Был январь 1968 года. Взять власть в Чехословакии готовился Александр Дубчек, коммунистический «либерал». Одним из людей прежней сталинской сети в Министерстве Обороны был Ян Сейна, только что получивший звание генерала, часто встречавшийся с советами. По разным причинам, в том числе из-за участия в экономических аферах, Сейной заинтересовались спецслужбы. Генерал это почуял и чуть ли не в последнюю минуту, в воскресенье 25 февраля, решился бежать через Югославию и Триест в США. Он взял с собой сына и его невесту. Во время допросов в ЦРУ и DIA (Агентство Оборонной Разведки) «информатор сообщил достоверную информацию. Был подвергнут проверке на детекторе лжи, во время которой не было обнаружено никаких попыток обмана» .
Однако наиболее поразительными были не военные сведения, а советский план, имеющий своей целью уничтожение Запада, затопив его волной наркотиков. О заговоре этом не говорилось довольно долго. Более того, американские власти делали всё, чтобы информация о наркотических аферах советов не увидела дневного света. Их предал гласности в 1985 году Джозеф Д. Дуглас – аналитик, сотрудничавший с американскими военными, техническими и разведывательными организациями. Его книга «Red Cocaine» основана, главным образом, на показаниях Сейны, сопоставленных с тем, что могли сказать другие перебежчики. Дуглас задал себе два вопроса: «Как было организовано наркотическое наступление?».
- Хитрость и наркотики являются нашими первыми эшелонами в войне с капитализмом, - заявил в 1963 году Никита Хрущёв.
А маршалу Родиону Малиновскому он бросил: - Только тогда, товарищ, вы сможете использовать наш третий эшелон – танки.
Ему вторил Теодор Живков, болгарский генсек: - США – главная цель, потому что это наш наихудший враг. Очень легко ввезти наркотики в США, а кроме того, там большой запас наличных денег.
Рудольф Барак, глава чехословацкого МИД-а, объяснял первому секретарю Новотному:
- Пусть буржуазия заплатит за революцию. Эта операция не только послужит уничтожению западного общества, но вдобавок Запад очень много за это заплатит. Так много, что можно будет финансировать всю чехословацкую разведку.
Возможные сомнения развеял Хрущёв, ссылаясь на Ленина:
- Появляются такие, которые утверждают, что эта операция безнравственна. Но мы должны категорически заявить, что всё, что приближает уничтожение капитализма, - нравственно.
И уже от себя добавил: - Многие люди сравнивают наркотики с алкоголем. Но алкоголь – это не то же самое. Мы даём водку нашим солдатам и идём от успеха к успеху.
Генерал Калашник уточнил: - Наша пропаганда должна быть направлена на врагов, а не на друзей (то есть наркотики).
Речь шла о том, чтобы западные общества принимали наркотики, но не говорили об этой проблеме. Они должны были более концентрироваться на войне во Вьетнаме, загрязнении окружающей среды и угрозе ядерной войны.
Наркотики должны были заминировать Запад несколькими способами. Их массовое употребление приведёт к тому, что будущие лидеры буржуазии будут ленивыми, пассивными и пацифистскими. А массы будут охвачены патологиями, такими, как преступность, проституция и безработица. А представителей истеблишмента, которые будут замешаны в употребление наркотиков, можно будет шантажировать. Чтобы операция удалась, наркотики должны производиться быстро и дёшево. Они должны вызывать соответствующие переживания и быстро приводить к зависимости. Джозеф Дуглас, выслушав Сейну, констатировал, что употребление наркотиков в США, возрастающее с перелома 50-х и 60-х годов, не могло быть только следствием местного спроса. Это была организованная операция.
Впервые коммунисты использовали наркотики как средство борьбы с американским капитализмом в 1934 году, когда агенты Комиинформа распространили неизвестные вещества среди протестующих безработных в Нью-Йорке. Потом в игру включились китайцы, сначала заливая наркотиками армию своих противников из Гоминдана, а после захвата власти в 1949 году – Японию, Южную Корею и США. Их действия были чрезвычайно (что не в обычае азиатских коммунистов) демонстративны. Так что ничего удивительного в том, что уже в 1951 году американцы и японцы раскрыли источники перебросок. Следы вели к самому премьеру Чжоу Энь-Лаю.
