В "Fitch Ratings" уже все по «приватизации» «Роснефти» поняли, теперь дело за Standard&Poors и Moodys. Если агентства отзовут рейтинг-вот вам и начало нефтяного эмбарго.
Думаю, минимум, «Роснефть» ждет делистинг.
1. У Fitch возникли вопросы о сделке по приватизации «Роснефти».
Полная схема по продаже 19,5% акций «Роснефти» остается загадкой, заявили аналитики Fitch. Им непонятно, какую роль в сделке могли играть облигации «Роснефти» на 600 млрд руб. и как Glencore обошелся столь малым риском.
Спустя полтора месяца после завершения приватизации 19,5% «Роснефти» свои вопросы к сделке поставили аналитики международного рейтингового агентства Fitch. Им непонятны схема фондирования сделки и структура распределения финансового риска, а также возможная роль облигаций «Роснефти» на 600 млрд руб., выпущенных перед самой сделкой, следует из материалов, представленных Fitch 15 февраля на мероприятии по нефтегазовому сектору.
По заявлению компании Glencore (вместе с катарским фондом QIA входит в консорциум по покупке доли в «Роснефти»), ее участие собственными деньгами в капитале «Роснефти» составило лишь €300 млн, или 0,54% акций «Роснефти». Доля QIA — €2,5 млрд. При этом Glencore и QIA владеют пакетом «Роснефти» на паритетных началах. Остальные €7,4 млрд обеспечили банки-кредиторы (€5,2 млрд — итальянская группа Intesa, еще €2,2 млрд — российские банки, которые до сих пор неизвестны).
«Меня волнует equity, участие Glencore в капитале — 0,54%», — поделился с РБК старший директор Fitch Максим Эдельсон, указав, что структура владения остальными 9,2% (на долю каждого из партнеров должно приходиться по 9,75% акций «Роснефти». — РБК) остается неясной. Помимо того, что Glencore обошелся столь малым риском при собственных вложениях, он предоставил Intesa как залогодержателю гарантию в размере до €1,4 млрд на случай падения цены акций «Роснефти», находящихся в залоге, однако некие российские банки согласились полностью компенсировать Glencore эту сумму.
«Вопрос, какие банки, на каких условиях? Очень такая шикарная сделка — вы покупаете актив и получаете такую шикарную страховку», — сказал Эдельсон на конференции (цитата по Reuters).
Отдельный вопрос, поставленный Fitch, — какую роль могли играть облигации «Роснефти» на 600 млрд руб., размещенные среди неизвестного круга кредиторов 7 декабря 2016 года, в день объявления о договоренностях с консорциумом. По мнению банковских аналитиков Fitch, эти облигации могли быть «частью структурной сделки» — могли быть использованы в качестве залогового обеспечения.
РБК ранее сообщал, что банк ВТБ в середине декабря предоставил промежуточное финансирование на 692 млрд руб. сингапурской QHG Shares, на балансе которой в итоге оказались 19,5% акций «Роснефти». QHG Shares — совместное предприятие, принадлежащее на паритетных основах компаниям групп Glencore и QIA, говорится в ежеквартальном отчете «Роснефти» за октябрь—декабрь 2016 года.
«Возможно, что поступления от выпуска облигаций «Роснефти» фактически обеспечили бридж-финансирование от ВТБ при участии Центробанка», — не исключает профессор финансов Хьюстонского университета Крэйг Пирронг, специализирующийся на анализе сырьевых рынков. «Роснефть» продает облигации, получает деньги, которые «Роснефтегаз» платит в бюджет; ВТБ несет бумаги в Центробанк в качестве обеспечения и получает рефинансирование», — рассуждает эксперт. Облигации «Роснефти» на 600 млрд руб. были включены в ломбардный список ЦБ 16 декабря.
«Структурная сделка предполагает, что бумаги были использованы в качестве залога, вопрос — куда деньги пошли, на какие цели, деньги же не лежат мертвым грузом», — сказал РБК Эдельсон из Fitch. Загвоздка в том, что эти бумаги не оставили следа в банковской системе — портфели корпоративных ценных бумаг у банков не выросли, на балансах банков они не видны, отмечает Fitch.
2. Тайна за семью печатями: кому Россия продала жемчужину своей нефтяной отрасли?
