих союзников.
Советский Союз, на 22 июня, располагал армией в 5,5 миллионов военнослужащих. До конца 1941 года он призвал в армию еще 14 миллионов человек. В последующие годы войны — еще 20 миллионов.
До конца 1941 года на Восточном фронте были задействованы несколько более 4 тысяч немецких танков.
Советский Союз на начало войны имел почти 20 тысяч танков. До конца первого года войны СССР произвел еще почти 6 тысяч танков.
И при таком катастрофическом для германской армии соотношении сил, к декабрю 1941 года она почти дошла до Москвы, перемолов 8 миллионов советских военнослужащих, половину из которых взяла в плен. Почти 4 миллиона пленных за полгода!
Это примерно восемь катастроф, подобных катастрофе англо-французов в мае 1940 года. Восемь. Восемь к одному.
Это — беспощадные факты.
Они свидетельствуют об одном. Будь СССР по территории и численности населения равен Польше или Франции, будь он даже равен Польше и Франции вместе взятым — он был бы также разгромлен, как и эти страны.
СССР, в отличие от упомянутых стран, обладал громадной территорией, огромными, в сравнении с Германией, людскими ресурсами, мощной и предельно милитаризованной промышленностью.
СССР изначально создавался как огромный военный лагерь, нацеленный на силовой экспорт социализма во всём мире. И победить этот колосс, которому с октября 1941 года всё больше и масштабнее помогали западные союзники, чисто военными методами Германия была физически неспособна. Других же методов у Гитлера не было.
Подведем итог.
Одна из причин победы СССР над национал-социалистической Германией, помимо безумной, самоубийственной террористической политики Гитлера, помимо активного участия в войне против Рейха Англии и США — его масштаб — исполинский размер СССР.
Но уместно ли в этом случае хвалиться и гордиться своими размерами? В том числе и чудовищными размерами понесенных потерь? И уместно ли с презрением отзываться о других жертвах гитлеровской агрессии только потому, что они оказались не столь крупны?
Едва ли.
