Одесские анекдоты

Одну молодому одесскому композитору, который снимает себе скромную
комнату в пристрое на Молдаванке, его приятель торжественным голосом
говорит:
- Смотри, Сёма, вон твоё окно. Нет, не то, где сушится дамское бельё, а
которое справа от него. Когда тебя не станет, возле него будет висеть
доска с надписью...
- Да ну тебя, Яша, - перебил его композитор, зардевшись от смущения.
- Не перебивай! Итак, надпись будет гласить: "Сдаётся комната".

Одесское предостережение:
- Не дай вам Бог увидеть, как эстонец поднимается по Потёмкинской
лестнице.

На одесской таможне.
- Что вы везёте, гражданин Рабинович? Оружие, наркотики есть?
- Сейчас я посмотрю, просто мне мама чемодан собирала...

Если одесский ребёнок идёт без скрипки, значит, он играет на фортепиано.

В Одессе бармена спросили:
- Хаим, чего ты не доливаешь?
- Я стар и плохо вижу.
- Тогда почему ты не переливаешь?
- Я же не слепой.

Одесса. Привоз.
- Скажите, килограмм ваших помидоров в мой кулёк влезет?
- Мой килограмм - влезет.

Одесса - единственный город, где на вопрос: "Где здесь туалет?", вас
могут спросить: "А зачем вам?".

Бедная еврейская община в Бердичеве обращается к богатому торговцу углём
из Одессы с просьбой: не мог бы он пожертвовать ей шесть вагонов угля?
На что торговец отвечает:
- Подарить уголь я вам не могу, но продать за полцены готов.
Община согласна и заказывает три вагона.
Спустя месяц, не получив ни платы, ни дополнительного заказа, торговец
посылает туда напоминание.
Община отвечает:
- "... А напоминание ваше нам непонятно. Вы предложили шесть вагонов за
полцены, что соответствует трём вагонам бесплатно. Эти три вагона мы
благополучно получили, на оставшиеся три не претендуем".

Одесские семейные разборки.
- Циля, я тебя умоляю - давай разведёмся! У меня уже нет сил больше так
жить!
- Нет, Яша, вдовой взял - вдовой и оставишь...

В Одессе у заботливой мамы сын пьёт, курит, ругается матом, но в
шапочке!

Царская Россия. В вагоне поезда Одесса-Москва коммерсант Яша Рабинович
познакомился с замужней дамой. Оба едут на один день в Москву, но путь
далёкий и утомительный, так что они решают сойти на станции Жмеринка и
там в спокойной обстановке переночевать. Утром они оба испытывают
угрызения совести.
- Не тревожься, - говорит Яша. - В Москве я схожу к раввину и попрошу
его назначить мне какое-нибудь наказание в искупление греха.
Через день они опять встречаются на вокзале в Москве.
- Ну как, Яша, ты был у раввина? - спрашивает дама.
- Был.
- Назначил он тебе какое-нибудь наказание?
- Да. Я должен пожертвовать для религиозной школы два фунта восковых
свечей.
- И ты это выполнил?
- Я пожертвовал целых четыре фунта свечей.
- Почему же именно четыре фунта?
- Ну, нам же с тобой ещё ехать обратно...

После Гражданской войны в Одессе был большой дефицит товаров, а,
следовательно, повсюду спекулировали, чем угодно. Рабинович слышит, что
имеется большой спрос на свечи. Узнав, что большую партию свечей недавно
купил Шлемензон, он идёт к нему, перекупает свечи и сразу же оптом
продаёт их в Бердичев с большой выгодой.
Через неделю приходит гневная телеграмма: заберите ваши свечи назад, они
не горят, в них просто нет фитиля, и верните деньги.
Рабинович в отчаянии бежит к Шлемензону:
- Ты меня погубил! Твои свечи не горят!
- Ну и что с того? - отвечает Шлемензон. - Как ты думаешь, для чего я их
покупал: чтобы они горели или чтобы их перепродать?

Только что закончилась Гражданская война, дефицит продовольствия,
строгие предписания относительно предельных цен на продукты.
Рабинович продаёт гусей по пятьсот рублей за штук и процветает. Сосед
хочет последовать его примеру и помещает в газете объявление, тут же
являются чекисты и конфискуют его гусей.
- Яша, - спрашивает сосед, - почему ЧК не приходит к тебе? Ты ведь
продаёшь своих гусей за те же пятьсот рублей.
- А что ты написал в объявлении?
- Я написал: продаю гусей по пятьсот рублей за штуку.
- Ну, ты поступил очень глупо. Я всегда пишу так: "В воскресенье на
Соборной площади потеряны пятьсот рублей. Нашедший получает в награду
гуся". И на следующий день пол-Одессы приносят мне потерянные пятьсот
рублей...

Одесский пляж. Сара, круглая, как мяч, перекатывается на кромке прибоя.
Потом оборачивается и сладким голосом кричит:
- Изя, ты видел, как волна поцеловала меня?
- Видел, - соглашается Изя. - И ещё видел, как её тут же стошнило!

1919 год. Одесса. Привоз.
- Почему вы с меня берёте за фунт свечей на пять рублей больше?
- После войны всё стало дороже.
- Вы таки мне хотите сказать, что вы при свечах воевали?

Одесский страховой агент Рабинович решил креститься. Битый час не
выходит он от священника. Наконец, вытирая пот со лба, появляется в
дверях.
- Ну как, - спрашивают у него, - совершил таинство крещения?
- Нет, зато я таки уговорил его застраховаться от наводнения!..

В одесской гостинице постоялец обращается к дежурной по этажу:
- Послушайте, в моей постели клопы!
- Ой, не смешите меня! За эту цену вы таки хотите иметь в постели Джулию
Робертс?

На одесском вокзале старая еврейка спрашивает Циперовича:
- Молодой человек, когда уходит последний поезд на Тернополь?
- До этого, - отвечает тот, - вы, мадам, всё равно не доживёте!

Старый одесский адвокат Яков Либерман является в губернскую судебную
палату и говорит:
- Господин судья, два года назад я подал прошение, но до сих пор ничего
не произошло. Хотелось бы узнать, доживу ли я до решения моего вопроса?
- Все вы, евреи, такие! - взрывается судья. - Две тысячи лет назад вы
приговорили Христа к смертной казни, а теперь ещё и выставляете наглые
требования.
- Он сам был виноват, - возражает адвокат. - Если бы он подал прошение в
Одесскую судебную палату - жил бы до сих пор.

Одесса.
- Можно снять что-нибудь совсем близко к морю и недорого?
- Есть вариант. Я вам на буйке постелю.

Одессу заняли большевики. Идут тетя Роза и тетя Циля по Дерибасовской
мимо борделя, а на нем вешают вывеску "Одесский обком".
Одна говорит другой: "Странно, сколько раз власть менялась - были белые,
были зеленые, были петлюровцы - все в этом заведении меняли персонал, а
эти меняют вывеску!"
Навеяно переименованием милиции...