Более месяца назад Россия объявила о крупнейшей приватизационной сделке со времен 1990-х, продав 19.5% акций в государственной нефтяной компании Роснефть, при этом никто точно до сих пор не знает, кто их купил. По имеющейся информации, доля была продана за 10.2 млрд евро сингапурской инвестиционной компании, которая в равных долях принадлежит Катару и швейцарскому нефтетрейдеру Glencore. Сообщая о сделке на телеконференции с главой Роснефти Игорем Сечиным 7 декабря, президент Владимир Путин назвал это признаком международного доверия к России, несмотря на санкции со стороны США и ЕС, введенные в отношении ряда компаний, в том числе и Роснефти.
По словам Путина, это крупнейшая приватизационная сделка, крупнейшая продажа и приобретение в мировом нефтегазовом секторе за 2016 год. Кроме того, это самая масштабная передача части государственной собственности в частные руки с начала пост-советской эпохи, когда союзники Бориса Ельцина разобрали по себе госкомпании и в одночасье стали миллиардерами. Однако важные подробности сделки до сих пор не раскрываются, в частности, их нельзя узнать из открытых источников, либо они противоречат официальным заявлениям о том, что доля была поровну разделена между Glencore и Катаром.
Во-первых, компания Glencore внесла всего 300 млн евро, а это менее 3% от стоимости пакета, который, по заявлению компании, был приобретен через косвенное участие в акционерном капитале, ограниченное 0.54% стоимости Роснефти. Кроме того, в публичных записях говорится о том, что структура собственности купленного пакета, в конечном счете, включает в себя компанию на Каймановых островах, бенефециарных владельцев которой проследить не представляется возможным.
Итальянский банк Intesa SanPaolo одолжил сингапурской компании 5.2 млрд евро для финансирования сделки, а Катар вложил 2.5 млрд - источник финансирования этой суммы, равной почти четвертой части всей стоимости покупки, сторонами не раскрывается. Сергей Алексашенко, бывший заместитель начальника центрального банка России у себя в блоге задается вопросом о том, кто является реальным покупателем 19.5% акций Роснефти. Glencore никак не комментирует причастность компании на Каймановых островах и не объясняет, как была распределена доля 19.5%. Инвестиционное управление Катара также отказалось комментировать подробности сделки, ограничившись простым подтверждением своего участия. Роснефть также не ответила на запросы Reuters о распределении доли в 19.5%, компании на Каймановых островах и источниках финансирования сделки. Кремль также воздержался от ответов.
Русская матрешка.
Как и многие крупные сделки, приватизация Роснефти строится на структуре подставных компаний, которым принадлежат другие подставные компании - эта схема известна в России как «матрешка». Если проследить все нити, можно выйти на британскую дочку Glencore и компанию, расположенную по адресу, где зарегистрировано инвестиционное управление Катара, а также на некую фирму из Каймановых островов, где компании могут не разглашать своих истинных владельцев. Сингапурская инвестиционная компания, которой принадлежит вся доля 19.5%, называется QHG Shares. Она принадлежит лондонской компании с ограниченной ответственностью QHG Investments, в составе владельцев которой еще одно партнерство с ограниченной ответственностью, QHG Holding, созданное 5 декабря.
В свою очередь, одним из партнеров QHG Holding является компания QHG Cayman Limited, зарегистрированная на Каймановых островах в качестве международной юридической фирмы. Джек Болдарин, управляющий партнер в Лондоне, сообщил агентству Reuters о том, что юридическая фирма не сможет раскрыть личности своих клиентов или предоставить какие бы то ни было комментарии на этот счет. Из общедоступных источников невозможно узнать, кто является истинным владельцем актива. Сингапурская компания также взяла заем в Intesa на сумму 5.2 млрд евро, а QHG Holdings, лондонское партнерство с участием компании на Каймановых островах, выступает гарантом этого займа.
По словам экспертов банковского сектора, Intesa должна идентифицировать истинные личности заемщиков в рамках требования «знай своего клиента». Регуляторы также будут проявлять особую бдительность, учитывая масштаб сделки, а также необходимость соблюдать санкционный режим в отношении России. Агентство Reuters спросило Intesa о том, кто является бенефициарным владельцем компании на Каймановых островах. Однако банк ответил, что Intesa Sanpaolo не раскрывает сведения об операциях своих клиентов. Однако в банке подчеркнули, что финансирование осуществлялось в полном соответствии с применимым регулированием. А итальянские власти не нашли ничего, что могло бы помешать сделке. Центробанк Италии, выступающий регулятором для банковского сектора, от комментариев отказался.
