«Бросило нашу семью в революцию, как в стиральную машину»Революцию 17-го года три брата семьи Васильченко — Яков, Карп и Филипп — встретили на фронтах Первой мировой войны. Никто из них не мог представить, что последующие бурные исторические события разлучат их большую и дружную семью.
Арест по доносу собственного брата, смерть на поле боя и эмиграция — рассказ о семье Васильченко вполне мог бы стать главой в учебнике истории России XX века.
Брат Яков
Яков Васильченко (в центре)
Невысокий и крепкий, со строгим взглядом. Таким предстает Яков Васильченко на фотографиях.
До конца жизни он проходил с пулей в голове. Ранение Яков получил во время Первой мировой войны, и врачи так и не смогли достать пулю. Но на ранение Яков никогда не жаловался, а после лечения в госпитале даже вернулся на фронт.
После революции 1917 года солдаты оказались перед выбором: продолжить службу или вернуться домой.
Васильченко решил вернуться: дома, на Украине, ждала семья и четверо детей.
"Дед никогда не говорил про политику. Не думаю, что он поддерживал большевиков. Просто любил свою землю и свою семью. Обычный крепкий крестьянин", — рассказывает внук Якова, которого назвали в честь деда.
А вот жене Якова — Анне — явно нравились некоторые нововведения революционеров.
"Раньше девочек не посылали в школу, потому что женский пол совсем не признавали. А теперь женщина ведет дела рядом с мужчиной", — написала в своем дневнике Анна Гавриловна.
В первое время после установления новой власти дела у семьи шли хорошо. Обзавелись хозяйством: две коровы, пара волов, маслобойка, была даже жатвенная машина — самосброска.
Всё это закончилось в 1925 году, когда на Якова донес его собственный брат — Михаил. В семейном архиве о нем нет больше ни одного упоминания – ни фотографий, ни писем. Словно его и не было. Это особенно заметно на контрасте с бережно хранимой памятью обо всех других братьях.
Анна Гавриловна и Яков Митрофанович Васильченко с дочерью Ульяной
После доноса Якова лишают всей собственности, осуждают и оправляют на строительство Беломорканала.
Труд был адский. Многие не выдерживали.
"С работы возвращались совсем без сил. Но тех, кто падал или стонал, обливали холодной водой. Это было равнозначно смерти. Яков и его друзья ставили слабых между собой, поддерживая их плечами. А чтобы не было слышно стонов — начинали громко петь. Так и спасали друг друга", — рассказывает Марина Федорова (Васильченко-Мучо) — внучка Якова.
После Беломорканала Якова перевели работать на каменоломню в Мурманск.
Слева направо, первый ряд: дочь Анна, Яков Митрофанович, сын Константин (отец Якова) на руках внучка Я.М. и А.Г. Светлана, Анна Гавриловна; второй ряд: дочери Ульяна, Екатерина, Мария, Татьяна, Зоя. Мурманск, 1938 год
А в июне 41 года семья Якова Васильченко переехала в Горький (Нижний Новгород).
Брат Карп
Брат Якова — Карп Васильченко — революцию тоже встретил на фронте.
К 1917 году у Карпа было уже четыре Георгиевских креста, полученных за боевые подвиги: начав рядовым, он дослужился до офицерского звания. В российской императорской армии такое происходило очень редко.
По воспоминаниям родных, Карп всегда был очень смелым, а иногда и немного отчаянным.
"Бабушка рассказывала, как Карп приехал в родное село в отпуск с войны. Сидели, выпивали. Вдруг Карп достал из кармана гранату и как бы в шутку бросил ее в кусты. Граната взорвалась, а женщину из соседнего дома взрывной волной отбросило к сараю. Все ахнули, а Карп лишь усмехнулся", — рассказывает о брате своего деда Яков Васильченко.
Карп служил в Русском экспедиционном корпусе — особом подразделении российской армии, созданном в рамках Антанты для военного сотрудничества между Россией и Францией.
В 1916 году четвертую бригаду, в которой служил Карп, направляют на фронт в Салоники.
Карп Васильченко
Карп Васильченко (в центре) в городе Оранж перед отправлением в Македонию. Из альбома "Русский экспедиционный корпус"
Воевать приходилось в неимоверно тяжелых условиях: утомительные горные переходы, постоянные перепады температур, ночевки в горах прямо на линии фронта.
Многие умирали от ран и малярии.
К 1 января 1917 года больше 50% личного состава бригады выбыли из строя. Несмотря на это, солдаты корпуса проявили себя с лучшей стороны.
"Русские, в греческих горах, как и на сербской равнине — ваша легендарная храбрость никогда не изменяла вам", — написал французский генерал Морис Саррайль после битвы за сербский город Битоль.
На Балканах Карпа настигает новость об Октябрьской революции в России.
Русский экспедиционный корпус расформировывают, а солдатам и офицерам предлагают или сражаться дальше в составе французских частей, или работать на гражданских предприятиях Франции и её колоний.
Часть солдат просто дезертирует. Карп решает воевать за Антанту. Он и еще около 400 сослуживцев формируют Русский легион чести.
Вскоре его направляют на северо-восток Франции.
