Пекинская Олимпиада - событие действительно знаменательное. И аналогии с берлинской Олимпиадой напрашиваются сами собой. По сути два диктатора в совместном заявлении nbsp;провозгласили второе издание пресловутой "Оси" фашистских держав.
Путин и Си объяснили, что чудовищная империя Цинь Шихуанди и самодержавно-крепостническая империя Романовых тоже являются демократиями. Они были основаны "на тысячелетнем опыте развития, широкой народной поддержке и учете нужд и интересов граждан". Они, "гарантировали своим народам право в соответствии с законом участвовать различными методами и в различных формах в управлении государством и общественной жизнью". И только подданные этих империй вправе судить об их демократичности.
Под такие критерии стопроцентно подходит и нацистская диктатура в Германии. Чем не демократия? С этим все предельно понятно. Но есть в совместном заявлении двух тиранов пассаж, требующий дополнительного перевода. Он касается конкретно интернета. Подписанты заявления "поддерживают курс на интернационализацию управления" интернетом, "выступают за равные права управления" сетью, "считают неприемлемыми любые попытки ограничить их суверенное право на регулирование и обеспечение безопасности национальных сегментов" интернета.
А теперь попробуйте состыковать провозглашенное свободное от международных ограничений суверенное право любого государства ограничивать распространение информации в своем "национальном сегменте" интернета с поддержкой "интернационализации управления сетью" при равном праве всех государств на участие в этом управлении. Это означает ровно одно: заявлена цель поставить интернациональное управление сетью на службу ограничению ее национальных сегментов. Это значит, что одни государства через систему интернационального управления сетью будут добиваться распространения ограничений собственного национального сегмента на национальные сегменты других государств.
Это лишний раз напоминает нам о принципиальной невозможности мирного сосуществования демократий и автократий в современной единой глобализированной миросистеме. Они не могут просто "разойтись краями", разграничив свои "ареалы". Мир "нового тоталитаризма" не ограничится требованием "не лезьте к нам с вашими правами человека". Он обязательно потребует от свободного мира запретить критику автократий у себя дома.
Время "электоральных автократий", приспосабливавшихся к информационной открытости современного мира, проходит. Вновь подтверждается старая истина: в исторической перспективе сочетание автократии со свободой информации, со свободой слова невозможно. Рано или поздно или свобода слова убьет автократию, или автократия убьет свободу слова.
Многие видели в "информационных автократиях" форму мягкой интеграции автократий в Свободный мир. Но вышло наоборот. Они оказались формой собирания сил для глобального реванша тираний. "Информационные автократии" эволюционируют не к демократии, а к классическому тоталитаризму. И консолидируются вокруг сверхдержавы, никогда не перестававшей быть тоталитарной. Поэтому грубейшей стратегической ошибкой являются расчеты некоторых западных политиков использовать путинскую Россию в противостоянии Континентальному Китаю.
Будут на Западе и другие политики. "Понимающие" Путина и Си. Они будут говорить, что, может быть, разумно уступить, раз те так настаивают. В конце концов, какое нам дело до их автократий? От того, что мы запретим их критику, у нас жратвы меньше не станет. Вот есть еще одна "соседняя цивилизация". Она настоятельно просит нас запретить критику ее религии. И периодически подкрепляет свои настоятельные просьбы, взрывая наше метро и отрезая головы нашим гражданам. Не разумнее ли пойти им навстречу? Нам же все равно жить рядом с этими людьми.
Этим политикам будут противостоять те, кто понимает не Путина и Си. Кто понимает, что, как и с первой "Осью", с новой "Осью" будет война. Горячая или холодная, но война. В ней будут возможны временные перемирия. Но, как говорили советские пропагандисты, эти временные перемирия не отменяют "идеологической борьбы". Борьбы между двумя общественными системами. Борьбы, в которой останется только один.