Таинственное финансирование.
Тайной за семью печатями остается не только личность новых владельцев доли Роснефти, но и источники финансирования, использованные в сделке. Катар никогда публично не сообщал о том, каков его вклад или размер купленной доли, а Glencore и Роснефть сказали, что он внес 2.5 млрд евро. Даже если прибавить к ним 300 млн от Glencore и заем Intesa на сумму 5.2 млрд евро, все равно до полной суммы не хватает еще 2.2 млрд евро. В Glencore сообщили, что эти деньги поступили от других банков, включая российские, однако никаких подробностей на этот счет предоставлено не было. Инвестиционное управление Катара и Роснефть от комментариев по поводу источника финансирования отказались.
Задача приватизационной программы России - привлечь иностранные деньги для покрытия дефицита бюджета, спровоцированного падением цен на нефть и западными санкциями. Таким образом, Путин запретил государственным банкам участвовать в финансировании сделки, поскольку это противоречит общей цели привлечения иностранного капитала. Однако в имеющейся в открытом доступе документации значится, что второй по величине банк с государственным участием, ВТБ, одолжил сингапурской компании QHG Shares все 10.2 млрд евро, которые она в прошлом месяце выплатила России за долю в Роснефти.
ВТБ некоторое время держал 19.5% акций Роснефти в качестве обеспечения займа, а потом переуступил ее назад Роснефтегазу, который является материнской компанией Роснефти, он, в свою очередь, вернул долю сингапурской компании, как только был получен заем Intesa.
В ВТБ и Роснефти утверждают, что участие банка в сделке было обусловлено исключительно стремлением снизить волатильность, которая возникла бы в результате одномоментного поступления 10.2 млрд евро, которые нужно было бы конвертировать в рубли на открытом рынке. От дальнейших комментариев на эту тему ВТБ воздержался, поэтому мы так и не знаем, была ли сумма 10.2 млрд евро выплачена в полном объеме, и кем.
Как найти покупателя.
Роснефть - крупнейшая биржевая компания нефтяного сектора в мире по объему добычи. Даже в самые хорошие времена, не отягощенные западными санкциями, иностранных инвесторов с достаточно тугими кошельками для покупки большой доли можно было бы пересчитать по пальцам. Катарский суверенный фонд в размере 355 млрд евро является крупнейшим акционером Glencore, который в свою очередь является одним из ведущих покупателей сырой нефти, добываемой Роснефтью.
Два источника в российском правительстве также отметили, что сделка оказалась сюрпризом: она была согласована Сечиным и Путиным в обход кабинета министров. «Сечин все сделал самостоятельно, без участия правительства», - заявил один из источников.
3. Катар по санкциям. «Роснефти» помогли с приватизацией ради «национального интереса»?
С момента рапорта Игоря Сечина о завершении приватизации 19,5% акций «Роснефти» иностранными инвесторами (швейцарский трейдер Glencore и катарский суверенный фонд QIA) прошло больше месяца, но ключевые детали сделки так и не были раскрыты. Общественность по-прежнему лишена доступа к детальной информации о том, что произошло с госактивами в виде пакета акций крупнейшей нефтяной госкомпании. Экономисты и политологи вынуждены строить разнообразные версии о скрытых бенефициарах и теневых схемах.
В то время как весь мир удивляется «сложной структуре» сделки, члены правительства спокойно рассуждают о высоком внешнем спросе на российские активы. На деле крупный российский бизнес ощущает давление санкций: «Сбербанк» нанял группу американских лоббистов, чтобы бороться за отмену ограничительных мер, а приватизация пакета акций ВТБ может быть отложена из-за отсутствия интереса со стороны внешних рынков.
Напечатанная приватизация.
О продаже доли в «Роснефти» неизвестны даже базовые вещи — кто получит право голоса по реализованным акциям, у кого в залоге они находятся, чьи деньги перечислены в российский бюджет и какую роль в трансакции сыграл госбанк ВТБ. Очевидно, что такая секретность не случайна: в декабре правительство разрешило «Роснефтегазу» (через эту структуру государство владеет акциями нефтяной компании, а также «Газпрома») не публиковать свою финансовую отчетность. Формально это связано со сменой организационно-правовой формы (с ОАО на АО), но последующие события показывают, что это решение могло быть принято специально под грядущую «приватизацию».
