Печерский Холм: Было бы очень смешно, если бы не было крайне грустно

Печерский Холм: Было бы очень смешно, если бы не было крайне грустно

Источники сообщают, что уровень хамства со стороны офиса Зеленского по отношению к США, описанный "The Washington Post", это еще цветочки. В окружении Зеленского уже открыто говорят, что Ермак со своей теплой ванной перегнул так, что президент-шоумен стал отрываться от реальности.

С их слов, Зеленский все обвинения в корупции со стороны Запада коментирует в стиле: "Их зажравшиеся элиты мстят мне за популярность".

Было бы очень смешно, если бы не было так грустно. Зеленский реально считает, что Запад не хочет ему помогать не потому, что в его окружении царит коррупция, и не потому, что Запад видит реальный провал украинской мобилизации. Зеленский считает что западный эстеблишмент его ненавидит, потому что Зеленский де, слишком несистемный, смелый и рубит правду-матку в их лицемерные рожи.

Но это еще пол-беды. Зеленский всерьез считает, что среди западного избирателя он неслыханно популярен, и что именно этого ему не может простить западный эстеблишмент. Мол, он в своих интервью обращается не к западным элитам, а к их избирателям, а те, мол, влияют на своих лидеров.

Именно этим объясняется его хамское поведение, по отношению к западным лидерам. Апарат офиса президента вынужден умолять Зеленского хоть как-то придерживаться дипломатического протокола.

А например убедить Зеленского побриться и переодеться для переговоров в деловой костюм им не удается категорически. "Захочу - прийду к ним в трусах, и пусть терпят" - заявляет попавший в президенты шоумен.

"Трамп хочет быть президентом-лузером", "Путин будет аплодировать Байдену", "Белому дому не хватает смелости", "сюзники должны повлиять на США". Это не полный перечень примеров.

Откуда все это берется - очевидно. Ермак, Петров и Заривная так долго убеждали Зеленского в его гениальности, что он всерьез поверил, будто бы он действительно один из наиболее влиятельных президентов мира.

Было бы очень смешно, если бы не было крайне грустно.