Почему один и тот же народ в 1993 году избрал Вацлава Гавела, в 2003 - Вацлава Клауса, а в 2013 ..., извините, Милоша Земана
Президент Чехии Милош Земан, выступая 10.10.17 перед депутатами Парламентской ассамблеи Совета Европы объяснил, что Россия, конечно, украла Крым, но Украине с этим надо смириться, а Европа должна убедить Украину в том, что Крым обратно не вернуть. «По моему мнению, будет какая-то компенсация для Украины, либо в финансовой форме, либо нефтью и газом», - сообщил президент Чехии. «Крым – это аннексия, без сомнения. Это завершенное дело», - подвел итог Земан. И объяснил причины своей, весьма экзотической идеи: «Если мы хотим забрать Крым и вернуть Украине, это будет означать европейскую войну». Более того, даже само намерение Украины вернуть Крым, по мнению президента Чехии, является угрозой европейской войны.
Проблема даже не в том безграничном цинизме, который, совершенно не стесняясь, продемонстрировал президент одной из стран Центральной Европы. Можно было бы как-то, если не оправдать, то хотя бы объяснить этот цинизм в том случае, если бы в этих рассуждениях был бы какой-то здравый смысл, позволяющий снизить напряжение в центре Европы и найти бескровный выход из того конфликта, который возник из-за агрессии Путина. Беда в том, что рассуждения Земана находятся на бесконечно далеком расстоянии от реальности. Они никак не учитывают политические настроения во власти как в Киеве, так и в Москве.
Официальный Киев уже ответил на чудовищные идеи Земана. Первый вице-спикер Верховной Рады Ирина Геращенко заявила, что Украина не будет торговать своими территориями, суверенитетом и честью.
В момент написания этого текста мне не было известно о реакции официальной Москвы. Но то, что эта идея для Кремля является абсолютно неприемлемой, представляется очевидным. Позиция Кремля состоит в том, что никакой аннексии не было, а Крым стал российским в результате свободного волеизъявления жителей полуострова. Отсюда вопрос: с какого перепугу Путин станет платить Украине выкуп за Крым, если он ни при каких обстоятельствах не признает факт аннексии?
Президент Чехии Земан не понимает, что тот политический лидер в Украине, который поддержит идею продажи Крыма, немедленно превратится в политический труп?
Президент Чехии Земан не понимает, что если Путин отнесется всерьез к его идее и как-то заявит об этом, он в ту же секунду признает, что совершил преступление и является международным преступником? Ведь если готов платить, значит виновен, не так ли?
Президент Чехии Земан не понимает, что внося в публичное пространство такие безумные предложения, он не уменьшает вероятность начала европейской войны, а приближает ее? Просто потому, что умиротворение агрессора всегда провоцирует его на дальнейшую агрессию. И чешским политикам это должно быть известно лучше многих других на опыте своей страны.
Было бы проще, если бы заявление президента Чехии было бы лишь демонстрацией руин в его голове. Или свидетельством того, что Земан пошел по пути Шрёдера. Проблема в том, что, судя по свидетельству очевидцев его вполне идиотское и безмерно циничное предложение было встречено аплодисментами некоторой части депутатов Европейского Парламента.
В истории Чешской республики было три президента: Вацлав Гавел, Вацлав Клаус и Милош Земан. Каждый из них воплощал определенный набор ценностей и идей. Гавел – свободу и достоинство. Клаус – евроскептицизм и «традиционные ценности». Земан – соглашательство и прогибание под Путина. При всей символичности статуса президента Чехии, это глава государства и верховный главнокомандующий, а в случае с Земаном это еще и всенародный выбор. Поэтому путь от Гавела к Земану вполне можно рассматривать как ступени деградации чешского политического поля. И этот вектор заметен не только в Чехии, но и в Венгрии и в некоторых других европейских странах.
Любая общественная мысль - это в той или иной степени мечта об окончательном счастье. Августин мечтал о граде Божием. Идеологи американской исключительности – о Граде на Холме. Коммунисты – о мировой революции и торжестве коммунизма. Исламисты – о всемирном халифате. Нацисты – о тысячелетнем рейхе. Путин – о восстановлении империи и о преодолении «величайшей геополитической катастрофы 20 века». Проект большой единой Европы это тоже мечта. Которая начала сбываться. Проблема любой политической мечты в том, что она рассматривает достижение определенного состояния как Конец Истории. После победы мировой революции ничего уже быть не может. Равно как и после всемирного халифата. И у Фукуямы после торжества либеральной демократии история заканчивалась. Все уже произошло и можно расслабиться.
На пути воплощения любой мечты стоят испытания. Одно из главных испытаний на пути Европейского Союза и всех тех, кто как Украина, хотел бы связать с ним свою историческую судьбу, это путинская Россия. Для того чтобы преодолеть испытание, надо, прежде всего, его определить как испытание и поставив соответствующую цель, сосредоточить на его преодолении все силы.
В конце 80-х для чехов, словаков, поляков и других народов, находящихся под пятой советской империи, было ясно, что является для них главным испытанием, на борьбу с чем им надо мобилизовать все силы и какие люди должны стать во главе борьбы. В Чехословакии таким человеком стал Вацлав Гавел. Потом наступила европейская мечта и ощущение необратимости нормальной жизни. Иллюзия, что свобода и демократия – это навсегда. Что можно расслабиться. Выбор Милоша Земана, возможно, стал результатом этой исторической расслабленности…
В России в конце 80-х тоже была мечта о свободе и демократии. И тоже после успешного прохождения главного испытания – разрушения Советского Союза и власти КПСС – наступила расслабленность. В результате этой расслабленности Россия стала путинской и превратилась в угрозу и испытание для всего мира, в первую очередь для Европы.
Свобода и демократия никогда не бывают окончательными состояниями. Это всегда напряжение общественных сил и трудный поиск методов борьбы с очередным испытанием. Историческая ответственность за устранение той мировой угрозы, которую несет путинизм, безусловно, лежит на нас, гражданах России, и только на нас. От западного мира требуется, прежде всего, не создавать Путину особо благоприятных условий, увеличивая масштаб угрозы. Как это делает президент Чехии Милош Земан.