Приватизация «Роснефти» — это еще и PR-акция, которая должна была продемонстрировать российской публике эффективность работы правительства даже в условиях международных санкций и помочь властям пополнить бюджет, полагает политолог Дмитрий Орешкин. Вдобавок нужно было каким-то образом облегчить очередной цикл печатанья рублей».
Речь идет об эмиссионном механизме финансировании продажи госкомпании, который сегодня считается наиболее правдоподобным. 5 декабря, за два дня до закрытия сделки, появилась информация о срочном размещении «Роснефтью» облигаций на сумму в 600 млрд рублей. Заявки на покупку бумаг, несмотря на явно «нерыночный» объем, были закрыты за полчаса. Предполагается, что их выкупили госбанки, получившие под залог этих облигаций рефинансирование ЦБ. Напечатанные деньги были переведены в сингапурский офшор, созданный покупателями доли в «Роснефти», и откуда попали в российский бюджет.
«Достоверно мы ничего не знаем, но больше всего это похоже на эмиссионное кредитование дефицита бюджета через псевдоприватизационную сделку», — говорит аналитик Металлинвестбанка Сергей Романчук.
«Это намеренно запутанная схема», — считает партнёр компании RusEnergy Михаил Крутихин. На следующий день после сообщения о завершении сделки Glencore поспешила заявить, что будет владеть лишь 0,54% акций в непрямой собственности, то есть по факту является вывеской, а катарский фонд и сейчас не раскрывает, сколько именно он заплатил, говорит эксперт. Кто является реальным владельцем российской госкомпании — неизвестно до сих пор, соглашается Романчук. «Из высказываний Intesa и других участников ясно, что они вкладываются в сделку очень маленьким капиталом, а кредитуют их российские банки».
История про геополитику.
«Рынки растут, доверие к российским активам увеличивается. Мы увидели успешную приватизацию, в том числе «Роснефти», в прошлом году, поэтому на российские активы спрос есть», — говорил новый министр экономического развития Максим Орешкин на форуме в Давосе. Глава Минэкономики по долгу службы уверяет, что российские кредиты нужны для того, чтобы не допустить сильного влияния на курс рубля, считают эксперты. «В этом, наверное, и суть — создать образ того, что можно привлекать инвестиции в Россию, — говорит Романчук. — Возможно, кто-то эту историю и купит, не все инвесторы углубляются в тонкости».
Сечин, по его собственным словам, нашёл на «Роснефть» 30 потенциальных покупателей, и все отказались: «Какая тут привлекательность российских активов?» - задает вопрос Михаил Крутихин.
Большинство участников рынка не воспринимают сделку как нормальную и не считают, что после неё инвестклимат в России радикально изменился к лучшему. Чтобы убедиться в этом, достаточно почитать западную деловую прессу. Газета Financial Times, к примеру, назвала сделку «слишком мутной», чтобы повысить доверие инвесторов. Поэтому значительная доля PR-эффекта, если он действительно подразумевался властями, была направлена именно на внутреннюю аудиторию.
В современной России ни разу не было приватизации в чистом виде — для государства она всегда была политическим экспериментом, считает политолог Глеб Павловский. Эксперт подчеркивает неоднозначность роли Сечина в этих процессах: «В этой сделке он не физическое лицо, не государственный деятель и не успешный предприниматель. Это некая фантомная фигура, которая олицетворяет собой полную неразделимость власти и собственности в нашей системе».
В случае с «Роснефтью» всё настолько запутано, что даже среди чиновников могут быть разные версии происходящего, замечает Павловский: «Это очень сложная схема, у которой много скрытых бенефициаров и выгод. Я даже не полностью уверен, что президент знает всё до конца, хотя ему, конечно, представили достаточно убедительную подкладку».
Была ли такая схема, далеко не оптимальная с точки зрения репутации страны на мировых рынках, изначально одобрена руководством страны как операция по утверждению «геополитического величия» России, - сказать невозможно. Дмитрий Орешкин считает, что трансакции такого масштаба нельзя провести в обход первого лица, поэтому Путин изначально был в курсе подробностей приватизации.
