Мы сейчас будем вроде как говорить о том, что Юрий Луценко подал в отставку, но на самом деле этот пост совсем о другом.
Он о том, что страна всё-таки меняется, шаг за шагом, просто иногда эти изменения проявляются не совсем так, как мы ожидали.
Я тут как раз писал статью давеча в одно издание, про то, как у нас в стране нет института репутации — вещь совершенно необходимая для цивилизованного мира. И тут, словно назло, чтобы показать, что блогер Завгородний не понимает о чём говорит, Юрий Луценко решил показать, что институт репутации у нас всё-таки есть.
Ну, у Юрия Луценко он есть. Над другими пока работаем.
Понимаете, проблема в том, что Юрий Луценко сейчас поступил как европейский политик. Когда избиратели достаточно громко выражают недовольство политиком — он предлагает уйти в отставку, и пусть на его месте будет кто-нибудь другой, которым избиратели будут довольны.
Ну, это так принято в цивилизованном мире, понимаете? Там считается моветоном вцепляться зубами в креселко, плакать, отбиваться от санитаров, цепляться за дверной косяк, вообще всячески пытаться остаться на нагретом, доходном, приятном месте, которое ты с таким трудом отвоевал.
Проблема в том, что мы с вами привыкли именно к такому поведению, и поступок Луценко мы сейчас будем пытаться обсуждать в контексте «Это пиар», «Это поза», или ещё Бог знает, что там напридумывают.
А Юрий Витальевич просто поступил как европейский политик. Недовольны? Ну ок, вот моё заявление об отставке.
Ну мы же этого хотели, правда? Как в Европе? Или нет? Я, кажется, опять запутался.
Отставка Луценко связана с теперь уже — убийством Катерины Гандзюк. Это понятно. И вот уже сейчас, вот уже скоро мы все прочитаем тысячу постов и статей о том, что подав в отставку, Луценко расписался в собственной беспомощности. Потому что людей, которые это напишут, правда не будет интересовать вообще. От слова «совсем».
А эта отставка — она о том, как не прятаться от ответственности. О том, как отвечать за свои слова и поступки. О том, что для человека принципиально — найти виновных, выполнить свои обещания — или что?
Убийцы Гандзюк арестованы. И не только исполнители (это самое простое), но и организатор. Заказчик ещё не установлен. Ну, если честно, я далёк от этих вещей, но мне не очень понятно, как его установить, если исполнители и организатор тупо откажутся говорить. Пытать их, что ли? Песнями Стаса Намина и Надежды Кадышевой? Или предложить сделку со следствием и скостить им срок за то, что они выдадут заказчика? Вы вообще представляете, какой фейерверк потом начнётся, если это сделать?
Так что я не знаю, как надо было работать лучше. Мне вот тут подсказывают, что полиция провела 367 допросов, два десятка экспертиз, тесты на полиграфе и всё такое — и таки задержала, вроде даже тех, кого надо, а не кого попало. И они сидят в тюрьме, ждут суда, и светит организатору пожизненное.
Что не так? В чём проблема? Не расстреляли ещё на площади без суда и следствия? Так я думал, мы правовое государство строим, нет? Или тут строим, тут пусть Президент лично задушит, а тут рыбу заворачиваем? Ребята, определитесь!
Тем не менее, вокруг смерти Гандзюк разворачивается такой шабаш, что смотреть на это совершенно невыносимо. Каждый считает своим непременным долгом попиариться по такому случаю, и рассказать, как бы он сделал всё гораздо более лучше.
Совершенно непонятно мне, почему народные депутаты, работавшие журналистами, вдруг лучше знают, как искать преступников. Особенно когда преступники уже найдены. Но я вообще многого не понимаю в этой жизни, если честно — я не знаю, может это так принято.
Я не знаю, подал ли Луценко в отставку по каким-то своим соображениям, или у него просто сдали нервы. Я пока знаю, что это один из очень немногих людей, который готов нести политическую ответственность просто за то, что им недовольны. Не за то, что он где-то накосячил всерьёз. А просто за то, что им недовольны и его критикуют.
Это как минимум заслуживает уважения.
Институт репутации, понимаете? Да, как в Европе. Как в цивилизованном мире. Не держаться за место двумя руками, обвив ногами ножки стула для надёжности.
А да, вот так сразу — хотите, я могу уйти в отставку.
Мы же этого хотели, да?
Нет?
Запутался опять.
