Путин в Кремле уже более 20 лет, и мы в целом понимаем, что вряд ли он нас порадует какими-то новыми открытиями. Ой, порадует, вот увидите, открытия еще предстоят. Несмотря даже на то, что он в Кремле президентствует менее 20 лет.
...Оставим в стороне конституционные права граждан: свобода слова, вероисповедания, перемещения, право на митинги и демонстрации, всеобщие честные выборы, регулярная сменяемость власти – в XXI веке это не либерализм, а норма. Нет, если брать мир, в котором живем, это и сегодня скорее экзотика, нежели стандартное положение вещей.
Моя претензия к нынешней власти не в недостаточной демократичности, а в отказе от правового государства и в несменяемости. Так ведь "правовое государство" и "сменяемость" – важные признаки "демократичности", разве не так? Впрочем, в Германии канцлеры, бывает, надолго засиживаются в канцлерамте, что не наносит заметного урона правовой системе этой страны.
С Михаилом Борисовичем (Ходорковским) легко спорить и легко соглашаться – в той части его рассуждений, например, которая касается монополизации Кремлем нашего олигархата, невменяемой путинской внешней политики, приоритета европейских связей России перед азиатскими. Одновременно соглашаться и не соглашаться, чувствуя интуитивно, что истина где-то посередине, тоже несложно. Бог весть, прав ли Ходорковский, когда отдает абсолютное предпочтение крупному бизнесу в сравнении с мелким. В конце концов, на мелких лавочниках вообще все на свете держится – и демократия, и фашизм. Их лучше бы не обижать.
Однако едва ли нужно в принципе полемизировать с Михаилом Борисовичем. Во-первых, он и сам, записывая текст выступления на конференции "Россия вместо Путина", не может с собой договориться: провокационное оно или не провокационное. Во-вторых, обращается он со своими тезисами явно не только к публике в пражском зале или к тем, кто ознакомится с ними в сети. Основные адресаты Ходорковского проживают в Москве и едва ли открыто вступят с ним в полемику. По той уважительной причине, что сильно заняты на работе, связанной с руководством различными российскими министерствами, ведомствами, компаниями. Да и не положено им по службе вступать в диалог с бывшим главой ЮКОСа, проживающим за границей. К ним, братьям и сестрам, он и апеллирует.
Ходорковский взывает к здравому смыслу российских элит, своих позавчерашних коллег во власти и олигархических структурах. Отчасти и к людям, которые занимают серьезные посты в армии и спецслужбах. Им преимущественно Ходорковский и рассказывает эти сенсационные новости: про Владимира Владимировича, от которого ничего хорошего ожидать не приходится; о норме в хорошем смысле, к которой надо стремиться; о государствообразующей коррупции; о внешнеполитических провалах; о европейских ценностях, которые для России представляются базовыми; и о том, главное, каким он видит будущее без Путина.
Я за дальнейшую урбанизацию. Я за сильную армию. Я сторонник создания благоприятного окружения по границам России.
Все это, понимаете ли, речи не мальчика, но политика, загнанного в маргиналии вместе с другими трибунами несистемной оппозиции, но не желающего с этим смириться. И если леваки вечно сражаются с оккупационным капиталистическим режимом, националисты мечтают о России для русских, Навальный по сути внеидеологичен, то Ходорковский выражает надежды и чаяния людей привластных, богатых, успешных. Это не значит, конечно, что он только их надежды и чаяния стремится выражать. Просто у него другие знакомства и другие расчеты, чем у многих из тех, кто сегодня, находясь дома или в изгнании, мучительно прозревает грядущую Россию без Путина.
Собственно, он давно уже пытается разговаривать с этой удивительной Россией, которую сегодня невозможно вообразить, и прежде всего – с ее осиротевшим начальством. Давно уже заявляет, что они с его бывшим тюремщиком "убеждены, что Россия должна быть сильной страной", а "территориальная целостность страны имеет высший приоритет". Давно уже, огорчая искренних сторонников, изъявляет готовность с оружием в руках отстаивать целостность России и защищать русских хоть бы даже и в Чечне, притом что русских там практически не осталось. Давно уже позиционирует себя в качестве патриота-государственника, иногда с патерналистским уклоном, сторонника России великой, сильной, суверенной. И, разумеется, он тут не кривит душой и не политиканствует, а действительно так думает. Думает, как и положено экс-комсомольцу, экс-олигарху ельцинских и путинских времен. Склоняется к мыслям, близким, наверное, и Медведеву, и Чубайсу, и Кудрину, и некоторым другим высокопоставленным гражданам.
Впрочем, излагая эти мысли, Михаил Борисович наверняка понимает и другое. Сообщая о том, что следует делать, когда начнется в России процесс распутинизации, он осознает, при каких условиях сможет вернуться домой. А то и стать законно избранным "антикризисным менеджером", о чем раньше довольно часто говорил. В стране, доведенной Путиным до ручки, идея патриотическая в ее современной трактовке будет еще долго пользоваться популярностью, оттого накопившиеся проблемы политик-реалист попытается решать осторожно. Твердо высказываясь в том духе, что не либерал, что экономическая эффективность, производительность труда, масштабные внедрения новых технологий – это бизнес крупный, что армия позорит себя халтурной анимацией и бесправными наемниками под видом ЧВК, Ходорковский выказывает себя человеком, заботящимся о судьбах Родины. Про такого человека, полагает он, Родина вспомнит, когда придет дележки час.
Что ж, не исключено. Среди разнообразных сценариев развития послепутинской России, где и совсем уж отмороженные леваки просматриваются, и такие патриоты, рядом с которыми бывший политзэк выглядит совершеннейшим либералом, вариант с Ходорковским представляется вполне приемлемым. Хотя и маловероятным по грехам нашим. Другой вопрос, куда он или его единомышленник из теперешней обслуги национального лидера сумеет повести страну – после всего, что с ней сотворил незабвенный предшественник. Какими порадует новыми открытиями. Есть точка зрения, что, потыкавшись в разные стороны, он все-таки осознает, что без либерализма никак. Вместе с народом, который, насытившись от пуза суверенной нашей демократией, аншлюсами по классическим образцам и холодной войной, возмечтает о нормальной жизни.
