Чтобы понять причины устойчивости путинского режима, достаточно обратиться к истории жизни двух районов Краснодарского края: Кущевского и Ленинградского в период с 1994 по 2010 годы. Страна узнала слова «Кущевка» и «Цапки» после массового убийства двенадцати человек, в том числе четырех детей 4.10.2010. Трупы были свалены в кучу и сожжены. Поверх кучи была брошена девятимесячная девочка, которую сожгли живьем на глазах умирающего отца. Организатор этого мероприятия, Сергей Цапок так объяснил свои действия: «Фермер (Аметов – И.Я.) мешал мне вести бизнес, подрывал мой авторитет. Поэтому я хотел, чтобы он мучился сам и видел, как мучаются его близкие».
Сергея Цапка называли «царем Кущевки». За 16 лет абсолютной власти над двумя районами Краснодарского края банда «Цапковских» число изнасилованных ими девушек превысило 220 (учтены те, кто подал заявление), а общее число убийств исчисляется десятками. В том, числе был убит глава Кущевского района, который заступил на должность с программой: «Ни пяди земли бандитам». Главари банды были, естественно, членами «Единой России», их жены вели общий бизнес с женами главарей другой, более мощной ОПГ, а именно с женами руководства Генеральной прокуратуры. Поэтому даже избиения сотрудников УСБ МВД сходило бандитам с рук, не говоря уже о таких пустяках, как изнасилования, убийства граждан, а также рэкет и грабежи.
В Кущевском районе живет около 66 тысяч человек, в Ленинградском – около 63 тысяч. «Цапковские» начинали брать под себя Кущевку, имея в составе ОПГ всего 12 человек. Потом численность группировки возросла до 70 человек. Несколько десятков тысяч взрослых мужчин против нескольких десятков отморозков… «Цапковские» и сегодня безраздельно царили бы на отведенном им куске России если бы не некоторая неуравновешенность их главарей, неспособность держать в узде свои садистские фантазии. На остальной части России действуют сотни таких «кущевок», главари которых отличаются от Цапков и их подельников только большей аккуратностью и меньшей экстравагантностью.
Собственно, и сам верховный Цапок России пришел к власти, шагая через трупы взорванных домов, сожженных и отравленных заложников Беслана и Норд-Оста, укреплял свою власть политическими убийствами, а затем цена укрепления власти многократно возросла, и счет пошел уже на десятки и сотни тысяч в Украине и в Сирии.
Каковы истоки легитимности путинской власти?
Власть Путина не легальна, поскольку он ни разу не избирался в соответствии с законом, а последний период занимает свой пост уже прямо вопреки Конституции. Власть Путина легитимна, поскольку большинство подведомственной популяции эту власть признает, не устраивает не только восстаний, но и ненасильственного сопротивления. Легитимность власти Путина и его ставленников в регионах не имеет ничего общего с теми классическими типами легитимности, которые описывал Макс Вебер.
Традиционный тип легитимности, т.е. возврат к монархии и провозглашение божественного происхождения путинской власти, видимо, останется все-таки несбывшейся мечтой наиболее мракобесной части сторонников Путина. Возможно, был бы Путин не таким трусом, он бы и решился на такой вариант пожизненной легитимности, но, поскольку трусость – одна из характерных черт президента России, то вероятность обретения этого типа легитимности близка к нулю.
О харизме Путина, как источнике его легитимности, могут всерьез говорить только самые оголтелые холуи из его информационной обслуги. Поскольку никакими выдающимися интеллектуальными и иными личностными качествами сей персонаж не обладает, и никто до его постановки на должность никакой харизмы в сером офицере КГБ и не менее сером портфеленосце Собчака не наблюдал. Харизма, в отличие от таблички на дверях кабинета, не выдается вместе с должностью.
Демократический, правовой, или рациональный тип легитимности – это тот тип, на который Путин формально претендует. Фейковый характер выборов превращает власть в России в нелегальную и делает невозможным правовой тип легитимности. Но, тем не менее, власть Путина и режим в целом являются легитимными, поскольку население эту власть признает, терпит и не готово предпринять какие-то меры по ее устранению или хотя бы корректировке ее действий.
