Когда обычную ложь стали политкорректно называть пропагандой

Когда обычную ложь стали политкорректно называть пропагандой

Современная российская пропаганда больше не сдерживает себя. Наоборот, она присутствует всюду, принимая самые разные формы и заполняя медийное пространство до такой степени, что люди перестают различать, где правда, а где ложь.

Россия «поддерживает изощренную пропагандистскую машину, которая обходится в 1,4 миллиарда долларов в год». Российская сторона утверждает, что она охватывает 600 миллионов человек в 130 странах.

«Она искусная, гибкая, адаптированная к географии аудитории», – заявил Леон Арон – директор российских исследований Американского института предпринимательства.

Влияние российской дезинформации на западные демократии «представляется незначительным», сказал Арон. По его словам, это объясняется высокой конкуренцией СМИ, благодаря которой люди имеют доступ к широкому спектру фактов и их интерпретаций.

 Леон Арон определил российскую пропагандистскую кампанию как «агрессивную, часто тонкую и эффективно использующую интернет». В США и Западной Европе телекомпания «Россия сегодня» ставит целью не столько продвинуть брэнд России, сколько «обесценить идеи демократической прозрачности и ответственности, подорвать уверенность в объективном освещении событий и заполнить эфир полуправдами», отметил Арон.

Отличительными чертами российской пропаганды являются идеи о множественности вариантов правды, то, что у каждой истории есть две стороны, а надёжность источников несущественна. При этом Арон задался вопросом, насколько часто западные СМИ готовы проверять те сообщения, что транслирует российская пропаганда. Эксперт также отметил, что западные медиа рынки являются благодатной почвой для теорий заговора. Кроме того, сильно облегчает задачу российской пропаганде в расставлении выгодных для себя акцентов то, что западные медиа стремятся избавляться от так называемых оценочных суждений.

Однако ситуация становится «более мрачной», когда речь заходит о странах, которые раньше были частью Советского Союза, считает он. Здесь эффективность российской пропаганды значительно усиливается двумя факторами.

«Во-первых, это присутствие русских национальных меньшинств, некоторые из которых сохраняют давние высокомерные обиды. А во-вторых, наличие гораздо меньшего числа альтернативных источников надежной информации», – пояснил он.

Здесь, сказал Арон, происходит «превращение информации в оружие», когда она провоцирует сильные негативные эмоции, которые ведут к ненависти или еще более худшим явлениям.

Арон и Зифф заявили подкомитету по делам Европы и сотрудничеству в области региональной безопасности, что для противодействия пропаганде необходимо усиливать потенциал местных сообществ, с тем, чтобы в них формировалась и развивалась насыщенная и неподцензурная медийная среда.

Чтобы проиллюстрировать это, Арон сослался на репортаж самого популярного российского телеканала, в котором напуганная женщина, представленная беженкой с территории, подконтрольной украинскому правительству, заявила, что видела, как украинские солдаты публично казнили жену и сына пророссийского сепаратиста.

Тогда было сказано, что «ребенка распяли на доске объявлений, а женщину привязали к танку и тащили, пока она не умерла».

«Абсолютная подделка», – сказал Арон, и она была выявлена сайтом stopfake.org, который поддерживается выпускниками и студентами Могилянской школы журналистики в Киеве. Студенты разыскали родственников этой женщины. Оказалось, что она дала это интервью за деньги, после того как ее муж присоединился к пророссийским сепаратистам, оставив ее без средств к существованию.

Правда перестала быть ценностью

«Если и есть одна ключевая тема, которая пронизывает мышление Кремля, то это цинизм», – заявил публицист Петр Померанцев из Института Легатум. Именно цинизм не делает различия между демократиями и авторитарными режимами, между правдой и ложью, считает он.

«Поэтому не имеет значения, когда Владимир Путин сначала говорит, что в Крыму нет российских солдат, а несколько недель спустя признает что да, они были. Потому что, фактически, они говорят, что понятие правды не имеет никакой ценности», – говорит он.

Померанцев считает, что в то время как мечтой эпохи социальных СМИ является объединение людей, невзирая на границы, Россия «стоит в авангарде превращения эпохи информации в эпоху дезинформации».