Господи! Почему так хорошо!
И в жару, когда сунешь руку в раскаленный воздух, а потом голову, а потом самоё.
И крики с пляжа, будто со сковороды.
С воплями погружают – кто красное тело, кто белую ногу.
А кто-то под водой взглядом субмарины все это ощупывает.
Из песка вырастают женщины.
Мужчины, как стихи, из мусора и водки.
И поплыли. Вид на человечество снизу.
Зажгли лампы. Почему так хорошо?
И в жару...
И когда налетает ветер, и все кричат.
— Мама! Смотри... Нет, не туда. Наверх...
Огромное черное одеяло натягивают с берега.
Море встречает его темно-зеленым.
Светлая полоса всё у#же.
Туда-сюда прокатывается гром.
Крики: «Это фронт!»
Фронт идет!..
Отдельные внутри клубятся облака и ходят по своим орбитам.
Советчики.
Острые вспышки.
Сполохи.
Всё вертится в разные стороны.
А вместе движется на нас.
С теми же воплями выскакивают охлажденные люди.
Уже черная Аркадия, еще белая Лузановка.
Но она уже сломлена и ждет.
Фронт неумолим. С нами уже не говорят – мы в дыму.
Мы неинтересны.
Туда, туда, где Люди резвятся, ныряют и женщины вырастают из песка и колеблются в воде.
Всё! Мы в плену.
В домах зажглись огни.
Мы арестованы в квартирах.
И лишь по телефону:
— Ты понял, Гриша?
— Понял! Понял!
Но где же дождь? Ведь вы же обещали?
Но фронт идет вперед. Не до дождя.
Вот так. Любая власть надует.
Ей главное – отнять у нас веселье.