Основной источник легитимности Путина и его власти – тотальное государственное насилие и тотальная государственная ложь. Формы государственного насилия разнообразны и избирательны. В диапазоне от «масок-шоу», захватов собственности, угрозами судебных преследований с почти 100%-й гарантией обвинительного приговора – до убийств и избиений, организованных либо силовиками, либо многочисленными «активистами» и «общественниками», которым государство делегировало право на насилие. Невиданная в истории индустрия государственной лжи, созданная путинским режимом, формирует у населения убеждение, что альтернативы этому режиму нет. А все, что заявляет себя как альтернатива, намного хуже.
Тип легитимности, которым обладает Путин и его режим, во многом напоминает стокгольмский синдром, при котором заложники начинают симпатизировать захватившим их террористам и готовы стать на их сторону. Этот тип легитимности в русской истории господствовал свыше двухсот лет, когда ордынские ярлыки, выданные русским князьям и митрополитам, были главным источником их власти и неприкосновенности земель и имущества.
Легитимность, основанная на насилии, имеет важное следствие. Власть становится принципиальночужой. И в этом смысле власть Путина в России ничем не отличается от власти Сергея Цапка в Кущевском районе Краснодарского края.
Устранение иных источников конкурирующей легитимности как признак ослабления власти
Существует миф о слабости власти Ельцина в «лихих девяностых», и, соответственно, о сильной власти Путина. В действительности и та и другая власть была слаба. Но по своим персональным качествам Ельцин был неизмеримо более сильным лидером, чем Путин. Это проявлялось, в том числе в том, что он не боялся конкурентов, обладающих самостоятельными источниками легитимности. Его совершенно не смущало появление и укрепление в регионах таких политических тяжеловесов, как Лужков в Москве, Шаймиев в Татарстане, Аушев в Ингушетии, Россель в Свердловской области и т.д. Здесь не идет речь об оценке деятельности каждого из этих политиков. Но при всех неизбежных издержках (а также тех издержках, которые можно было избежать) того времени, Россия при Ельцине во многом оправдывала свое название «федерация». И на время почти перестала быть империей.
Путин, именно в силу своей трусости и слабости, не в состоянии работать в условиях даже минимальной самостоятельности субъектов подведомственного политического поля. Последний «губернаторопад» – это устранение малейших признаков собственной легитимности у глав регионов. Власть в современной России может иметь единственный источник легитимности – Путина. Неустойчивость и неэффективность такой конструкции власти очевидна. Где и в каком месте эта неустойчивость и неэффективность приведет к тем потрясениям, с которых начнется разрушение режима, предсказать невозможно. Это может быть Северный Кавказ, в крупнейшую и наиболее нестабильную республику которого, Дагестан, Путин назначил главой аппаратчика Васильева, который не имеет связей в регионе и сможет управлять методами генерал-губернатора, опираясь только на насилие, чего в Дагестане не было последние сто лет. Это вполне может быть любой регион Сибири, Урала, а также Москва или Питер, где очередная глупость путинского назначенца затронет интересы населения так сильно, что это превысит предел терпения.
Было бы безответственно прогнозировать сроки обрушения режима. Прогноз может касаться только зависимости сроков и последствий обрушения. А именно, чем дольше этот режим продержится, тем больше вероятность, что его обрушение приведет к распаду России на независимые государства. И тем меньше вероятность того, что у этих независимых государств будет шанс вновь собраться в некую конфедерацию, а тем более федерацию. Просто потому, что с каждым годом сохранения путинского режима растет деградация легальных институтов и отчуждение людей от власти, а значит основой постпутинских независимых государств могут стать именно региональные «кущевки». А главным стимулом «разбегания» регионов в этом случае будет лютая ненависть к любому объединению во что-либо хоть отдаленно напоминающее Россию.
Игорь Яковенко