Советы взялись за дело более методично. Началось с корейской войны, где над американскими и южнокорейскими пленными проводились медицинские эксперименты. При помощи наркотиков у них вызывали «сердечные мини-приступы». В этих действиях участвовали, в числе прочих, представители Чехословакии – полковник Рудольф Бобка из Генерального Штаба и полковник профессор Дуфек. Впоследствии эти опыты продолжались на советских солдатах. Ободрённые результатами, в 1962-1964 годах советы приступили к операции «Дружба Народов». Она должна была проводиться советскими сателлитами – так, чтобы уменьшить подозрительность Запада. Себе советы оставили только стратегический разведывательный контроль. Сама торговля наркотиками не могла удасться без реализации четырёх целей: концентрации пропаганды, терроризма, проникновения в организованную преступность и саботажа. Особенно третья цель была тесно связана с распространением наркотиков. Эти установки подтвердил Анатолий Голицын – шпион КГБ и перебежчик. Другим военным, который сбежал на Запад в 1970 году и подтвердил слова Сейны, был болгарский полковник Стефан Свердлев из тамошнего Комитета Общественной Безопасности.
План операции был многоэтапный. Сначала провели разведку в преступном мире, занимающемся наркотиками. Выявили влиятельных людей, которые на Западе или в транзитных странах были каким-либо образом коррумпированы. Гораздо легче было принудить их участвовать в операции. В 1967 году разведка коммунистической Чехословакии (ЧССР) располагала 2500 досье. В СССР их было 10 тысяч. На втором этапе должен был произойти скрытый захват производства и путей переброски. Затем следовало создать собственное производство и пути доставки.
Одновременно в ЧССР разведка начала организовывать курсы обучения будущих торговцев наркотиками. Они проходили в два тура, каждый по три месяца. Их организовывали под Братиславой или в Либерце. К 1968 году разведка ЧССР подготовила 80 операторов, к 1989 году их должно было быть 25 тысяч. Большинство из них вообще не были чехами или словаками. Много было латиноамериканцев, которые хорошо вписывались как в регионы, где наркотики производятся, так и у главного потребителя, то есть в США. Агентов массово вербовали в странах Третьего Мира, которые посылали студентов в советский блок. После первого года курсов оказалось, что двое «студентов» пытались перейти на сторону Запада и заняться собственной деятельностью – их застрелили.
Координацию операции на уровне ЧССР обеспечивали пять человек: из ЦК, МВД, МИД, разведки и военного здравоохранения. Их работу координировал Сейна. Все они встречались на вилле на улице Рузвельта,1 в Праге. В операции (большей частью не осознавая этого) участвовали, однако, больше организаций: армия, политехнические институты, министерство здравоохранения, министерство внешней торговли – все были пронизаны сотрудниками военной разведки. Новые наркотики производили, в частности, в лаборатории в Миловицах.
В 60-е годы сателлиты СССР контролировали – согласно плану – 17 преступных группировок, занимавшихся на Западе торговлей наркотиками. Они также имели большое влияние на итальянскую мафию – 20 процентов итальянских полицейских были коммунистами. В более поздние годы разведка ЧССР контролировала уже три гангстерских банды в Швейцарии, семь в Австрии, две в Мексике и 12 в Индии. Одной из австрийских группировок руководил шеф полиции районов Вены. Согласно сведениям кубинцев, 90 процентов латиноамериканских наркоторговых организаций были под их контролем – тех, кто не хотел сотрудничать, ликвидировали. Главарей преступных группировок, которые не поддавались контролю, выдавали американским следственным органам. То же самое происходило со слишком услужливыми гангстерами, которые открыто признавались, что действуют во имя революции и уничтожения США – что произошло, в частности, с Карлосом Ледером Ривасом.
СССР не хотел шума, его удовлетворял стратегический и общий контроль, он лишь тогда вмешивался в ситуацию со своими агентами, когда в преступные группировки, например, проникали сотрудники ЦРУ. Советы, контролируя кубинцев, оставляли им большинство задач, связанных с переброской наркотиков в США. Поставки шли по каналам через Мексику и при помощи кубинцев, бегущих во Флориду. Среди беглецов большую часть составляли агенты Кастро и уголовные преступники. Дуглас утверждает, что в наркотические аферы были впутаны также агенты ФБР с целью ослабления этой организации.
