Война – это всегда черный ящик. Мы очень приблизительно знаем, что на входе. Как известно, многочисленные военные эксперты крепко ошибались, оценивая потенциал сторон перед 24 февраля и некоторое время после. Затем все погружается в пресловутый туман, изводя неопределенностью, а уж что, когда и каким образом окажется на выходе, становится ясно только задним числом, да и то далеко не сразу. Иногда историкам требуются десятки лет, чтобы докопаться до истины.
Конечно, хотелось бы больше знать и понимать про нынешнюю битву за Донбасс, но карты Генштаба, ни нашего, ни российского, нам не покажут, а если бы и показали, то многое ли мы, чайники, там бы поняли? Учитывая то, что и генералам далеко не все понятно. Остается безуспешно пытаться утолить мучительный информационный голод крохами сведений неясного качества из соцсетей.
Из общих вещей, доступных анализу, следует обратить внимание на одно важное обстоятельство. России все сложнее вести войну, опираясь на нынешние возможности армии. Скоро уже два месяца, как ведутся бои, значительная часть группировки вторжения и подтянувшихся позднее выведена из строя. Среди тех, кому посчастливилось выйти, сильны настроения ни в коем случае не возвращаться обратно. Старые контракты разрываются, желающих заключать новые гораздо меньше, чем потребности доукомплектования. Нынешняя мясорубка еще больше обострит эту проблему. Независимо от успехов на Донбассе перед Путиным все явственнее замаячит необходимость объявлять мобилизацию. Делать это он не хочет и резонно побаивается.
Массовая мобилизация будет означать признание войны войной, а недопущение войны – это один из краеугольных камней кремлевской пропаганды. Ведь сейчас в Украине российские войска проводят как бы антивоенную спецоперацию, чтобы не допустить большой войны, за что население должно быть благодарно вождю. А тут что же, выходит, начальство войну таки допустило? И те, кто выходил на протесты, называя войну войной, не клеветали на вооруженные силы Российской Федерации?
Ну и, конечно, факт мобилизации засвидетельствует, что вооруженные силы, в которые были вбуханы колоссальные средства, оказались неспособными справиться с украинскими «националистическими батальонами», а Шойгу почему-то не только не расстрелян, но продолжает руководить Министерством обороны.
Отдельный момент, что массовая мобилизация – это очень дорого. Война и без того обходится бюджету в огромные траты, а поставить под ружье сотни тысяч гражданских, и это при том, что и военные-то мотивированы так себе, – задача предельной организационной сложности и дороговизны. Но кремлевских больше волнует другое. Поддержка войны-невойны гарантирована до тех пор, пока она идет в телевизоре. Большинство готово соглашаться с политикой, если она позволяет более-менее сохранять привычный образ жизни, в котором эта самая политика никакой роли не играет. Собственно, к такому поведению режим, как путинский, так и советский, из которого путинский возник, сам людей приучал: занимайтесь своими делами, тут без вас порешают. Мобилизация военная требует иного уровня мобилизации психологической, а она инертному населению глубоко не комфортна.
И придется такая кампания выведения «дорогих россиян» из комфорта, если она начнется, на тот период, когда уже ощутимым образом станут сказываться санкции. О том, что «во втором – начале третьего квартала» в экономике России начнутся серьезные проблемы, открытым текстом заявила глава Центробанка Эльвира Набиуллина. Путин и так устроил своей стране идеальный шторм, затяжная война с широкой мобилизацией его резко усугубит.
Опять же, мы можем лишь предполагать, когда и к чему это все приведет. Но хороших вариантов для России не осталось. С этой приятной мыслью можно опять перейти к привычному занятию: поиску информации с фронта.
