Олег Панфилов: Кремль или оппозиция – кто хуже?

Российская оппозиция – как дрожжевое тесто, потихоньку поспевает, пыжась от собственного самомнения и мнимого величия. Казалось, что прошел уже тот период, когда поначалу они поддержали Путина в оккупации и аннексии Крыма, но не все: оставалась надежда, что разум не позволит остаткам оппозиции дойти до скотского состояния оккупанта. Но нет – мы теряем остатки надежды, и теперь Владимир Милов, упорно борющийся с Путиным, становится таким же, как и его оппонент. Оказывается, если бы не «мужество и доблесть» российской оппозиции, то Путин бы Украину захватил.

Полностью пассаж Милова звучит так: «Мы тут не на продуктовой базе подъедаемся, а боремся с путинским режимом как можем. Нас и убивают в том числе. Если бы не наша борьба, наверняка у Владимира Путина было бы еще больше сил и возможностей поплотнее заняться вами». То есть, Украиной. Я несколько раз перечитал и пытался вспомнить какие-либо события, которые бы отвлекли Путина от войны в Украине и когда бы он бросал танки и бомбардировщики на многомиллионные митинги российской оппозиции, с тем, чтобы подавить их, а потом опять заняться захватом Украины.

Вспомнить не смог, а если Милов считает создание Росгвардии необходимостью, то он отчасти прав, но дело совсем не в Украине, а в том, что население и оппозиция живут в разных слоях общества, не переплетаясь и дополняя друг друга. У российской оппозиции еще хватает сил и мужества иногда приезжать в Европарламент или Вашингтон, чтобы там поплакаться на путинский режим, почувствовать дружескую ладонь Запада на своем плече. Однако, чем больше проходит времени, тем меньше надежд в Европе на то, что путешественники на что-то способны. Получается, что Росгвардия создана не в связи с Украиной, а вопреки, чтобы, не дай Бог, россияне не начали жечь покрышки.

Милов не только оскорбляет Украину, он пишет нелепости о событиях, давно прошедших и о которых можно вспоминать как о проблеске здравомыслия, закончившимся через два года. «У нас люди тоже погибали. Начнем с того, что если бы наши ребята не погибли в августе 1991-го на Садовом кольце, то может быть, никакой бы вашей незалежности и не было», – пишет российский оппозиционер, скорее всего обиженный на то, что Майдан перечеркнул российскую мифологию о «русском бунте», а мужество украинцев на Майдане позволяет сравнивать борьбу россиян с путинским режимом, как променад с симпатичными плакатами, самый откровенный и оппозиционный из которых была просьбой к Путину вернуться к своей жене.

Откровение Милова в нескольких пунктах нельзя назвать сравнительным анализом, скорее подходит определение «зависть», а если украинцы ездили работать в Россию, то российский оппозиционер ненароком оскорбил и россиян, не способных работать, а потому принимающих соседей, чтобы те строили, штукатурили, убирали улицы или нянчили их детей. Трудно согласиться с тем, что традиционное русское безделье называют преимуществом, это скорее недостаток, но – какие сравнения и убеждения, такая и оппозиционность. Последний пункт о том, что «после Минских соглашений вот уже 2,5 года активных боевых действий не ведется», не вызывает ни эмоций, ни желания оппонировать, Милов оказался просто безграмотным человеком, не умеющим ни читать, ни, соответственно писать правду, не имея представления о том, что в Украине до сих пор ежедневно погибают военные.

Украина для России давно предмет особого отношения – как у паршивого ребенка виноваты всегда родители, которые вовремя не дали ему подзатыльник, чтобы тот не стал бандитом. Милов пытается свалить вину на Украину? Ничего нового – этим в России занимаются последние несколько веков, чтобы никто не пытался догадаться, откуда вылезли эти ублюдки, назвавшие впоследствии свое территориальное образование греческим словом «Россия». Пытались избавиться от славянского языка, придумав «русский язык», называя себя частью Киевской Руси, но в учебниках свою историческую родину помечают как «древнерусское государство». Маленькая часть потомков налогоплательщиков Орды – да, но какое отношение к «древнерусскому государству» имеет Поволжье, Кавказ, Урал, Сибирь и дальний Восток?

