31 декабря 2019 года иракские демонстранты ворвались в посольство США в Багдаде, по всей Австралии бушевали лесные пожары, беглец Карлос Гон укрылся в Ливане, а президент Дональд Трамп перед началом суда по импичменту провел ежегодную новогоднюю вечеринку на своем курорте Мар-а-Лаго.
В тот же день произошло одно событие, которое едва ли заметили в США: китайские чиновники в Ухане подтвердили десятки случаев того, что казалось пневмонией неизвестного происхождения. Но вскоре причина выяснилась: вспышка эпидемии нового коронавируса и вызываемая им беспощадная болезнь - COVID-19.
Первой зарегистрированной жертвой коронавируса в США стал мужчина в возрасте 50-60 лет в штате Вашингтон. Его смерть, которую подтвердили 29 февраля, усилила беспокойство по поводу эпидемии.
Вскоре стало ясно, что COVID-19 станет эпохальной главой в истории страны. Можно утверждать, что понимание этого наступило 11 марта, когда произошли три события: Всемирная организация здравоохранения объявила, что коронавирус теперь является пандемией; НБА приостановила свой сезон после того, как тест одного из игроков оказался положительным; а «простой американец» Том Хэнкс и его жена, актриса Рита Уилсон, объявили, что тоже заболели COVID-19.
С тех пор коронавирус буквально заразил массовое сознание. Его больше нельзя было игнорировать.
Привычная американская жизнь оказалась повернута с ног на голову. Одни говорили, что это лишь временно, другие настаивали, что безвозвратно, третьи пытались мрачно предугадать, что нас ждет дальше. Далее события развивались будто в тревожном и сюрреалистичном сне: общественные места закрыли, офисы опустели, поездки отменили, а миллионы людей удалились в свои дома. Новая обстановка по всей стране и по всему миру была мрачной. Трудолюбивые люди теряли свои дома, бизнес, работу, сбережения, мечты.
Но, возможно, более тревожными были «цифры»: уровень заболеваемости, уровень госпитализации, уровень смертности. Порой холодная, беспристрастная лексика эпидемиологии и реагирования на кризисы едва могла замаскировать невыносимую реальность: американцы умирали - сначала сотнями, потом тысячами, потом десятками тысяч - по мере того, как больницы превращались в настоящие зоны военных действий.
Масштабы потерь будет трудно принять: потому, что мы все еще изучаем точную природу COVID-19, из-за того, что данные с мест не одинаково надежны, и потому, что все мы поглощены собственными внутренними кризисами, начиная с закрытия школ и разлучения семей и заканчивая финансовыми проблемами и проблемами с психическим здоровьем.
Но понять масштабы произошедшего будет непросто также и потому, что настоящие человеческие трагедии такого масштаба крайне редки в современной американской истории. В среду, 27 мая, количество умерших от коронавируса в США достигло болезненного рубежа в 100,000 человек. Эта цифра примерно в 33 раза больше количества погибших в результате террористических атак 11 сентября.
Матери, отцы, дочери, сыновья, сестры, братья, тети, дяди, двоюродные сестры и братья, друзья, соседи, коллеги, незнакомые люди в наших городах и штатах – 100,000 человек ушли от нас, оставив неизмеримое горе, смятение и гнев.
В конце апреля NBC News опубликовала проект под названием «60 жизней, 60 дней». Это страница, содержащая имена, возраст и фотографии 60 человек, погибших от COVID-19, а также короткие некрологи и истории их жизни. Эффект опустошительный, тем более что эти люди составляют лишь крошечную часть числа погибших по всей стране.
Страдания последних месяцев сопровождались удивительными подвигами храбрости и выносливости американцев на переднем крае борьбы с вирусом: врачей, медсестер, врачей-исследователей, работников жизненно важных сфер общества почти в каждом городе, водителей грузовиков, доставщиков продуктов питания, работников санитарно-гигиенических служб. Не говоря уже об обнадеживающих проявлениях доброты со стороны людей, находящихся далеко от передовой.
Множество американцев помогали друг другу в эти трудные времена: пожертвования в благотворительные организации, пошив масок и других средств индивидуальной защиты, поддержка местных ресторанов и людей творчества, автопарады в честь дней рождения.
Но даже на фоне этих актов щедрости и доброты знакомая социальная напряженность и политические баталии не ослабевают, а некоторые из них - обостряются. Официальные руководящие принципы, касающиеся социального дистанцирования и публичного ношения масок, оказались политизированы и стали еще одним фронтом в ожесточенных и разжигаемых теориями заговоров войнах за духовные ценности.
Недостатки в реагировании Америки на кризис привлекли внимание к широкому спектру структурных неравенств и системных проблем, многие из которых существовали уже очень давно. Вспышка пандемии коронавируса, в отличие от последствий урагана Катрина в 2005 году, обнажила печальную и приводящую в ярость глубину «прогресса» 21-го века.
Афроамериканцы непропорционально сильно пострадали от коронавируса, отчасти из-за систематического неравенства в доступе к медицинскому обслуживанию и жилью. Многие районы сельской Америки сталкиваются с разрушением инфраструктуры и нехваткой медицинской помощи на местах. И без того уязвимый американский средний класс, все еще неустойчивый после крушения жилищного рынка в конце 2000-х годов и глобального финансового кризиса, похоже, находится на грани отчаяния.
Наиболее уязвимые слои населения страны, особенно обнищавшие небелые и незастрахованные лица с тяжелыми, ранее существовавшими заболеваниями, часто платят огромную цену из-за институционального статус-кво.
По правде говоря, ни в одной стране не было принято идеальных мер в ответ на эту эпидемию, если о совершенстве вообще уместно упоминать, говоря о вирусе, столь упорном, неумолимом и смертоносном. Но в то время как мы скорбим по 100,000 американцев, которых отняли у нас, возможно, стоит подумать о том, как мы - наше правительство и его граждане - могли бы действовать раньше.
Между тем – на фоне мемориалов, виртуальных похорон, нежных воспоминаний, трогательных подношений, миллионов людей, стремящихся внести свой вклад, борющихся за то, чтобы остаться на плаву, и политического хаоса, который, кажется, все это омрачает, - возникла простая истина: Сегодня Америка воспринимает себя намного отчетливее, чем раньше.
Так или иначе, именно эта ясность определит, как страна будет обустраивать свое будущее.