В Европе перевозку наркотиков организовали, используя грузовики. Таможенный контроль, согласно конвенции TIR, имел место только в стране назначения, что значительно облегчало контрабанду. Один из знаменитейших перебежчиков из советского блока, румынский генерал Ион Пацепа, рассказал, что более половины румынских водителей были агентами. «любая разновидность пломбы и путевого листа, используемого на Западе, были в распоряжении DIA и держались под рукой в случае необходимости замены оригинала, уничтожено в пути по оперативной необходимости», - писал в своих воспоминаниях Пацепа. А голландский генерал Беркхоф, начальник штаба сил НАТО в Центральной Европе, добавил, что 15 процентов фур из-за железного занавеса использовались с разведывательными целями.
С конца 60-х советы особенное внимание обращали на доставку наркотиков американским солдатам. Наркотики, продававшиеся во время вьетнамской войны, были в несколько раз дешевле, чем те, которые можно было купить в переулках Нью-Йорка. К марихуане тайком добавляли опиум для быстрейшего создания зависимости. Под видом кокаина (который тогда считался безвредным) продавали белый героин. В 1970 году оказалось, что система военной почты армии США полностью коррумпирована торговцами наркотиками. На последнем этапе войны во Вьетнаме командование авиации США констатировало, что наркотики чаще становятся причиной смертей и аварий, нежели участие в боевых вылетах. Другая группа, которой в 70-е годы занялись контролируемые КГБ и ГРУ торговцы наркотиками, были менеджеры и технический персонал среднего звена – опора западных обществ.
В Латинской Америке в этот период завязалось сотрудничество между наркокартелями и коммунистическим партизанским движением, а также террористами. Они предложили картелям вооружённую охрану, взамен получая деньги и возможность пользоваться контрабандными путями. За ниточки в этой игре дёргал сам Кастро при посредничестве своего министра внутренних дел Хосе Абрантеса. Эти сведения в 80-е годы были подтверждены многими военными, сбежавшими на Запад, такими, как майор Ф. А. Ломбард и майор Антонио Р. Мериер. Жак Кьере, один из высокопоставленных сотрудников Управления по Борьбе с Наркотиками, в 1975 году утверждал, что «5 из 10 известных мексиканских марксистских группировок занимаются обменов героина на оружие американского производства».
Результаты в момент окончания холодной войны трудно измерить. Согласно Сейне, советы рассчитывали на то, что они будут заметны через 40-50 лет от начала захвата контроля над торговлей наркотиками (то есть с середины 60-х). Кастро хотел сократить этот срок до 35 лет, сильнее атакуя наркотиками молодёжь и детей. В чехословацком докладе 1967 года сообщалось, что с 2000 года люди с искажённой наркотиками моралью, поддерживающие революцию, должны были составлять 42 процента популяции. Уже в 1967 году результаты тестов в колледжах показывали серьёзный упадок. Новотный на встрече с Брежневым якобы заявил, чтобы 25 процентов технологий, украденных у Запада в 1967 году, были получены благодаря наркотикам. Дуглас сообщает, что в 1967 году 31 процент наркотиков, продаваемых в США и Канаде, поставлялись через источники, которые полностью контролировались советами при посредничестве своих сателлитов.
Доклад ЦРУ 1965 года в качестве одного из крупнейших экспортёров наркотиков указывает КНР. В следующих докладах Китай, однако, систематически удаляется из списка экспортёров наркотиков. Случалось, что доклады аналитиков официально опровергались. За этими действиями стояли президент Ричард Никсон и госсекретарь Генри Киссинджер, которые тогда стремились к сближении с КНР с целью ослабить СССР. Малейшее оскорбление азиатских коммунистов могло разрушить эту политику. Борьбу с наркотиками, провозглашённую с 1969 году Никсоном, затруднял тот факт, что в отмывание грязных денег было замешано много американских банков. В какой-то момент их в одной только Флориде было 40.
Политика разрядки 70-х годов, наивная вера в то, СССР изменяется и действительно стремится к сосуществованию, что со временем он демократизируется и станет прозападным, привели к тому, что всяческие сенсации на тему агрессивных намерений советов вызывали раздражение в Вашингтоне.
