Возможность проведения «нормандского саммита» лидеров Франции, Германии, Украины и России начала обретать реальные очертания и в Елисейском дворце даже назвали день, когда встретятся президенты и федеральный канцлер: 9 декабря. Эта информация – хороший повод для того, чтобы задать вопрос о том, чем может завершиться «нормандский саммит»?
Цель президента Украины Владимира Зеленского на этой встрече кажется очевидной – завершение войны. Цель президента Франции Эммануэля Макрона – добиться прекращения конфликта, утвердиться в роли европейского лидера, восстановить отношения Запада и России. Цель канцлера Ангелы Меркель – продемонстрировать эффективность формата, в создании которого она играла главную роль и который должен привести к окончанию войны на востоке Украины.
Чего хочет Владимир Путин, мы можем только догадываться. Впрочем, во время визита в Бразилию российский президент очертил рамки своих представлений о том, как должны развиваться события. Российский президент выступает за то, чтобы закон об особом статусе оккупированного Донбасса был пролонгирован, а далее изменялся путем прямых консультаций украинского руководства с представителями «народных республик». Эта позиция, по большому счету, не сильно отличается от того, что Путин и другие российские руководители говорят с 2014 года. Прямые переговоры – это модель, которую Россия последовательно навязывала вначале руководству Молдовы, а затем руководству Грузии. Цель проста – легитимизация марионеточных администраций и превращение России из стороны конфликта в полноценного посредника. Посредника, который отнюдь не гарантирует вам восстановление территориальной целостности даже тогда, когда вы пойдете на все его условия.
Еще один важный тезис, озвученный Владимиром Путиным – это разведение войск по всей линии разграничения. Это означает, что Россия в принципе готова перевести конфликт в разряд замороженных. Но что это будет означать на практике? Последует ли за этим восстановление территориальной целостности Украины или же, напротив, Россия станет укреплять донбасскую «государственность»? И от чего это будет зависеть – от «лояльного» поведения украинского руководства или же от решения Кремля отдать территорию или сохранить ее за собой? И станет ли тема статуса Донбасса обсуждаться на «нормандском саммите» - или ее подменят в очередной раз дискуссией об очередности выполнения пунктов Минских соглашений?
Ранее президент Путин настаивал на том, что этот саммит может произойти только в случае, если он завершится конкретными результатами. Теперь, когда дата саммита уже известна, осталось понять, на какой именно конкретный результат он рассчитывает.