У Милова откровенно видна не только зависть, но и неспособность российской оппозиции самим что-либо придумать: пару месяцев назад на навальных акциях российская молодежь «скакала», хотя недавно все – и власть, и оппозиция хихикали над прыгающими украинцами. И бегут российские оппозиционеры по большей части не в Европу или Америку, а в Украину, где их пока принимают, сочувствуют и даже позволяют открывать «Дом свободной России», хотя словосочетание нелепое и противоречащее здравому смыслу – какая свободная Россия? Когда она была? В 1991 году, как пишет Милов? Да, пару лет были годами брожения и поиска нового смысла, потом началась чеченская война и россияне со своим демократически избранным президентом Ельциным похоронили мечту о «свободе», доселе им неизвестной.

Смысла писать оскорбления нет – нет ни повода, ни причины, ни последствий, Милов отвернул от себя остатки украинцев, которые пытались сочувствовать российской оппозиции, ни на что не способной. Кажется, единственные, кто способен изменить Россию, это – гастарбайтеры, в том числе и украинские, хотя бы потому, что они уважают свой труд. Или таджики и кыргызы, самые незащищенные работяги, о которых Милов не вспоминает, потому что у него свербит Украина. На самом деле, даже во времена «собирания земель русских», то есть, банального захвата чужой территории, российские императоры не знали, что делать с землями за Уралом – нахапать оказалось проще, чем развивать. И без помощи переселенных украинцев и других ранее оккупированных народов не обошлось – они хотя бы что-то там построили.

В отчаянном посте Милова есть одна польза – он лишний раз написал текст, по которому видно, что в России не знают, что делать дальше. Не знает Путин, которого добивают санкции и международная изоляция, не знает и оппозиция, мало чем отличающаяся от путинского режима. И те, и другие – имперцы, не видящие Россию иной, как одной седьмой части суши, на 80 процентов пустой и до сих пор неосвоенной. Если бы российские оппозиционеры приложили минимум усилий и прочли о реальной истории создания «государства Российского», то узнали бы много о том, как отчаянно сопротивлялись те, кто не хотел прихода «старшего брата», как более стал лет с российскими оккупантами боролись чукчи и буряты, юкагиры и манси, татары и хакасы. Ни один народ не мечтал стать насильно россиянами, их убивали, захватывали, ассимилировали, чтобы потом появилась огромная масса людей со странным этнонимом – прилагательным «русские».

Российские оппозиционеры теряют самое дорогое, что есть у подавляющего числа россиян – свою имперскую историю, историю завоеваний и уничтожения культур и языков захваченных народов. Если Милов до сих пор считает, что это достижение России, то тогда он мало чем отличается от своего вождя Путина. И, наконец, последний абзац из поста, ставящий на Милове украинский крест: «Так что лучше займитесь делом, на вас весь демократический мир смотрит, как вы просираете свой эксперимент. И хватит поучать нас в стиле Путина, на что мы имеем право, а на что нет. Нам этого дерьма и дома хватает». Он по-прежнему считает, что борьба за национальную свободу, это – «эксперимент», подтверждая, что настоящий эксперимент по созданию российской империи подходит к логическому концу.

Со временем стало понятно, что обидеть Россию – и власть, и ее мнимую оппозицию очень легко – сказать им, что они надоели. Надоел Путин, как продолжатель имперской агрессивной политики России за последние несколько веков, надоели российские оппозиционеры, которые борются против оппонентов, а не за новое государство. Как декабристы, как большевики, как миловцы и навальные. Они не видят смысла в своем будущем без империи, без постоянного желания унижать соседей и командовать ими. Надеюсь, что Украина найдет в себе силы окончательно разорвать отношения с территорией, которая не видит своего существования без войны.