Во время боев за Лотарингию батальон Карпа несет большие потери: он сам был тяжело ранен и едва не потерял руку, о чем сообщил в письме родным.
"Мать Карпа долго рыдала над листком и последней фотографией. Видимо чувствовала, что больше не увидит сына", — рассказывают внуки братьев Васильченко.
Обескровленный батальон Карпа вскоре расформировали: солдаты стали разнорабочими и занялись выкапыванием траншей и вырубкой леса.
Между вчерашними офицерами и их подчиненными начались конфликты: в батальоне все чаще вспыхивали потасовки, участились случаи дезертирства.
В декабре 1918 года Карп пытался остановить попытку побега одного из солдат, но был застрелен своим бывшим сослуживцем где-то у города Брюйер.
Брат Филипп
Незадолго до отъезда во Францию Карп успел встретиться на Балканах с третьим братом — Филиппом Васильченко.
Тот служил в составе другой бригады Русского экспедиционного корпуса.
"Я часто представляю себе эту встречу и прощание двух братьев на Балканах. Карп и Филипп расставались с надеждой на новую встречу", — рассказывает Оксана Игнатенко-Дэсанлис — правнучка братьев Васильченко.
Именно она по крупицам восстанавливала путь двух братьев по Европе.
После известий о свершившейся революции Филипп решает уйти из армии и остаться на Балканах.
К тому времени у него был роман с очаровательной венгеркой Эржибет. Молодые женятся и уезжают в Будапешт.
Но связь между братьями не обрывалась. На протяжении последующих 50 лет Филипп будет постоянно присылать весточки Якову и родне.
Филипп Васильченко в 1960 году
В Советском Союзе связь с родственниками, живущими заграницей, могла обернуться большими неприятностями.
Но семья Васильченко бережно хранила все открытки и письма Филиппа.
Они несколько раз теряли связь. Например, во время Второй мировой — когда Яков и вся его семья переехали из Мурманска в Горький (теперь Нижний Новгород).
Но каждый раз — то по воле случая, то благодаря другой родне — братьям удавалось восстановить переписку.
Семья Якова Васильченко. Горький, 1954 год. Слева направо, первый ряд: внучка Аня, внук Валера, внук Костя; второй ряд: дочь Зоя, Яков Митрофанович, Анна Гавриловна, дочь Татьяна; третий ряд: внучка Зоя, дочь Екатерина, муж дочери Зои — Мюфтар (папа Марины), жена сына Константина — Манефа.
Филипп не раз пытался приехать к брату, но Горький был закрытым городом. Получить разрешение было почти невозможно.
А Яков далеко ездить уже не мог — здоровье не позволяло.
Долгожданные встречи
После Второй мировой Яков работал дворником - подметал городскую набережную в Горьком.
Именно здесь он сфотографировался с детьми и родней, когда с фронта вернулся его сын Константин.
В 1963 году Филипп, наконец, получает разрешение приехать в Киев. Но брат Яков к нему приехать уже не смог – его парализовало двумя годами ранее.
На встречу с Филиппом приехал сын Якова — Константин Васильченко. О деталях этой встречи, к сожалению, почти ничего не известно.
"И Яков Васильченко, и его сын Константин хлебнули лиха от советской власти. После ГУЛАГа дед всегда молчал о политических темах, к этому же приучил сына. Не хотели новых доносов на себя. А встреча с родственником, жившим за границей, всегда могла быть истолкована в политическом ключе. Наверное, поэтому нам о встрече Филиппа и Константина ничего не рассказали", - говорят внуки Якова Васильченко.
В 1965 году Яков умер. Его брат Филипп прожил еще четыре года.
Когда у Филиппа уже не было сил, последнюю открытку семье Васильченко на венгерском написала жена. Детей у них не было.
"Дорогие Костя и Маруся! Желаем счастливого Нового года, сил и здоровья, успехов в работе, детям успехов в учёбе. Я вам написал два письма,ответьте, получили ли вы их. У нас пока нет изменений по поводу выздоровления. Ещё раз всех целуем и ждём письма".
Правнучка Якова Васильченко — Оксана Игнатенко-Дэсанлис — в этом году смогла найти могилу Филиппа в пригороде Будапешта.
После нескольких лет поисков Оксане удалось найти и место захоронения Карпа Васильченко во Франции.
В этом году – через сто лет после революции, навсегда разлучившей братьев Васильченко, — родственники из России и Франции специально приехали в Брюйер.
Вместе они, наконец, смогли навестить могилу Карпа.
Вечером того же дня семья собралась в Париже, где теперь живет один из внуков Якова Васильченко и его правнучка.
"История каждой страны складывается из истории семей", — говорит Оксана Игнатенко-Дэсанлис, бережно сжимая в руках альбом с фотографиями семьи Васильченко.
Кажется, она до сих пор до не может поверить, что им удалось собрать свою часть этой огромной мозаики.
"Нам было очень важно восстановить и сохранить историю нашего деда и его братьев. Мне кажется, мы многое поняли и смогли осознать и революцию 1917 года и все, что за ней последовало. Даже события сегодняшних дней. Это был сложный, но очень интересный путь. Настоящее путешествие во времени", — добавляет она.
