У каждого из нас есть своя личная история, связанная с МСГ. Те, у кого ее нет, приехали в Германию в другом веке или вовсе остались «там».
Вот наша с братом персональная нить в гигантском клубке сюжетов о пробитой Берлинской стене и личностью ушедшего великого реформатора. Итак…
В критический момент существования ГДР Москва бросила Берлин один на один с судьбой. Восточногерманский генсек СЕПГ и его коллеги весь день 9 ноября звонили на Унтер-ден-Линден, в посольство СССР, чтоб узнать, одобряет ли ЦК и лично Горбачев решение открыть границы?
Но посол СССР в ГДР с забубенной фамилией Кочемасов не мог дозвониться даже до Шеварднадзе, не говоря уже о Горби.
( В скобках скажу об этом человеке как о символе отношения ЦК КПСС к своим восточногерманским марионеткам.
Посла Кочемасова назначили при Андропове, в 1983 году. Уже тогда он был "сбитый летчик"- до этого Кочемасов 15 лет просидел в кресле председателя Президиума Центрального совета Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Горбачев оставил его на посту даже несмотря на то, что к моменту падения Берлинской стены Кочемасову перевалило за 70. По отзывам коллег, с которыми мне гораздо позже довелось его вспоминать, Кочемасов был классическим советским дуболомом. Весной 1989 года он потребовал от генсека Кренца запретить советским гражданам свободный проход в Западный Берлин. Кренц попытался сопротивляться: это ведь противоречило статусу СССР как союзной державы-победителя. Кочемасов нажал: советские, мол, бегут через ГДР на Запад при попустительстве гдр-овских пограничников.
В эту ловушку попали и мы с братом: обер-лейтенант на границе повертел в руках наши служебные паспорта и объяснил на пальцах, что он-то не имеет ничего против, но Москва запретила переход советским туристам. Тут мы и достали разговорник, сочиненный нашей мамой- преподавателем немецкого для нас в дорогу, ведь языком Гете мы тогда владели максимально на уровне "17 мгновений весны". Разговорник же охватывал почти все случаи жизни и быта в Берлине: от заказа еды в ресторане до посадки в поезд. Вместе с офицером мы стали искать фразу, которая помогла бы нам уговорить его закрыть глаза на приказ Москвы. Старлей умилительно изучил содержимое и сказал на прекрасном русском языке: "Только быстро, и я вас не видел!" Так мы облапошили посла Кочемасова, но осадок от его тупого упорства остался. )
Однако и этого упорства послу не хватило на то, чтоб пробиться хотя бы к своему начальству с вопросом от генсека Кренца. Вопрос на самом деле был гамлетовским: стрелять или не стрелять? Но Москва молчала...
Вечером, как вспоминает резидент КГБ в Восточном Берлине Иван Кузьмин в своих мемуарах 1993 года, посол крепко выпил и заснул мертвым сном. Конец Холодной войны и падение Берлинской стены охранник исторических памятников просто тупо проспал.
Резидент КГБ вспоминает:
"Утром 9 ноября руководители ГДР настойчиво пытались узнать у советского посла и его заместителей, какой ответ последовал из Москвы. Однако их запросы оставались без ответа. Дело в том, что непрерывные попытки посла В.И.Кочемасова связаться как с министром Э.А.Шеварднадзе, так и с главным политическим советником Горбачева Г.Х.Шахназаровым остались безуспешными. В этой ситуации примерно в полдень заместитель министра иностранных дел И.Абоимов выразил согласие с тем, чтобы Кочемасов дал Э.Кренцу положительный ответ в связи с предложениями руководства ГДР о выезде ее граждан за границу. Со стороны Абоимова это было явным превышением его полномочий...".
И только днем 10 ноября послу поступило указание передать Кренцу поздравления Горбачева в связи с упразднением стены. "Как рассказал нам Кочемасов вечером того же дня,- вспоминает Кузьмин,- содержание послания было следующим: "Все сделано совершенно правильно. Так держать - энергично и уверенно!" Посол упомянул также о своем разговоре с Шеварднадзе, который сообщил, что Маргарет Тэтчер ругала Франсуа Миттерана за поддержку воссоединения Германии и будет сокращать британские войска в Западном Берлине и ФРГ, если развитие пойдет по этому пути, она звонила также Колю и советовала ему встретиться с Кренцем.
Самым важным для посла было то, что министр не высказал недовольства действиями (или бездействием) посольства,- отмечает резидент КГБ.- Однако была и щепотка соли. Шеварднадзе заявил: "У нас есть сведения, что военные что-то шевелятся. Никаких действий не предпринимать!"
Посол немедленно позвонил главнокомандующему ЗГВ генералу армии Б.В.Снеткову и предложил ему "замереть и уйти в себя". Правда, Снетков категорически отрицал наличие у него или у его подчиненных противоположных намерений."...
К этому времени уже больше полумиллиона жителей ГДР пересекли еще недавно смертельную черту Стены. В одну ночь на 10 ноября в Западный Берлин прошли 60 000 восточных немцев, 45 000( !!!) к утру вернулись домой.
А 11 ноября на Западе побывали более миллиона жителей ГДР. За десять дней после 9 ноября полиция выдала 11 миллионов виз на посещение ФРГ и Западного Берлина.
Среди этих миллионов были и мы с братом. Визы нам не требовалось, хватало советского загранпаспорта.
Когда мы вернулись в Ригу, я обнаружил, что дома кончились спички, приходилось прикуривать у людей. Я подошел к знакомому табачному киоску, к окошку тянулась очередь. Значит, есть сигареты, подумал я. И ошибся. Сигарет, конечно, не было. Очередь была за… спичками. Давали по два коробка в руки. Я вспомнил Западный Берлин, который теперь уже казался чужим сном. И сказал себе: надо уезжать. Через три месяца мы улетели в Германию навсегда.
